Правда, сейчас она крайне недовольна. И причина постигшего ее горя, конечно, я!  

***

Алена

Драное нечто в руках Мирона - все, что осталось от моих белых, очень сексуальных свадебных трусиков. Слишком сексуальных! 

Когда Мирон их увидел, да еще и в сочетании с белыми чулками на поясе, у них с дровосеком снесло башню. 

Мы ехали в лимузине в тот самый загородный дворец, где будет проходить церемония бракосочетания. Лимузин был шикарный, с перегородкой, отделяющей водителя от пассажиров. И, как вы думаете, какая гениальная идея осенила Мирона, когда мы остались одни? 

Чем он только думал! Известно чем - дровосеком. 

Он решил, что заняться сексом за полчаса до свадьбы - гениальная идея. Видите ли, он так меня хотел, что ждать до вечера, до того момента, как гости, наконец, оставят нас в покое, просто не мог! 

Ладно, не будем валить все на него. Я тоже его хотела. Сегодня с раннего утра было столько суеты: парикмахер, визажист, фотограф, снимающий меня для фотосессии “Утро невесты”. К сожалению, утренний секс с будущим мужем в план фотосессии не входил. Это был бы уже контент только для взрослых!

В последний месяц со мной творится что-то невероятное. Когда я осторожно намекнула своему врачу, что со мной что-то не так, она расхохоталась: 

- Наслаждайтесь! С вами все в порядке. Это гормоны. У многих так бывает - на третьем месяце повышается сексуальное влечение. 

Еще как повышается. Я опасаюсь, что скоро Мирон начнет от меня бегать и прятать своего дровосека! 

Я пристаю к нему утром, перед работой, в обед, если он успевает приехать. И, конечно, вечером. И даже ночью, проснувшись где-нибудь в полночь от эротических снов. И во сне, и наяву происходит примерно то же самое - беспощадный и бескомпромиссный секс. 

Но заняться этим в лимузине, по пути на собственную свадьбу, придумала не я. А Мирон. Я даже пыталась сопротивляться его напору и своему желанию. Боялась за прическу и макияж. Но Мирон меня уверил, что на верхнюю часть он покушаться не будет. Разве что запустит руку в вырез платья. Ну как не потискать близняшек!  

В итоге он так завелся, так яростно срывал с меня ажурные белые трусики, что порвал их в клочья. И теперь я буду выходить замуж без трусов! 

Потому что до церемонии всего полчаса, магазинов по пути нет - мы почти за городом. Да и времени на поиски белья тоже. 

- Хочешь, я тоже сниму? - спросил Мирон. 

- Что? - не поняла я. 

- Трусы. За компанию. Тебе будет спокойнее, если ты будешь знать, что мы в одинаковом положении? 

Мирон начала стаскивать брюки, которые и так были спущены до колен. Расшнуровал ботинки, снял штаны и избавился от своих темно-синих боксеров. А потом снова принялся натягивать брюки. 

Я наблюдала за его переодеванием, с трудом сдерживаясь от смеха. 

У нас всегда так! Я злюсь на безумные выходки Мирона, ору на него... А потом вдруг начинаю хохотать, как сумасшедшая. И у нас снова мир и гармония. 

Ну что ж, это вполне в нашем стиле - жениться без трусов. 

- Надеюсь, дровосек не встанет по стойке “смирно” во время церемонии, - заметила я. 

- Если мы сейчас закончим начатое, то, я надеюсь, он сдержится. 

Мирон запустил руку под мое платье. Как хорошо, что я выбрала немнущуюся ткань! Как знала. 

И, конечно, она совершенно не просвечивает. Так что о том, что на невесте нет белья, никто и не догадается. Главное - самой об этом не думать и не смущаться. 

- Почему вы так странно улыбались, когда вас объявили мужем и женой? - спросила Анька. 

- Мы радовались, что, наконец, узаконили наши бесстыдные отношения, - ответил за меня Мирон.

Гости нас уже поздравили, шли последние приготовления к началу банкета, и мы просто отдыхали в беседке.  

- Я знаю, как люди радуются, - покачала головой Анька. - Тут было что-то другое… Как будто вы что-то натворили. 

- Мы много чего натворили… - начал Мирон. 

Я дернула его сзади за пиджак. Вокруг полно народу! Кругом уши!  Не надо распространять слух, что жених с невестой пришли на церемонию без трусов. 

- А где Демид? - спросил Аньку Мирон. 

- Откуда мне знать? 

- Я думала, вы… - начала я. 

- Нет! - резко воскликнула Анька. 

Наверное, мы с Мироном никогда не узнаем, что там у них произошло на его дне рождения или после него. С тех пор мы их вместе не видели. Наш спор так и повис в воздухе. 

Хотя Мирон пытается меня убедить, что он выиграл - потому что Анька все-таки ушла с Демидом. И потому что он очень хочет...

Его страстный шепот с сочетании с моим гормональным взрывом так меня распалили, что я уже сама хотела попробовать то, о чем даже думать стыдно. Может, сегодня. В нашу первую брачную ночь. 

Тогда она будет по-настоящему первой.

*** 

Железный дровосек

- Горько! - кричали гости. 

Они целовались, наверное, уже сотый раз. Сколько можно прелюдий? Это просто издевательство! Я заколебался вскакивать, а потом снова падать от того, что подошел какой-нибудь нудный родственник со своими тягомотными поздравлениями. 

Пустите уже меня под Аленкино платье! Я знаю, что там меня ждет абсолютно голенькая писечка. Она тоскует по мне! 

Аленка - то, что надо. Я сразу это сказал, в ту самую секунду, когда увидел ее с бокалом за барной стойкой. Правда, потом у меня возникали некоторые сомнения, а точнее страхи. А у кого их не бывает? 

Будем считать, что это был кризис самоидентификации. Кто сказал, что у меня не может быть подобного кризиса?!

Отныне и навсегда я принадлежу только Аленке! 

Наконец-то. Сообразили сбежать. Долго думали, тормоза вы этакие! 

Что, прямо в платье? 

Нет, мне так не нравится. Уберите все эти тряпки! Пустите меня к любимой! Я задыхаюсь, я сейчас тут сдохну от удушья. Кто придумал упаковать невесту в несколько слоев скользкого шелка? 

Где я? Где она? Я заблудился!  

Вот, правильно.  Порвите его в клочья. А пояс с чулками, так и быть, оставьте. Эротично, да… 

Я иду к тебе, любимая! 

Что, и так можно? И так? 

О-о-о! 

И даже так? Не ожидал. Ну вы даете. Извращенцы. 

Я покраснел, честное слово. 

Нет, не надо останавливаться! 

Вся ночь впереди. И вся жизнь...

 ***

Мирон

- Я не хочу рожать, - заявила Аленка. - Мне нравится быть беременной. Я привыкла. Пусть все так и остается. 

Ну что на это скажешь?! 

- А-а-а, - застонала она, закусив губу от боли и положив руки на живот. - Мирон, мне страшно! 

Я метался по дому, собирая вещи. Все давно было готово и упаковано, Аленка собственноручно собрала то, что может понадобится в роддоме. Но сейчас ей почему-то казалось, что обязательно нужно взять еще и тот самый шампунь, который стоит в ванной, и новый плед в цветочек, и крем для рук, который то ли в тумбочке, то ли валяется где-то еще… 

Да она просто тянет время! 

Аленка напугана, поэтому и болтает всякую чушь. 

- Давай никуда не поедем, - хватает она меня за руку. - Это еще не начало. Мне показалось. 

- У тебя регулярные схватки, - успокаивающе произнес я. 

- Ну и что! Это ничего не значит. 

Я обнял ее, погладил по голове, по животу.

- Все будет хорошо. Я буду рядом. 

- М-м-м, - застонала Аленка. 

- Поехали. Не нужен тебе этот крем. 

- А плед ты взял? 

- Взял. 

Все началось немного раньше, чем планировалось. На неделю, если быть точным. Но мы готовы. У нас все под контролем. Нас ждут в клинике, у нас прекрасные анализы, никаких сложностей не предвидится. 

Все будет хорошо! Я не сомневаюсь. 

Тогда почему у меня трясутся руки? 

Главное, чтобы Аленка этого не заметила. Я должен внушать ей уверенность. Ей и так страшно! Честно скажу - мне страшно не меньше. 

А вдруг что-то пойдет не так?  

В машине Аленка продолжала бредить. 

- Я же могу отказаться рожать правда? 

- Конечно, - успокаивающе произнес я. - Но надо сначала посоветоваться с врачом. 

- Я хочу остаться беременной. 

 - Хорошо, хорошо. 

Я гладил ее по коленке, она вцепилась в мою ладонь и снова застонала. 

- Я дура, да? - спросила она, когда очередная схватка ее отпустила. 

- Есть немного, - согласился я. 

- Что?! 

- Ты моя любимая дурочка. Не бойся, все будет хорошо. Я обещаю. 

- Придется рожать, - обреченно произнесла Аленка. - Деваться некуда.

Я рад, что она пришла в себя!  

Я обещал Аленке, что все будет хорошо. Но все было плохо! Господи, я и не подозревал, что роды - это так страшно! 

- Я больше не могу. У меня нет сил. А-а-а! - вопила Аленка. 

Это безумие длилось уже несколько часов. Конечно, у Аленки нет сил! Они что, не могут сделать так, чтобы ей не было больно?! 

Я уже пытался поговорить об этом с врачом, но он, после попыток объяснить мне все по-хорошему, пригрозил вызвать охрану. Похоже, я перегнул палку, надо было аккуратнее выбирать выражения. 

Но я переживаю за Аленку! Ей плохо! Ей больно! Она страдает, и я должен ей помочь! 

- Все идет прекрасно, - убеждал меня врач. - Как по учебнику. Мы применили необходимое обезболивание. Еще немного - и вы станете счастливым отцом. 

Что? Честно говоря, и уже и забыл, что мы тут собрались не просто так. Что в конце всего этого мероприятия должен появиться ребенок. Я просто хотел, чтобы все это закончилось! 

- У меня нет сил тужиться, - пропищала Аленка. 

- Есть у тебя силы, - уверенно произнесла медсестра. - Я же вижу. Давай, соберись.