Диана Рымарь - Две по цене одной

«Буду вас жечь…» — злорадствовал он, подсчитывая новых ботов, выступавших против «Ориона».

Он мужественно закрыл соцсеть, открыл сайт агентства по подбору персонала. Только собрался лично заняться поиском нового главного администратора, ведь старого сам вчера вытолкал взашей, как в приемной раздалось уверенное цоканье каблуков.

Агрессивное цоканье. Будто бы даже знакомое.

За ним последовал испуганный возглас умницы секретаря:

— Арам Багратович занят...

— Мне до лампочки! — тоже знакомый возглас, буквально сочившийся яростью.

«Приплыли…» — сжал челюсти Арам.

Только Евы для полного счастья не хватало. И без нее утро не задалось.

Нахалка без приглашения влетела в его кабинет и ткнула в него пальцем.

— Ты! Ты…

— Тебя стучать не учили? — спросил Арам, прищурившись.

Ему дорогого стоило остаться сидеть на месте, а не броситься к Еве, чтобы выпроводить вон или… Ох, как много этих «или» сразу приходило на ум!

— Я тебе с дочерью свидание устроила, я с тобой по парку ходила два часа, я с тобой вежливая и милая была, а ты?

— А что я? — нахмурил лоб Арам.

— А ты штендер этот гадский даже не убрал от моей «Сахарной»! Ну вот кто ты после этого, а? Кто? — чуть не подпрыгнула на месте Ева.

«Черт, забыл!» — мысленно хлопнул себя по лбу он.

И правда забыл. Впрочем, немудрено, учитывая его занятость. Он тут войну ведет, а Ева ему о каком-то штендере.

Уже хотел махнуть рукой, сказать, что велит убрать. А потом всмотрелся в ее взбешенное лицо и…

Передумал.

Он тоже пыхтел гневом, умирал от ярости, обиды и боли, когда она его бросила.

Этой ночью Арам проверил версию Евы, наведался к брату лично, и у них состоялся тяжелый разговор. Именно он восемь лет назад привозил ему в больницу вещи, включая мобильный, поэтому если кто и удалил звонки Евы, так это он.

«Ты что, брат? Я больной, по-твоему? Я же помню, как ты эту девчонку обожал. Я бы такую свинью тебе подкладывать ни за что не стал. Детьми своими клянусь, ничего не стирал в твоей мобиле. Мы же с тобой всегда друг за друга держались, ну? Забыл? Артур и Арам — команда Барсегян…»

Клятва детьми произвела на Арама должное впечатление.

Артур хоть и оставался по-прежнему жутким бабником, но жену свою берег и любил сыновей. Самый младший из единокровных братьев, именно он был Араму в детстве другом. Именно с ним воевали против двух других братьев — Саргиса и Геворка. Они с пеленок не разлей вода, не стал бы любимый брат делать такую подлость. А кто, кроме него, залез бы в телефон Арама? Защищенный паролем к тому же. Имея трех братьев, не в меру любопытных мать и отца, он стал пользоваться паролем с тех пор, как у него вообще появился мобильный.

Девушку с серебристыми волосами Артур тоже не вспомнил, а ведь это достаточно яркая примета, чтобы запомнить любовницу, разве нет? Тем более ту, которая будет чувствовать себя в квартире достаточно свободно, чтобы там разгуливать полуголой — по словам самой Евы.

Брат ничего не подтвердил, значит, Ева соврала. Именно за это она потеряет свою «Сахарную» — плата за подлость. Арам не даст ей найти другое помещение и здесь нормально торговать не разрешит тоже. С голоду, конечно, помирать не позволит, обеспечит сполна и ее, и дочь, об этом даже речи нет, но бизнеса лишит.

С — справедливость.

— Ты сама завела это правило… — проговорил Арам нарочито спокойно.

— Какое правило? — спросила Ева, пройдя на середину кабинета.

— Надя отдельно, а наши с тобой разборки отдельно. Так что чему ты удивляешься?

— Ты серьезно? — затрясла кулаками в воздухе Ева. — Будешь продолжать ставить мне палки в колеса?

— Хочешь, чтобы я дал твоей кондитерской зеленый свет? Снимай трусы и поговорим.

— Ты обалдел? — еще больше вскипела она.

И тут маленькая нахалка приметила то, что показывать ей Арам никак не хотел. На его столе возле ноутбука стояла коробка с фирменным печеньем из «Сахарной». Ее купили для него вчера, а он все утро только тем и занимался, что нырял в коробку за новым сладким кругляшом.

«Дьявол!» — прорычал Арам про себя.

Это же надо было так подставиться. Да, подсел в последнее время на продукцию Евы. Но что он мог поделать, если ее выпечка и пирожные такие вкусные?

— Ха! Значит, мою «Сахарную» гробишь, а сам мои печенья трескаешь? Арам, у тебя совесть есть вообще?

— Это мне секретарь случайно принесла, — тут же нашел оправдание он. — Я попробовал, чухня какая-то. Выбросить забыл, вот.

Он взял коробку, встал, подошел к мусорному ведру, что стояло чуть поодаль, у шкафа, и демонстративно выбросил. Правда, при этом у картонной емкости слетела крышка и обнаружилось пустое нутро.

— Арам, коробка же пустая! — пуще прежнего взъелась Ева. — Ты все съел, а мне тут сказки рассказываешь.

— Иди отсюда, не до тебя мне сейчас, — покачал он головой и снова сел за ноутбук, показательно стал нажимать на клавиши, делая вид, что что-то печатал.

— Арам! — вдруг выкрикнула Ева.

Он не хотел снова поднимать голову от монитора, но ее тон не оставил ему шанса.

— Да что ты никак не уймешься? Сказал, переговоры по поводу «Сахарной» будут, только когда снимешь трусы. Ну?

И в буквальном смысле забыл, как дышать, наблюдая за тем, как Ева вдруг запустила руки под подол своего голубого платья. Оголив на пару секунд ноги, одетые в бежевые чулки, Ева стащила с себя какое-то белое кружево, видимо, служившее ей нижним бельем. Зажала в руке и воскликнула:

— Ну? Я сняла их. Доволен? Теперь мы будем говорить о «Сахарной»?

— Ага, сейчас поговорим… — прохрипел Арам, а перед глазами так и мелькали ее стройные ножки, такие красивые, что хоть на колени перед ними падай и целуй.

С этой секунды он больше никого и ничего не видел, только Еву с зажатым в руке бельем. Он тут же подскочил с места и ринулся вперед. Только и успел, что выглянуть в приемную и гаркнуть секретарю:

— У вас обед! Немедленно уходите.

А потом бахнул дверью, запер дверь. Мысленно поблагодарил прошлого хозяина кабинета за звукоизоляцию.

Все.

Мозг окончательно отключился, остались лишь голые чувства, рефлексы.

— Ева, я тебя сейчас немножко изнасилую, ладно? — спросил, прежде чем припечатать ее своим телом к стенке.

Ответа не дождался, да и неважно ему было, что Ева скажет. Главное — язык в рот пустила и даже обняла за шею.

О большем Арам в принципе за эти восемь лет и не мечтал даже — просто сжать в объятиях Еву без трусов.

* Инфлюенсер (от англ. influence — влияние) в социальных сетях — пользователь, имеющий обширную и лояльную аудиторию. Важны оба свойства: инфлюенсером называют именно такого блогера, публикации которого оказывают заметное влияние на подписчиков.

Арам уже и забыл, какая это роскошь — сжимать Еву в руках… трогать там, где больше всего хотелось, чувствовать ее возбуждение.

Сам не заметил, как рванул полы ее голубого платья, как брызнули в разные стороны пуговицы. Лишь замер, разглядывая так любимое им тело, почти нагое, лишь сверху прикрытое белым кружевом бюстгальтера. Провел руками по нежным изгибам, впечатался губами в губы.

Еще раз отстранился, чтобы налюбоваться, но тут Ева нервно вздохнула, сама к нему потянулась и тоже рванула рубашку.

«Смелее! Быстрее!» — так он прочитал ее жаркий взгляд.

Щелчок ремня на его брюках, жужжание расстегиваемой молнии на ширинке. Секунда, и вот Арам с Евой уже слились в одно целое, настолько плотное, что даже тончайшего розового лепестка между ними не поместилось бы.

Глаза в глаза, губы в губы, одно на двоих рваное дыхание и огромное удовольствие объединили их, сплотили в древней, как мир, жажде разрядки.

Позже, поняв, что конец близок, Арам подхватил Еву и понес на черный диван, стоявший неподалеку. Там положил ее под себя и снова принялся любить. Надеялся, смена позиции поможет ему хоть сколько-нибудь продлить удовольствие, но этого не случилось. Впрочем, отсрочка оказалась Еве не нужна. Она вся сжалась в сладкой судороге ровно в тот же момент, когда у Арама перед глазами закрутились звездочки.

Потом двое взмокших любовников еще некоторое время лежали без движения, вслушивались в тяжелое дыхание друг друга. Ни Араму, ни Еве не хотелось прерывать такой приятный для обоих контакт.

Но прекрасное не может длиться вечно, каким бы прекрасным оно ни было.

— Слезь с меня, слон ты эдакий! — вдруг зафырчала Ева.

Арам почему-то сразу оскорбился. Еще совсем недавно Ева с удовольствием гладила его торс и плечи! Прижималась так, будто не было между ними никакого разлада. И тут вдруг слон.

— Между прочим, у меня идеальный вес — восемьдесят пять килограмм на метр восемьдесят пять.

— О, я в курсе, что ты считаешь себя идеальным, — хмыкнула Ева.

Арам почувствовал, как она уперлась кулачками в его грудь. Пришлось вставать, хоть и не собирался.

Он поднялся, стал натягивать брюки.

И тут раздался вопль Евы:

— Арам! Ты оторвал мне все пуговицы!

Он посмотрел на нее недоверчиво. Ева подскочила и теперь пыталась как-то соединить спереди свое платье-рубашку, на котором совершенно удивительным образом действительно не оказалось пуговиц.

Как так? Не мог он такого сделать, просто не мог. И раньше в порче женских платьев замечен не был. Однако быстро заметил обилие голубых кругляшей, раскиданных по бежевому ковру. Некоторые оказались выдраны с мясом.

— Как я так вернусь к себе? — причитала Ева.

— Давай я позвоню секретарю, и она купит тебе платье? — предложил Арам, как ему казалось, отличный вариант.