Диана Рымарь - Две по цене одной

Упоминание адвоката больно резануло. Надо же, какая умница, уже подготовилась драться. Арам вгляделся в ее возмущенное лицо. Когда Ева успела стать такой непрошибаемой? Такой упертой?

Как же он любил ее раньше — нежную и послушную девочку... И как же сильно она раздражала его теперь. Всем раздражала! Своим ослиным упрямством, верой в собственную несокрушимость, желанием ударить его побольнее. Но больше всего раздражала тем, что в постель к нему не стремилась.

«Бесишь ты меня!»

Знал Арам отличное средство, как можно было убрать стресс и у себя, и у нее. Достаточно просто взять горделивую сучку. Пусть не хотела, завел бы в процессе.

Он на миг прикрыл глаза, представляя, как это будет.

«Прижать к стене, задрать юбку, содрать трусы и взять…»

Арам так ее отымел бы, что она увидела бы небо в алмазах. Стопроцентная гарантия! Что тогда, что восемь лет спустя слишком рьяно отвечала на его поцелуи. Таких вот слабых на передок он повидал немало, пока не женился. Тронь немного, приласкай, и девочка уже в кондиции. Это как раз про Еву.

Он проверил — на данный момент Ева ни с кем не встречалась. А такой, как она, нужен мужчина. Однако же упиралась. Хотела его, но в постель не ложилась, гордую и неприступную из себя корчила.

Ему дорогого стоило сдержаться и не доказать Еве прямо в тот момент, что бравада ее не стоила и ломаного гроша. Удержало лишь то, что на кону стояло нечто гораздо более важное, чем минутное удовольствие. Он не боялся суда, но ясно понимал: лучше договориться полюбовно, а этого явно не случится, если он стащит с бывшей любовницы трусы насильно.

Начал осторожно:

— Если ты будешь вести себя как умная девочка, нам не понадобится никакой суд. Дай мне признать Надю, позволь принимать участие в ее жизни и…

Ева резко его перебила:

— Я воспитывала ее сама семь лет, так оно и останется. Тебе нечего делать в нашей жизни, Барсегян! Надя не игрушка, поиграть в папочку, а потом бросить не выйдет… я не позволю тебе!

И все-таки ей удалось довести Арама до белого каления.

— Ты что там себе надумала? — зашипел он. — Пойдешь против меня, я тебя раздавлю, поняла? В твоих интересах резко поумнеть.

Надеялся, прислушается. Но куда там.

— Не раздавишь, я железная! — фыркнула Ева и помчалась к выходу из его кабинета.

Арам смотрел ей вслед и гадал: стоило ли сказать, что ее чудесная красная юбка сзади испачкана мукой?

Ева не поняла, как это случилось. Она ехала по заполненной машинами улице с трехполосным движением, потянулась за телефоном, секунда и… прямо перед носом показался какой-то черный мерс. Так лихо ее подрезал, что не успела даже вовремя затормозить. Вжала ногу в педаль, но спереди уже раздался характерный бум, а ее саму резко кинуло вперед.

— Мама дорогая… — охнула Ева, как следует приложившись носом о руль.

На миг все будто померкло, а после предметы пред глазами вдруг стали расплывчатыми. Ехала с небольшой скоростью, отчего так больно стукнулась?

Уперев руки в руль, Ева подняла голову в попытке рассмотреть, что происходило впереди. А происходило там удивительное: из мерса выскочил бритоголовый шкаф и вприпрыжку подлетел к ее машине. Встал возле водительской двери и взревел:

— Ты где водить научилась, коза тупорылая! А ну вылезай, разговаривать будем!

Если сначала Ева и собиралась выйти, то теперь выбираться из сравнительно безопасного авто критически расхотелось. К тому же некстати вспомнила, что просрочила страховку на целый месяц. Если она расскажем об этом бритоголовому, что тот с ней сделает?

— Не-а, не выйду… — покачала она головой.

Это простое действие снова взболтало в голове то, во что превратился ее мозг после столкновения с рулем. Из носа потекла какая-то теплая струйка. Она провела по верхней губе, посмотрела и очень удивилась, увидев, что пальцы окрасились красным. Разбила в кровь?

— Вылезай, иначе я тебя сам отсюда достану!

Только Ева собралась испугаться не на шутку, как откуда-то сбоку раздался визг тормозов, а через несколько секунд послышался ор Арама:

— Отошел от машины!

Это он орал здоровенному шкафу, который только что грозился достать Еву из салона.

«Откуда он тут взялся? Он никак не мог здесь оказаться, невозможно… Это мне чудится?» — насиловали ее больную голову разные мысли.

Недаром она уже который день чувствовала, что за ней наблюдают. Как только Арам купил отель, так у Евы и появилось ощущение, словно она под колпаком или даже на привязи. Не иначе Барсегян вообще все границы перешел и в самом деле устроил за ней слежку. С него станется!

Однако в этот конкретный момент Ева с облегчением выдохнула, поняв, что Арам рядом, — ужасно обрадовалась его появлению. Сработала привычка, ведь с шестнадцати до восемнадцати лет она чувствовала себя в компании этого парня как за каменной стеной. Он всегда ее защищал от внешних угроз.

Ева наблюдала из салона, как ее бывший подлетел к бритоголовому шкафу, начал ему что-то очень агрессивно объяснять. И не смутило Барсегяна, что он был почти на голову ниже шкафа, к тому же значительно у́же в плечах.

Мужчины долго препирались, хотя, слава богу, без рукоприкладства. А затем почему-то обменялись номерами телефонов и на этом распрощались.

Бритоголовый сел в своей битый мерс и уехал, а Арам поспешил к Еве.

— Открой! — тут же потребовал.

Ева нажала на кнопку. Замки щелкнули, и очень скоро ее действительно достали из салона.

Арам буквально подхватил ее под мышки и вытащил на улицу. Его прикосновения казались такими естественными и неестественными одновременно. Странное чувство.

Он заставил Еву опереться о машину. А увидев кровь на верхней губе, которую она кое-как вытерла рукой, резко выругался.

Впрочем, к самой Еве обратился вежливо, даже ласково:

— Ты сильно пострадала, малышка?

Хмуро оглядел ее, потрогал больной нос.

— Ой… — простонала Ева, убирая от лица его руку. — Немного стукнулась о руль.

— Сейчас, сейчас, милая, — проговорил он озабоченно.

Ева и мяукнуть не успела, как была усажена на пассажирское сиденье его джипа, а на нос ей уже положили небольшой гипотермический пакетик с раздавленной внутри холодной капсулой.

Арам же остался на улице, отогнал ее машину к обочине, чтобы не создавать пробку. Потом кому-то звонил, о чем-то договаривался. Наконец и сам тоже забрался в машину.

— Как себя чувствуешь? В порядке? Может, к врачу? — спросил, устроившись на водительском месте.

Убрал с ее лица ледяной пакет и снова зачем-то потрогал онемевший от холода нос.

— Все в порядке, не надо врача, — тихо ответила Ева, а потом увидела, как к ее машине подъехал эвакуатор. — Ой!

— Тихо, не волнуйся, — выставил вперед ладонь Арам. — Твою машину отвезут на СТО и починят.

— А я? — охнула Ева.

— А тебя я сам отвезу. Еще ты за руль в таком состоянии не садилась.

Он замолчал, завел машину и, не спросив адреса, повез Еву домой.

«Знает, где я живу! Ну точно следил…»

Однако сил на споры не было, да и нос начал болеть. Наверное, ничего страшного, что она позволит Араму немножко о себе позаботиться?

И они вполне мирно покатили по загруженным машинами краснодарским улицам.

Арам сосредоточился на ведении авто, лишь изредка с беспокойством поглядывал на Еву. А когда подъехал к дому, где располагалась бабушкина квартира, спросил:

— Ничего не болит?

Ева невольно усмехнулась.

— Странный ты, Арам. Утром раздавить обещал, а вечером беспокоишься, машину чинишь, домой везешь… Нелогично!

— Раз умничать начала, значит, точно оклемалась, — подметил он со вздохом облегчения. — Что до помощи, все очень даже логично. Какой нормальный отец позволит, чтобы его дочь возили на разбитой машине? Тебе ее починят и пригонят в ближайшее время. Я договорился, чтобы заодно посмотрели и двигатель, получишь как новенькую. Ты должна возить моего ребенка исключительно на исправном авто.

«Вот о ком он заботится — о дочери, и вовсе не обо мне. Ну да, против такой логики не попрешь…»

— Арам ты Надю знать не знал еще недавно, с чего вдруг такая забота? — все же не выдержала.

И заработала за этот вопрос долгий, тяжелый взгляд. Арам этим взглядом будто открывашкой пытался вскрыть ее душу — такое у нее возникло ощущение. На ее вопрос не ответил, лишь прогремел с непроницаемым выражением лица:

— Уступи мне, Ева. Стань моей… И позволь видеться с Надей. Я обещаю, тогда ты ни в чем не будешь знать отказа.

При этом он так на нее посмотрел, что на какую-то долю секунды ей захотелось закричать «Да! Да, да… Я хочу быть твоей!»

Да что там, она действительно этого очень хотела… раньше. По триста раз на дню представляла, как он за ней приедет, как будет умолять ее о прощении, как бухнется перед ней на колени с предложением руки и сердца. Поблагодарит за Надю, станет рвать на голове волосы, узнав, что она все это время холила его дочь.

Конечно же, мечтать о таком было по меньшей мере наивно. Но какая девушка не грезила, чтобы за ней ухаживал любящий, надежный и заботливый мужчина?

Только вот Арам не был надежным и любящим. Ей ли не знать?

Реальность далека от мечтаний.

Он грубый и циничный самодур. Только и умел, что давить, приказывать, вынуждать Еву поступать так, как его павлиньему величеству надо. И плевать ему на ее мнение. Всегда было плевать!

Арам Барсегян уважал желания и мнение только Арама Барсегяна. Ему плевать, чего хотела сама Ева. Так было и в школе, и после. Наверное, когда его рожали, в палате сначала появилось его эго, а потом уже он сам