— Я с тобой! — уже даже встала с дивана, но…

— Сядь, — приказал Игнат, и мне пришлось выполнить его команду. — И ты тоже присаживайся, раз уже явился.

Ника до сих пор не проронила ни слова, даже удивительно видеть ее замешательство и немой шок. Тем не менее, всю ее истерику мигом, как рукой сняло.

— Зачем еще и он здесь? — все же прохрипела она спустя время. — Литвинов, ты решил меня окончательно добить?

Я заметила, что Игнат разрывался на части между мной и ней, не знал, видимо, как правильно поступить и выйти сухим из воды. И выгнать не может Димку, но и обидеть Нику — выше его сил.

— Это я попросила Игната, чтобы он помог Диме с работой.

Мне очень хотелось сказать это в лицо Николетте, но она все время пялилась на Димку, буквально буравила его колючим взглядом, от которого мурашки бежали по коже.

— Пусть уходят оба, ты разве не видишь, они сговорились, чтобы ближе подобраться к нам и снова нанести болезненный удар в спину.

Я пристально наблюдала за Игнатом, его эмоциями, он хмурился и явно не знал, чему уже верить. Или кому. С одной стороны Ника — девушка, которая стала для него самым родным и близким человеком. С другой — я, девушка, в которую был тайно влюблен и возможно, любит до сих пор. Которая предала его и унизила. Кажется, выбор очевиден…

Тем не менее, Игнат не спешил с ответом, он пока молчал, а Ника с каждой пройденной минутой напирала все сильнее:

— А дальше что будет, в нашу размеренную жизнь войдет еще Токарев? Ну так, чтобы добить окончательно. Я бы на твоем месте сделала тест ДНК, ну не верю, что Викин ребенок от тебя. Такие мрази… — я не выдержала и перебила Нику:

— Да как ты смеешь?

Я подскочила с дивана и запросто могла во взвинченном состоянии кинуться на Николетту. Спасибо Димке, быстро сообразил и схватил меня под локоть, аккуратно усадил обратно на диван.

— Нет, ты это видел? — заорала Николетта, обращаясь к Литвинову. — Да она едва не…

— Так, все, — прогромыхал Игнат и достал из кармана штанов мобильник. — Хватит собачиться, мне ваши склоки уже в печенках сидят.

Он кому-то позвонил и попросил прийти, сбросил вызов. Ника надулась, как обиженный, капризный ребенок, а я отвернулась, не желая пока смотреть ни на нее, ни на Игната. Слишком много чести! Да ради Бога, хотят ДНК — сделаю, не вопрос. Только потом пусть не бегает за мной собачёнкой и просит прощение за то, что не верил.

Вскоре к нам пришел Лёха, он бросил мимолетный взгляд на Димку, затем с улыбкой взглянул на меня и подмигнул.

— Лёх, ты же сидел у мониторов, наверняка все слышал. Давай, рассуди нас, пока ситуация не зашла слишком далеко, — заговорил Игнат.

Ника мгновенно побледнела, а я только сейчас вспомнила, как Литвинов говорил, что дом нашпигован камерами. Замечательные новости!

— Я не люблю быть судьей, — начал он говорить, — уж тем более портить хорошие отношения с тобой, Ника, или необоснованно подставлять Вику. Вы можете сколько угодно грызться, но, не вмешивайте в свою войну невинных людей.


Он говорил это, смотря конкретно на Нику, как бы намекая таким образом Игнату, кто зачинщик ссоры. У меня сразу камень упал с души, хоть кто-то в этом доме на моей стороне!

— Насчет этого, — теперь внимание Лёхи перешло на Димку, — ничего конкретного сказать не могу. Только то, что уже и так мы знаем. В связи с Токаревым замечен не был, перед другими, реально, извинился. Дальше решать не мне.

— Ник, ты ничего не хочешь мне сказать? — Игнат пока проигнорировал Диму и первым делом обратился к названной сестре.

— Ну, что? — психанула, размахивая руками. — Да, я не хочу, чтобы она жила с нами. И говорила тебе об этом уже тысячу раз. Могу сказать тысячу первый — НЕ. ХО. ЧУ!

— Значит, ты ставишь меня перед выбором? — уточнил Литвинов.

Ника напряглась, прикуса губу, словно не была уверена, как ей правильно ответить на вопрос, тогда мужчина ее подтолкнул к ответу:

— Ты же понимаешь, что он может быть не в твою пользу?

Вот тогда ее и прорвало:

— Не в мою? — заорала она. — Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Я же оставлю тебя без денег и…

Игнат перебил Нику, дал ей шанс одуматься:

— Лучше подумай дважды, прежде чем договорить свою мысль. Мне не взападло будет переписать обратно весь бизнес на тебя. Пожалуй, это единственное, что сможешь отсудить. Все мои нынешние деньги? Я так не думаю. На тот момент, когда вступило в права наследство, бизнес нес уже колоссальные убытки и у меня есть тому документальные подтверждения. Твой отец наплевательски относился в последнее время к любым сделкам и поэтому скупал заведомо неприбыльных даже с учетом инвестиций акции. Он знал, что я в любом случае подниму его детище и тем самым обеспечу тебя на всю жизнь. Но, конечно, хотел быть точно уверенным, что ты не умрешь с голода, поэтому поставил жесткие условия. Если ты сейчас подашь на развод сама, пожалуйста, я отдам, заметь, прибыльное дело тебе, а себе оставлю честно заработанные мною деньги и дом. Который, к слову, и так по праву мой. Ни один адвокат не сможет его отсудить. Как и все мои доходы.

— Вот и заберу! — упрямо заявила Ника, вероятно, от обиды.

— А что дальше, Ник? Ты ни дня не проработала, с того момента, как умер отец. Жила с дивидендов фирмы и ни в чем себе не отказывала. Что будет дальше с тобой, с бизнесом? Мать-то я обеспечу в любом случае, но ты станешь для меня уже никем, чужим человеком. Будешь сама решать свои проблемы и как-то крутиться по жизни.

Даже я содрогнулась, поставив себя на место Ники. Амбиции амбициями, но… если она реально настолько зависит от Литвинова, не в ее интересах ставить ему условия. Игнат покорно ждал ее ответа, а Николетта все никак не решалась что-либо сказать. То открывала рот, то снова закрывала, видимо, все гениальные идеи уже закончились. Мне почему-то кажется, будто не верит девушка, что с ней могут так поступить. Считает, что ее берут на понт или вроде того.

— Это так подло с твоей стороны, Игорь.

Я заметила, как скривился Игнат, услышав свое старое имя. Но, кажется, он понял, куда клонит Николетта, кивнул, а она тем временем продолжила:

— Где гарантия, что эта, — кивок на меня, — не вернется к своему драгоценному мужу или, например, не будет изменять? Такие, как она, Токарев и Синицын не меняются, а с годами становятся еще хуже. Они кинут тебя при первых же проблемах, в то время как я никогда бы в жизни тебя не предала. Сколько мы прошли вместе, пережили, разве не это залог доверия? А теперь ты из-за какой-то девицы хочешь перечеркнуть все хорошее, что было между нами, уверен, что оно того стоит?

Пока я офигевала от бурной речи Ники, Игнат даже не задумывался над своими словами, ответил сразу, без заминки:

— Заметь, не я ставлю тебя сейчас перед жестким выбором. Вспомни, прежде чем жениться на тебе, я предупредил, что если однажды мне так посчастливится и встречу ту самую, ради которой буду готов на кардинальные перемены, мы разведемся. Ты согласилась и даже подтвердила свои слова документально у нотариуса, только после этого мы и поженились.

Ника горько усмехнулась, вероятно, припомнив свое обещание. Надо же, у Игната все схвачено! Как знал, что рано или поздно вопрос с разводом встанет ему костью в горле — подготовился.

— Я была уверена, что ты в любом случае останешься со мной, это же было очевидно! — она едва не плакала от обиды, будто ее чувства жестоко предали только что. — И ты оставался, всегда возвращался ко мне, после каждых неудачных отношений, а в итоге и вовсе перестал кого-либо себе искать. Я думала…

— Боже, Ника… — Игнат тяжело вздохнул и взъерошил волосы от досады или небольшой злобы, — мы же с тобой уже проходили это ранее. Я люблю тебя как сестру и никогда не давал повода усомниться в своих чувствах. Сколько раз говорил — перестань зацикливаться на мне и найди себе парня, ты же такая красивая девушка, да за тобой во Вроцлаве женихи толпами бегали и тут будут, просто отпусти ситуацию, наконец-то!

Как я и думала, Ника любит Игната, какой-то превратной любовью, видимо считает, что кроме него никому больше не нужна. С другой стороны, ее тоже можно понять в какой-то степени. Игнат спасал ее, все время был рядом, поддерживал, логично, что, в конце концов, она стала морально зависеть от него и теперь сложно переключиться на кого-то другого. Учитывая, что много лет жила в иллюзиях и надеждах.

У меня не было ревности сейчас, я просто поняла, что искренней любовью тут и не пахнет, лишь дурная привычка, не более. И глубокая обида на весь мир.

— Думаешь, мне приятно будет причинять намеренно тебе боль, лишать всего и наблюдать, как ты стремительно падаешь в пропасть? — продолжал напирать Игнат.

Мы с Димкой и Лёхой наблюдали за развернувшейся драмой и не желали в нее встревать. Димка хотел что-то сказать, но я остановила его, пусть они сначала решат между собой, а потом и он выскажется.

- Не ставь, меня, пожалуйста, перед выбором: любимая женщина с ребенком, или любимая сестра. Это будет слишком жестокий выбор.

У меня встал ком в горле после слов «любимая женщина», а по коже побежали мурашки. Он произнес их с такой твердой уверенностью, словно не сомневался ни секунды, будто не угасали чувства все те прожитые годы, а усиливались с каждым днем. А вот я стала сомневаться, заслуживаю ли такой искренней любви после всего, что натворила…

— Ладно, я… — прохрипела Ника, видимо, не хотела сдаваться, только выбора нет, — сделаю то, что ты хочешь. Но, не проси меня полюбить Вику и ее будущего ребенка, это уже перебор.

— Она будет жить здесь, поэтому решай, остаешься с нами или возвращаешься обратно во Вроцлав. Естественно, я продолжу поддерживать тебя, обеспечивать и надеяться, что однажды ты изменишь свое решение.