Я не отвечаю. Просто не могу, потому что ее теплый рот уже на мне, а ее язык лижет и ласкает меня, распространяя этот сладкий жар. Ее длинные пальцы медленно проникают в меня, и она впивается зубами в моей клитор.

- Черт, - постанываю я, выгибая бедра ей навстречу.

- Стоп! - приказывает Тобиас, его громкий голос разносится по всей комнате. Мария замирает, ее губы всего в паре миллиметрах от моей нуждающейся киски.

Престон прижимается ближе, его рука все еще на моей груди.

- Теперь ты ее хочешь, Элла? - шепчет он.

Все, что я могу делать, это пытаться выровнять дыхание и задать себе этот вопрос, потому что ответ на него - да, и... что со мной не так?

- Ответь ему, - мурчит Тобиас, хватая меня за вторую грудь. Он и Престон играют и сжимают ее, а Мария в это время просто лежит на мне, опаляя меня дыханием. Я не замечаю, как начинаю прижиматься ближе к ней, хватая ее за волосы, пропуская ее длинные пряди цвета шоколада между пальцами.

- Ты хочешь меня, Элла? - выдыхает она напротив моей киски.

- Да, - кричу я, потому что не могу больше этого выносить, все, что я хочу, это ее рот на мне, и пальцы, погруженные глубоко в меня. Я хочу гребанную разрядку, которой пытаюсь достичь весь день. Всего лишь одно движение ее языка, и я чувствую, как весь накопившийся жар желания превращается в огненной шар, готовый взорваться в любой момент.

- Достаточно, ягненок, - останавливает меня Тобиас. Когда я открываю глаза, то успеваю заметить, как он ставит Марию на ноги. - Одень ее.

Престон достает платье и, как по команде, Мария поднимает руки, а он надевает на нее наряд, будто она всего лишь кукла, с которой он играл. Тобиас передает мне мое платье, ухмыляясь, пока направляется к двери. Моя голова кружится, а мышцы сжимаются в спазмах.

- Как оказалось, все не так просто, - хмыкает Тобиас, открывая дверь.

Престон выводит нас из комнаты, удерживая одной рукой Марию. Мы все вчетвером спускаемся по лестнице, и, когда достигаем нижнего этажа, между Тобиасом и Престоном проскакивает безмолвный взгляд. Престон делает шаг назад, а Тобиас берет Марию за руку и ведет ее дальше по коридору.

- Нам стоит уйти, Элла, - говорит Престон, ведя меня к огромным входным дверям. Дэвида и Нади нигде не видно, так же и незаметно дворецкого. Мне хочется спросить, куда Тобиас повел ее, куда все исчезли, но, как и всегда, я не могу этого сделать. Престон выводит меня из здания и подводит к машине, которая, кажется, всегда готова к нашему приходу.

Я останавливаюсь перед автомобилем и поднимаю глаза на Престона.

- Он забрал ее.

- Да, - отвечает Престон, открывая дверцу.

Я забираюсь внутрь, и он следует за мной, закрывая за собой. В салоне нет света, поэтому мы сидит в темноте.

- Скажи мне, что вы не причините ей боль, - шепчу я. - Я выполнила свою часть игры.

- Да, выполнила, - он проводит кончиком пальца по моей щеке с улыбкой. - Но мы не можем допустить, чтобы она все разболтала, не так ли?

Проходит десять минут, которые мы проводим в темноте и полном молчании. Я продолжаю воспроизводить в голове образы того, как трахаю ее, раз за разом. Продолжаю гадать, что Тобиас сделал с ней. Пытаясь понять, как выбраться из всего этого. Мой живот скручивает от вины и переживаний. Я просто смотрю сквозь окно, ни на чем не фокусируя взгляд, а потом открывается входная дверь, и из дома выходит Тобиас, поворачивается и пожимает Дэвиду руку. На его лице играет ухмылка, пока он подходит к нам. И она становится более зловещей, когда он открывает дверь и забирается в машину. Дверца захлопывается, и машина срывается с места.

В моей груди не утихает гнев. Мои ноздри в негодовании раздуваются, когда я смотрю на Тобиаса.

- Это было низко даже для тебя, - говорю я.

- Ты могла уйти, - отвечает он неспешно.

- Я не шлюха и не убийца, - мне кажется, что сердце готово вот-вот выпрыгнуть из моей груди.

- Осторожнее, - тихо предупреждает Престон.

- Следи за языком! – срывается на крик Тобиас. Его неожиданная вспышка злости удивляет меня. - Ягненок, ты та, кем я тебя, блять, назову.

Меня наполняет жар, опаляя изнутри. Я собиралась уйти. Разорвать соглашение. Но, как и было понятно в прошлый раз, у меня больше нет выбора. Это вопрос выживания. Я не выживу без денег. Шлюха на неделю или же бездомная, как только выйду из этой машины. И поэтому я вновь задаюсь вопросом, что я за человек. Мне хочется выжить, но какой ценой? Если бы я не согласилась трахнуть Марию, они сказали, что убьют ее. Конечно, они бы не стали делать этого? Правда? Я честно не знаю, на что они способны. Они являются для меня полнейшей загадкой, и если эти двое могли убить ради какой-то игры, тогда я переоценила свои возможности. Прямо сейчас я ненавижу себя. И ненавижу их за то, что манипулируют мной, используя в своей больной и извращенной игре. Я проглатываю все ругательства и ненависть и улыбаюсь.

- Как пожелаешь, - фыркаю я.

Тобиас смотрит на меня, и, благодаря фонарным столбам, тянущимся вдоль дороги, по которой мы едем, мне видно, как его челюсть подергивается.

- Будь полегче с ней, Тобиас, - говорит Престон, проводя рукой по моей щеке. - У нее был тяжелый день. - Я поворачиваюсь посмотреть на него, и он смеется.

- Не проявляй вновь неуважение. Пока твое имя в этом контракте - я твой бог.

Бог... и что-то мне подсказывает, что именно в таком ключе он о себе и думает. Но к черту его.

Машину слегка заносит на повороте, и Престон притискивает меня к себе, касаясь ладонью моей щеки и прижимая меня к своему плечу.

- Ты была хорошей девочкой, - говорит он нежно. - Так хорошо справилась. Я горжусь тобой.

Мои кулаки сжимаются, ногти впиваются в ладони. Это все так извращенно и порочно, настолько неправильно, но прямо сейчас, со все еще ощутимой яростью Тобиаса и теплыми объятиями Престона, я ищу покоя в объятьях одного из мучителей, потому что без него я останусь совсем одна. Престон - меньшее из двух зол на данный момент, поэтому я принимаю то, как крепкой рукой он обнимает меня, пока смотрю на Тобиаса.

Губы Престона касаются моего уха.

- Моя сладкая Элла.

- Не привязывайся к ней, - бросает Тобиас. - Ты же знаешь, что они не протягивают дольше трех дней.

Престон смеется, его грудь громыхает прямо под моим ухом.

Палец Тобиаса скользит по моему бедру, в его глазах таится что-то опасное.

- Милые вещички со временем утрачивают свой блеск, Престон.

- Хм, но они не теряют своих функциональных способностей. - Я слышу улыбку в его голосе. - Давненько я не ощущал такую узкую киску.

Тобиас смеется. Его пальцы впиваются в мое бедро, прежде чем он наклоняется ко мне, и его губы касаются моего уха.

- Она не будет такой узкой, когда мы ее трахнем, - он целует мою шею, прежде чем вернуться на место.

- Вы оба отвратительны, - я отодвигаюсь от Престона, больше не собираясь их развлекать.

Престон улыбается, проводя костяшками по моему лицу.

- Ох, тебе понравится, я обещаю, - он приближает свои губы к моему уху. - Если будешь хорошо себя вести, то я вновь заставлю тебя кончить сквиртом.

Мои щеки опаляет жар. Тобиас ухмыляется, его зеленные глаза не отрываются от моих, делая меня его пленницей.

- Давай остановимся на этом, Престон. Мы смущаем нашего ягненка.

Машина подпрыгивает на выбоине, и без предупреждения Тобиас хватает меня и притягивает к себе, заставив оседлать его. Честно, я не уверена, что смогу выдержать еще больше сегодня. Достаточно всего лишь его теплого тела подо мной, чтобы вновь разжечь эту неумолимую боль.

- Мне жаль, - говорит он. - Мы не должны были быть такими грубыми, но иногда я ничего не могу с собой поделать. Я так много всего хочу с тобой сделать. Ты знаешь, что разочарование - ужасный способ испытать терпение мужчины?

Он целует меня с таким благоговением, что, хотя я и ненавижу его, с каждым поцелуем мужчина заставляет меня чувствовать так, будто он на самом деле испытывает желание любить. Поцелуй прекращается, и он медленно отстраняется от моего лица, его глаза все еще закрыты, будто он смакует это мгновение между нами.

- Ты такая красивая, такая идеальная, - его глаза резко открываются, и он проводит кончиком пальца по моей нижней губе. - Если бы я мог тебя оставить, то, наверное, так бы и сделал.

И я вновь испытываю замешательство, которое беспощадно затягивает меня, кружа, словно торнадо, несущее лишь разрушение. Сначала он предупреждает, что ко мне нельзя привязываться, и все же после этого он говорит, что оставил бы меня, если бы мог. Сначала он унижает меня, а затем как будто пытается впечатлить. И, самое главное, с каждой секундой рядом с ними, исчезают все мои моральные принципы. Правильное и неправильное – разве могут вообще существовать эти понятия рядом с такими мужчинами?

- Что ты сегодня выучила? - спрашивает Тобиас. А теперь это, оказывается, было уроком? Я не нарушаю тишину, потому что не знаю, что ответить. - Элла, - пропевает он мое имя на ухо, его пальцы танцуют на моем бедре. - Ты узнала что-то новое о себе сегодня?

Я пытаюсь поймать его взгляд, надеясь увидеть хотя бы намек на то, что он хочет услышать, но Тобиас никак не помогает. Я перевожу взгляд на Престона, и Тобиас нежно кладет руку мне на подбородок, вновь поворачивая мое лицо к себе.

- Не ищи ответы. Ты узнала что-то о себе? Пределы? Желания? Нужды? Чувствовала себя могущественной, мой бесценный ягненок?

Власть. Я чувствовала власть, когда жизнь Марии зависела от моего решения, когда ее рот был на мне, а лицо между моих ног. Я сглатываю. Он терпеливо ждет.