– Ой, извини. Я его не слышала.

Джейгер взглянул на Пайпер. Ее волосы ниспадали на плечи беспорядочными кудрями, тушь размазалась, а на щеке отпечатался рисунок подушки. Она выглядела усталой, но, черт возьми, очень сексуальной. Подойдя к столику, она увидела грязный подгузник и кучу детских салфеток.

– Ты его переодел? Почему меня не позвал? – спросила она, беря Тая на руки.

Джейгер пожал плечами.

– Я подумал, что тебе нужно было выспаться, – ответил он грубовато. Боже, лишь бы она не слышала его слов о Джесс.

Тай потянулся к нему, но Джейгер отступил назад и поднял руки:

– Извини, парень, я ничего не знаю о младенцах.

Пайпер посмотрела на грязную пеленку, открытую банку с присыпкой и подняла брови.

– Ты сменил его подгузник, но в детях не разбираешься?

Он не мог сказать ей правду. Джейгер пожал плечами и сделал вид, что смотрит на часы:

– Мне нужно идти. Я опаздываю на ужин.

Пайпер кивнула и склонила голову.

– Я тебя тут не держу, Джейгер, – пробормотала она.

Да, справедливо. Тем не менее ему пришлось приложить немалое усилие, чтобы сдвинуться с места.

Глава 6

Следующий рейс из Вашингтона отложили, и Пайпер, сидя в такси, направлявшемся из аэропорта, посмотрела на часы и вздохнула. Кэри, должно быть, уже помыла и уложила Тая в постель, и он крепко спит. Она уехала еще до того, как он проснулся, и оценка частной коллекции заняла больше времени, чем она ожидала. На самом деле больше всего на свете она желала вернуться домой, поцеловать своего ребенка и лечь в постель с мускулистым мужчиной с изумительными голубыми глазами и лукавой улыбкой.

Она не видела Джейгера уже четыре дня, и ее мысли неустанно возвращались к нему. Несмотря ни на что, Пайпер отчаянно хотела повторить случившееся полтора года назад. Ей хотелось, чтобы он целовал ее, чтобы его руки изучали каждый дюйм ее тела, а его голос шептал ей на ухо жаркие, страстные слова.

Пайпер жаждала этих слов. Всего на один вечер она хотела забыть, что она мать-одиночка, рискующая потерять свой дом, и что она – дочь, которую Мик Шаттл никогда не признавал. Что ее жизнь безумно сложна. Она хотела быть кем угодно, только не измученной, истощенной стрессом тридцатилетней женщиной, которая вот уже полтора года не занималась сексом.

Пайпер хотела вина. Тепла. Она хотела… Джейгера.

Ну вот, опять… Придет ли когда-нибудь время, когда она сможет думать о нем спокойно? Возможно, нет. Пайпер тяжело вздохнула. Разумно ли размышлять о сексе с Джейгером, когда она скрывает такую огромную тайну? Тай важнее всего. Всегда был и всегда будет. Если бы она переспала с Джейгером и продолжала с ним отношения, ей пришлось бы защищать тайну отцовства Тайлера. Но тогда ей придется скрывать информацию от Джейгера, а значит, лгать ему.

И вообще, чего именно она хочет от него? Просто секс? Секс по дружбе? Секс и отношения?

Джейгер не относился к мужчинам, на которых можно положиться. Он был перекати-полем. Он открыто и последовательно заявлял, что не заинтересован в браке или долгосрочных отношениях, не говоря уже о том, чтобы стать отцом. Он не хотел быть к кому-то привязанным.

Как и ее собственный отец.

Пайпер прижала кончики пальцев к вискам, чтобы ослабить накатившую головную боль. Ей нужно перестать думать о Джейгере. Возможно, если бы у нее были отношения с кем-то другим с тех пор, как она вернулась из Милана, она бы не чувствовала бы себя такой… неудовлетворенной. Безрассудной. Разочарованной.

И если она снова начнет ходить на свидания, возможно, однажды она встретит парня, который полюбит ее и Тая, который станет хорошим мужем, великолепным любовником, ее лучшим другом и человеком, который сможет стать Тайлеру отцом.

Да, и фиолетовый единорог в красных туфлях и тиаре только что пролетел мимо окна ее такси.

Пайпер услышала звонок телефона и вытащила его из сумочки, хмурясь при виде незнакомого номера.

– Мисс Миллз, это Симмс.

Адвокат, занимающийся имуществом ее отца.

– Мне очень жаль, что я так поздно вам звоню, но я подумал, вы должны знать: я не могу отложить выставление дома в Парк-Слоуп на аукционе. Его необходимо продать как можно скорее, как и остальное имущество вашего отца.

Словно холодная рука сжала ее сердце. Нет! Ей нужно больше времени, чтобы собрать деньги.

– Что изменилось? – спросила Пайпер дрожащим голосом.

– Мы обнаружили, что ваш отец увяз в долгах еще глубже, чем мы думали, и мы как можно скорее выставляем на аукционе всю недвижимость.

– Боже мой! Когда?

– У меня нет определенного срока, но… скоро. – Тон Симмса был сочувствующим. – Простите. Я действительно хотел дать вам время.

– Могу ли я сделать предложение до того, как дом отправится на аукцион? – спросила Пайпер.

– Мы рассмотрим его, но оно должно соответствовать полной рыночной стоимости. Или вам придется участвовать в торгах на аукционе.

– Сколько они хотят?

– Это хороший район, безопасная улица. Три миллиона двести тысяч, но я уверен, что вы можете сбить цену.

– А мой срок?

– Вчера.

Пайпер не могла поверить в происходящее. Чувствуя горечь, подступающую к горлу, она сказала Симмсу, что перезвонит ему, и сбросила вызов.

Сделав глубокий вдох, она набрала номер Джейгера. Когда он ответил, она сказала:

– Мне нужно тебя увидеть. Сейчас.


Джейгер открыл дверь и увидел на пороге бледную как полотно Пайпер. Ей нужен был бокал вина или фантастический секс. При необходимости он мог бы обеспечить оба варианта.

Джейгер пригласил ее войти и забрал у нее пальто, которое повесил на деревянной подставке у двери. На Паймер была узкая черная водолазка, заправленная в серо-черную юбку из шерсти, и длинные кожаные сапоги. Ее кудрявые волосы были убраны назад в узел, а на носу сидели очки в черной оправе. Она была похожа на строгую, но сексуальную учительницу.

Джейгер направился к холодильнику, надеясь, что это отвлечет его от неподобающих мыслей.

– Хочешь вина?

– Нет, но спасибо. Мне нужны три миллиона. За сапфиры. Предпочтительно ко вчерашнему дню.

– Что? – Джейгер резко повернулся. – Я думал, у меня есть еще неделя.

– Была. Сегодня мне нужно три миллиона, или мне придется найти другого покупателя, – заявила Пайпер, глядя в пол.

Большинство его гостей отмечали обстановку или габариты его квартиры. Пайпер, умевшая ценить красоту, не сказала ни слова.

Джейгер захлопнул дверцу холодильника, повернулся к шкафу и достал хрустальный стакан, куда налил виски на два пальца. Пайпер выглядела продрогшей и расстроенной, а виски поможет им обоим прийти в себя.

– Садись. – Джейгер подвел ее к дивану рядом с окном.

Пайпер села и скрестила ноги. Джейгер попытался не заметить, как ее юбка поехала вверх, открыв четыре дюйма гладкого бедра. Он протянул ей виски и вздохнул, когда она зажала стакан между ладонями.

– Это поможет, только если ты его выпьешь, – пробормотал он.

Пайпер сделала глоток, затем другой и положила локоть на колено. Джейгер молча ждал объяснений. Когда она, в конце концов, подняла на него глаза, в них был ужас.

– Прости. Я не хочу тебе досаждать или изменять своему слову, но мне нужно продать эти сапфиры. Быстро. Стоят ли камни три миллиона?

Джейгер присел рядом с ней.

– Пайпер, мы подозреваем, что драгоценные камни из Кашмира, вероятно, добыты в конце 1800-х годов. Завтра геммолог проверит их, и через несколько дней у нас будет подробный отчет, в том числе насчет цвета, ясности и карата, а я получу лучшее представление о цене. Они могут стоить в три, четыре раза больше той суммы, которую ты просишь. Я люблю получать выгоду, но не хочу, чтобы ты продала их задешево.

– Но мне нужны деньги…

– Неужели ты не можешь подождать всего каких-то пару недель?

Пайпер со стуком поставила виски на журнальный столик из стекла и дерева и встала, скрестив руки на груди.

– Мне нужно их продать, Джейгер. Если ты как представитель «Баллэнтайн и компании» не купишь их у меня, то, может, Моро будет не против.

Конечно. Если бы Пайпер подошла завтра к Джеймсу Моро и попросила три миллиона, он, не колеблясь, отдал бы их ей. А «Баллэнтайн и компания» упустила бы находку века.

Честно говоря, Джейгер мог бы предложить Пайпер три миллиона прямо сейчас и покончить с этим. Три миллиона, и она выйдет за порог, и ему больше не придется ее видеть…

Джейгер еще не был готов это сделать.

С момента аварии он был осторожен, пытаясь взять на себя меньше рисков. Но Пайпер убедила его выйти из безопасной зоны и зажить по-настоящему. Она заставила его почувствовать себя человеком, которым он был в ранней молодости, – бесстрашным и непобедимым.

И при этом он даже еще не спал с ней. Он не позволит ей уйти, пока это не произойдет.

– Джейгер, я потеряю свой дом, в котором выросла. Он пойдет с аукциона, если я не предложу достойную цену. – Голос Пайпер звучал бесконечно устало. – Это дом Тайлера. В этом районе есть отличные школы и все удобства, и я не хочу жить где-то еще! Кроме того, где я найду другое место для нас четверых, включая Кэри и Рэйна, чтобы они могли жить отдельно, но быть рядом, когда они мне понадобятся? Этот дом – часть меня.

Джейгер нахмурился:

– Если он твой, то почему он уйдет с аукциона?

Пайпер уставилась в окно невидящими глазами.

– Недавно я узнала, что он принадлежит моему отцу, и это часть его наследства. Его нужно продать, чтобы погасить часть его долгов.

Справедливо. Джейгер взял стакан виски и мигом осушил его. По существу, ему нужны были сапфиры, а Пайпер нуждалась в деньгах. «Баллэнтайн и компания» не был готов к такому риску, но он сам мог рискнуть.

Помимо имущества, Коннор и его братья обладали многомиллионной страховкой. Если к этому добавить деньги, получаемые от политики, и свои личные сбережения, которые Джейгер унаследовал от родителей, то выходила немалая доля наличных в банке.