Диана Рымарь - Две по цене одной

И вдруг удача ему улыбнулась.

Подметил, как Надя вышла из дверей школы. В бинокль увидел, как девочка хитро улыбнулась, огляделась по сторонам, а потом прошмыгнула куда-то в сторону, вылезла в дырку забора и… бросилась через дорогу.

У Баграта аж сердце остановилось, пока наблюдал, как ловко Надя перебегала дорогу. В неположенном месте! Где нет пешеходного перехода. А сама дорога-то широкая, опасная — на две полосы, и даже светофора в том месте нет. Лишь увидев, как внучка добежала до тротуара, шумно выдохнул.

«Куда пошла, шкода такая?!» — свел он брови у переносицы.

Тут же вышел из машины, помчался следом, игнорируя громко гудящих ему водителей.

Нашел внучку возле ларька с пирожными. Она купила корзинку с желтым цыпленком из крема, отошла в сторонку и тут же начала с аппетитом есть.

— Привет, — обратился максимально ласково. — Помнишь меня, Наденька?

— Помню! — улыбнулась она и сверкнула колечком, тем самым, украшенным сердцем из сапфиров, которое Баграт лично для нее выбрал. — Спасибо за подарки! Очень красивые.

После того как контакт был налажен, Баграт подошел к внучке поближе и спросил:

— Наденька, крошечка моя, ты почему так через дорогу бежала? Зачем сюда так спешила?

— Так времени мало, а пирожные вкусные, — пожала она плечами.

В логике девочке не откажешь, но какая самостоятельная!

Баграт купил еще два пирожных и яблочный сок, принялся кормить внучку и учить уму-разуму:

— Наденька, милая, любимая, ты не ходи так через дорогу! Не дай бог машина собьет, мама с папой все глаза выплачут. Тебе что, дома пирожных мало?

— Мама разрешает только одно пирожное в день, — пожала плечами Надя.

— Какая жадная мама, — покачал головой Баграт. — Я с ней поговорю. Обещаешь не ходить через дорогу? Вообще из школьного двора не выходи, пока тебя не заберут. Ну?

— Обещаю, — нехотя проговорила Надя. — Только вы маме не говорите, ладно? А то ругать будет… А я больше через дорогу за пирожными ни за что никогда не пойду!

* Гарри Гудини — американский иллюзионист, филантроп и актер. Прославился разоблачением шарлатанов и сложными трюками с побегами и освобождениями.

— Приветствую вас в этот знаменательный день, дорогие подписчики! Это Антоний Гай и новое крышесносное видео на моем канале… — услышал Арам справа.

Видеоблогер старался, улыбался на камеру как никогда. Сегодня, в отличие от прошлого раза, его челка была выкрашена в зеленый. Зелеными же были и кроссовки, и джинсы. А вот футболка красная, зато пояс на джинсах желтый.

— Дорогие подписчики, посмотрите, а вот и владелец отеля «Орион», Арам Барсегян, — Антоний Гай жестом показал видео-оператору, снимавшему его, навести камеру на Арама.

Владелец отеля далеко не первый раз за сегодня попадал в кадр. Специально ради этого оделся в идеально выглаженный темно-синий костюм, привычно улыбнулся, кивнул. Правда, про себя проворчал: «Попугай…»

Громко выдохнул, когда Антоний Гай отошел, демонстрируя подписчикам шикарный интерьер.

Арам осмотрел зал для приемов. Способное вместить в себя до трехсот гостей, помещение сегодня было украшено в нежных тонах бежевого и золотого. Тут и там висели шары, стояли высокие вазы с цветами, в шахматном порядке расставлены столы с угощениями, бокалами с вином.

В который раз Арам мысленно поздравил себя с успешно проведенной операцией по спасению «Ориона». Не знал, как успел, но умудрился к приезду блогеров навести в отеле образцовый порядок. Работал не покладая рук.

Вот уже полсуток десятки, если не сотня, блогеров сновали по закоулкам, лезли в каждый угол, брали интервью у персонала, снимали все, что видели. Кто-то делал видео сам, за кем-то ходили операторы, как, например, за Антонием Гаем, негласным лидером тусовки собравшихся в «Орионе» гостей.

А еще вот-вот начнется выставка редких вин Кубани, которую блогеры ожидали с нетерпением.

Официанты завершали оформление столов с угощением. Сыры, орехи с медом, рыбная нарезка — все это красовалось на больших тарелках в невиданных количествах.

Несколько столов у самой стены отвели под десерты, и за одним из них как раз колдовала Ева с новой помощницей, маленькой шустрой блондинкой, вырядившейся в голубое платье, точь-в-точь как у хозяйки «Сахарной». Они выкладывали пирамиду из сладких шариков, обсыпанных кокосовой стружкой.

«Спасибо тебе, Арам, что ты съездил, повидался с отцом, — благодарила его Ева не так давно. — Сама бы я никогда не решилась… Рада, что он взялся за ум, я боялась, что сопьется и помрет где-нибудь в канаве. Сердце ныло, а благодаря тебе могу быть спокойна. Но наши с ним отношения умерли в тот день, когда я сбежала из дома, и возобновлять их я ни за что не буду. На самом деле мне повезло, что сбежала, иначе на всю жизнь осталась бы затюканной тихоней, а бабушка показала мне другую жизнь. Именно благодаря ей я та, кто есть сейчас».

Арам, в отличие от Евы, не был так благороден и не особо обрадовался, узнав, что у ее отца жизнь сложилась куда лучше, чем можно было предположить. Однако про себя признал, что за переоценку ценностей и новую жизнь тот дорого заплатил — первой дочкой. После того, что тот сделал, никаких отношений у него с Евой быть не может, хоть триста раз брось пить и целыми днями бейся головой об стену. Ребенок — непомерная цена, которую младший Барсегян не согласился бы отдать ни за какие коврижки.

А еще Арам был готов тысячу раз благодарить бабушку Снежану за то, что была так добра к его Еве. А самого до сих пор ела совесть, ведь так строго обращался с любимой женщиной. Теперь ее хотелось холить, лелеять, баловать. Кто бы только позволил.

Стратегия мамы помогла наладить контакт с Евой, они больше не ругались при каждой встрече, вполне мирно беседовали. Любимая часто угощала его чем-то вкусным, привечала в доме, давала видеться с дочкой. Но и только.

Ни одного раза не проявила инициативу, не обняла, не поцеловала! А ему хотелось…

Бывало, Ева смотрела на него так, что, казалось, вот-вот на шею бросится. И все. Одними взглядами дело и ограничивалось. Вот уже две недели ни тебе страстного соития, ни даже объятия, самого быстрого поцелуя.

Араму уже хотелось лезть на стену от обилия неудовлетворенных желаний. Он скучал по ней, он без нее уже практически задыхался. Каждую ночь просыпался в четыре или пять утра как по команде, мучимый ярчайшими сексуальными фантазиями. Чувствовал себя при этом как черт на адовой сковороде. И что ему со всем этим делать? Скоро сойдет с ума, и толку с него будет ноль.

Он сделал для Евы все, что только мог: помог с «Сахарной», обеспечил таким количеством заказов, что ей пришлось нанять вторую помощницу. Каждый раз, приходя к ней в дом, дарил цветы. Был вежлив. Не сделал ни одного пошлого предложения. Как мог поддерживал, показывал, что максимально открыт к продолжению отношений.

Хоть один поцелуй он за все это заслужил? Хоть один луч надежды, что Ева когда-нибудь сменит гнев на милость? Или же единственная надежда, которая ему светит с этой женщиной, — дочка Наденька?

— Красивая девка… — вдруг услышал у себя над ухом.

Арам повернулся вправо и увидел рядом с собой Попугая с зеленой челкой.

— Вы про кого? — аккуратно спросил.

— Ну та, в голубом платье. — Антоний Гай кивнул в сторону стола, где Ева с помощницей колдовали над блюдом.

Арам мгновенно напрягся, но почти сразу расслабился, услышав продолжение.

— Я вообще-то предпочитаю блондинок… — начал распинаться перед ним Попугай.

Хоть обе девушки одеты одинаково — в голубые наряды, Ева-то явно не блондинка, ее кудри насыщенного шоколадного цвета. Значит, Попугай говорил о ее помощнице. Дальше в речь блогера Арам не особенно вслушивался, терпеть не мог бахвальства по поводу чужих постельных подвигов. Особенно из уст женатого мужчины, а Гай был женат, насколько он знал. Хотя… разве это мужчина? Пернатый выхухоль.

И тут Арам услышал от Антония Гая то, чего никак не ожидал:

— Я бы эту брюнеточку отжарил по полной…

При этом пернатый дурак показательно уставился в сторону Евы и ее помощницы. Значит, все же не на помощницу глаз положил?

У Арама аж в зобу дыханье сперло.

— Если ты про брюнетку в голубом платье возле стола со сладостями, то даже не смотри в ее сторону, — резко перешел он на «ты».

А сам в это время уже посматривал по сторонам, выискивая взглядом охранников, чтобы вывели из зала, а потом и из отеля этого Попугая.

«Не нужна мне реклама от этого придурка», — тут же решил для себя. Он никогда никому не позволит приставать к своей женщине!

— А что? На сегодня занята? — поинтересовался тот с прищуром, даже не заметил изменений в собеседнике.

— Занята… Мной! — давя в себе злость, отчеканил Арам. — Это моя женщина.

Еле сдерживался, чтобы не вмазать этому придурку. Драки не боялся, даже жаждал, но не хотел устраивать в «Орионе» новый скандал, ведь днями и ночами боролся за репутацию отеля.

Все же никак не ожидал услышать от Попугая следующее:

— Ну так освободи на вечер.

Арам повернулся к Антонию Гаю, ища в лице хоть намек на то, что тот пошутил. Но нет, тот оставался серьезен. Совершенно серьезно требовал поделиться любимой женщиной. Решил, что ему все можно, что ли?

— Я — голос поколения, знаешь ли… Если хочешь нормальную рекламу, а не разгром по полной программе, — тем временем разорялся блогер, — приведи ко мне сегодня вечером эту девочку. Я тебе даже скидку сделаю.

Арам находился в таком состоянии, что даже не понимал, что все это время продолжал шагать с Попугаем по залу. Оба остановились как раз напротив огромной пирамиды с бокалами, куда бармен уже успел налить шампанское.