— Это не моя прихоть, София. — Тут же ответил мне Генри. — Это, так сказать, обязанность всего рода Блюбирд и отмечена в завещании дяди. Раз в год этот замок принимает коллекционеров Англии. Кто хочет, тот приезжает. Люди общаются, меняются предметами своих коллекций, а иногда и…проигрывают их.

— Как это проигрывают? — Спросила я. — В карты?

— Иногда в карты, а иногда и в…пари. Видите ли, София, хозяева этого замка ещё издревна придумывали игру для своих гостей и ставили на выигрыш одну из вещей своей коллекции. Но, если в игре не будет победителя, то каждый участник игры будет обязан отдать одну из вещей своей коллекции хозяину этого замка. В данном случае — мне.

— А что вы поставите на кон, мистер Блюбирд? Я знаю всего лишь две ваши коллекции: бабочки и головы животных в зале охоты.

Генри усмехнулся. — Есть ещё одна коллекция табакерок, и вещей, которые были проиграны моей семье, но я решил выставить призом игры… — он посмотрел на меня и договорил, — …то, что тебя напугало в этом замке, София. Это — голова носорога.

Я даже рот открыла от удивления, не понимая, как он узнал, что эта голова меня напугала. Я же помню, что ничего подобного ему не говорила, но я решила промолчать. В этом замке много того, что меня немного страшит, и чего я не понимаю. За две недели моего пребывания в замке, почти каждую ночь я ждала прихода неизвестного в мою комнату, но он больше не приходил. Я изучила жерло камина, но никакого отверстия, кроме дымохода в нём не обнаружила. Для меня так и осталось тайной исчезновение этого посетителя из моей комнаты.

— А что за игру вы придумали? — Спросила я.

— Поиск пиратских сокровищ. Что ещё я мог придумать… пират? — Усмехнулся он, глядя на меня. — Морем будет этот замок, а все игроки — рыбками. Цель игры — найти, как можно больше жемчужин. Всего их 21 штука и они будут спрятаны в замке.

— Жемчужин? Настоящих?

— Конечно… Здесь всё настоящее, София, даже головы животных, конечно после того, как над ними поработали таксидермисты.

— И всё же я не понимаю, почему… голова носорога будет призом?

— София, один его рог, а он настоящий, стоит целое состояние… К тому же этот носорог один из самых больших, которые были в природе земли. Ему почти сто лет.

Я всё ещё не понимала цель игры, и как она будет происходить, поэтому задала вопрос. — Генри, я если не все жемчужины будут найдены и, извините меня…если их украдут?

— Это невозможно, София. Все участники знают условия игры и тщательно их исполняют. Участвуют в игре только желающие. На поиск жемчужин я даю пять дней. И если все 21 жемчужина не будет найдена, то каждый следующий день оплачивается участником игры. И поверьте мне, София, что деньги эти не малые. И так до тех пор, пока все жемчужины не будут найдены. Это исключает кражу жемчуга.

— И так каждый год эти коллекционеры…ищут ваш жемчуг? — Удивилась я.

Генри рассмеялся. — Нет, конечно. Эту игру придумал я. А так каждый год игру придумывает хозяин дома, в котором собираются на съезд коллекционеры. От дяди я знаю, что в прошлом году они искали…пять колец и изумрудами, и искали их двенадцать дней.

— Так долго? Это что значит? Значит и здесь в этом замке коллекционеры могут задержаться… почти на месяц, ведь жемчужины труднее найти, чем кольцо?

— Не думаю. — Мотнул головой Генри. — Я не собираюсь прятать жемчужины в потайные места. Я их разложу на видные места. И спрячу только две или три штучки так, ради интриги.

— Вы меня удивили, Генри. Я и представить себе не могла, что взрослые люди могут так развлекаться… Искать сокровища: кольца, жемчуга…

— Я пока тоже этого не представляю, София, но мы вместе на это посмотрим.

— Вместе? — Удивилась. — А я здесь причем? Я буду работать с бабочками и даже носа не покажу вашим гостям, Генри.

— Ещё чего вы придумаете? — Тут же возмутился он. — К тому же, по сложившимся условиям игры, а им почти сто лет, я не имею права закрыть ни одно помещение в замке. Участники игры — искатели жемчужин будут ходить где им угодно и в зале с бабочками тоже. Исключением являются мои личные комнаты и комнаты четы Морт, а так же ваша комната, София. Они будут запираться на ключ и на них будут повешены таблички.

Я была немного расстроена этим объявлением. Значит, моя работа тормозится этим съездом коллекционеров и их игрой в искателей сокровищ.

— Вы расстроились? — Спросил меня Генри, заметив моё состояние. — Зря. Я уверен, что вам надо немного развеяться и повеселиться. Понаблюдаем за поиском сокровищ, пообщаемся с интересными людьми, а заодно и отдохнёте от работы. Я ваш ассистент две недели и могу сказать, что уже хочу отдохнуть. Вы меня изрядно замотали, София, гоняя по залу то за одним контейнером с бабочками, то за другим.

— А почему вы мне этого не сказали сразу? — Возмутилась я. — Мисс Морт итак смотрит на меня убийственным взглядом. Она уже высказала мне, своё недовольство моим поведением с вами.

Я встала в позу мисс Морт: сложила руки на животе, гордо выпрямила спину, приподняла подбородок и, глядя на Генри высокомерным взглядом, сказала. — Мисс Серова, я бы не советовала вам занимать столько времени у хозяина этого дома. Если вы взялись за работу, предоставленную вам, то и выполнять её вы обязаны самостоятельно. Вам за это платят. Бедный мистер Блюбирд со своей больной ногой не обязан подносить вам бабочек. Вы и сами можете встать со стула, подойти и посмотреть…

Меня прервал смех Генри. Он так искренне смеялся, что даже удивил меня. Да и вообще, за эти недели мы довольно сблизились… как друзья. Он оказался любопытным и любознательным человеком и хорошим ассистентом, беспрекословно выполняя мои поручения. Он так же задавал много вопросов о бабочках, восхищался их красотой и с удовольствием слушал мои рассказы о них.

Но ровно в шесть часов вечера он «включал хозяина замка» и я уже выполняла его приказания. Генри показывал мне библиотеку замка, и мы подолгу рассматривали книги на её стеллажах, удивляясь их ценности и красоте. Он стал владельцем замка не более года и сам ещё не до конца изучил, чем владеет.

Гуляя с ним по замку, рассматривая интерьеры залов, картины, статуи, гобелены, мы вместе открывали для себя их красоту и ценность. Я всё больше убеждалась в том, что дом Генри является настоящим музеем истории Англии, о чём и сказала ему.

— Я уже думал о том, что бы открыть замок для посетителей и туристов. — Ответил Генри. — Но пока все тайны в нём не будут раскрыты, я этого не сделаю. — Он внимательно посмотрел на меня и договорил. — Сначала мы с вами, София, разберёмся с бабочками, а потом… с залом охоты.

— А, что не так с залом охоты, кроме ужасающих голов бедных животных?

— Не знаю, но перед смертью дядя лично просил меня повнимательнее к нему отнестись. Он мне сказал странную фразу: — «когда я входил в зал охоты, то постоянно чувствовал…опасность. Будто на меня открывалась охота. И мне нужно было или прятаться, или бежать, или…умирать». — Генри вздохнул и досказал. — Именно в зале охоты его и нашли. Он сидел в кресле, напротив головы носорога, и смотрел на неё глазами, полными ужаса. Врач сказал, что у него остановилось сердце.

Я вспомнила ужас, который вызвала у меня эта голова, и приложила ладонь к сердцу. — Могу себе это представить. — Сказала я.

— Вот, поэтому, я и отдаю её, как приз игры.

Следующие две недели прошли спокойно. Работали мы с Генри слажено и дружно, и только мисс Морт продолжала высказывать мне свои недовольства, утверждая, что даже её еда не даёт мистеру Блюбирд поправиться, потому что он тратит всю свою энергию на пустое перемещение по залу бабочек.

Мне оставалось лишь молча слушать её нотации и вздыхать, обещая, что я буду более милосердна к её хозяину и зря по залу, не гонять.

За эти две недели мы с Генри сблизились ещё больше и стали понимать друг друга с полуслова. Работа над картотекой продвигалась, но и увеличивалось моё удивление. Я пыталась понять, зачем была сожжена картотека бабочек. Что в ней было такого важного или таинственного?

После работы вечерами после ужина мы с Генри или блуждали по окрестностям замка, или изучали его. Я уже не боялась его руки и принимала её помощь. Однажды, Генри пришло уехать по делам из замка на два дня, и я вдруг осознала, что привыкла к нему. И работа и замок, а также одинокие вечера стали неинтересными и скучными. И самое страшное для меня было то, что я не могла дать оценку своим чувствам.

После телефонного разговора с Иринкой, которой я описала своё состояние, я тут же получила ответ знатока. — Да ты в него влюбилась, милая! Я же тебя предупреждала, что бы ты была, как можно дальше от него. А что сделала ты? Не узнав человека, не изучив тайны замка синей бороды, ты позволила его хозяину завладеть своей душой?! Теперь остаётся только одно — отдать ему своё тело и ждать, когда ты ему надоешь, и он тебя замурует в подвале своего замка.

После таких слов, я оборвала телефонный звонок с Ирой и пожалела, что вообще позвонила ей. Мозг этой девушки зациклен на «мужчинах-козлах, от которых она не ждёт даже молока». Эти слова Иры врезались в мою голову и вообще перемешали в ней все мысли. Я не могла понять, как можно назвать Генри мужчиной-козлом? У него такие умные и красивые глаза. Он эффектный мужчина и иногда при взгляде на него, моё сердце даёт лишних два-три толчка так, что мысли начинают пульсировать в моей голове. У него такие хорошие и правильные мысли. Он интересен в разговоре. Он скромен в общении. Он приветлив и учтив. Он обходителен и предусмотрителен к женщинам. Он… Стоп!!!

Мне пришлось выпить стакан холодной воды, что бы вернуть разуму здравый смысл. Что я делаю? Я восхваляю мужчину, которого знаю всего месяц и то в пределах этого замка, к тому же он — мой работодатель. Разве так можно? Надо думать только о работе, а не о… А что, если Иринка права, и я влюбилась в Генри? Она говорила мне, что любовь всегда приукрашивает любимого человека в глазах любящего. Вон, как я его восхвалила?! Но, что мне делать, если за всё это время я не увидели в нём ничего страшного или плохого, что бы возненавидеть?