костяшки на руке были красными и воспаленными. Она кого-то ударила. Она, казалось,

совершенно не замечала этого, поэтому Исаак решил не спрашивать больше. Но он

собирался найти человека с синяком на лице, тогда у него будут идеи, откуда начинать.

Но, для начала, завтрак.

Он указал ей рукой присесть за столик для пикников, который располагался на месте

их стоянки.

141

— Присядь, — он накрыл на стол и положил ей омлет и тост медом. А так же

поставил томатный сок. И четыре таблетки ибупрофена. — Начни с сока и таблеток, затем

тост. Яйца последними.

Она изумленно посмотрела на него.

— Такой властный.

— Эй, поверь мне. Хлеб и сок помогут. Подготовят тебя к яйцам. Когда ты съешь

это, будешь готова к ним.

Она улыбнулась и сделала так, как он сказал. Исаак положил себе на тарелку то же

самое и уселся рядом с ней, его рука была на ее бедре.

~oOo~

Выставка в этом году проходила особенно хорошо, и поэтому у Исаака и Лилли не

было много времени, чтобы разговаривать в течение дня. Она была отличной

помощницей. Она узнала много чего о его работе за последние недели, что они провели

вместе, и теперь говорила с большим воодушевлением об этом. Она была не очень хороша

в продаже, поэтому эту часть он взял на себя. Людям нравилось торговаться при покупке

таких вещей.

Когда она отлучилась в туалет во время затишья, он направился в палатку к Син. На

ее лице были большие солнечные очки, даже несмотря на то, что день был пасмурным.

Она находилась одна в своей палатке, поэтому он вошел, сразу направился к ней и снял

очки с ее лица. Синяк. На самом деле отличный синяк. Лилли все делала на совесть.

— Ты заварила всю кашу, Син?

Она забрала свои очки обратно и надела их.

— Пошел на хрен, Исаак. Вы двое можете подавиться друг другом. У маленькой

суч... — она замолчала, вероятно, думая о лучшем выборе слов, и затем продолжила, — у

этой девчонки нет чувства юмора.

Ее слова заполнили достаточно пробелов для Исаака. Син сказала что-то обидное,

возможно, схватила Лилли за руку, чтобы привлечь ее внимание, — и Лилли... ответила

яростью на слова Син, или, возможно, Син напала на нее. Он мог четко видеть это. Он

облокотился на ее небольшой прилавок и подался вперед.

— Я знаю то, что произошло, было для тебя шоком, и я прошу прощения за это. Но,

Люсинда, услышь меня, когда я тебе говорю, что тебе нужно успокоиться прямо сейчас. У

нас были хорошие времена, но мы не были вместе. Тебе это известно.

Она надула губы.

— Если бы я знала, что ты был способен на отношения, я бы заявила на тебя права.

— Я не был, Син. Вот, что я пытаюсь тебе сказать. Давай расстанемся на хорошей

ноте. Я не хочу, чтобы тебе было больно, — он взял ее за руку и сжал.

— Слишком поздно, придурок, — она отошла к противоположной стороне прилавка,

и Исаак покинул ее палатку.

~oOo~

Первый день выставки прошел на самом деле хорошо. Погода была отличная — в

течении дня она колебалась от солнечной до пасмурной, но не было никакого намека на

дождь, хотя было прохладно для разгара лета — и облака плотно затянули небо. Исаак

продавал дорогие предметы искусства, получая многообещающие вопросы о мебели, а

также он побеседовал с парнем, который говорил достаточно серьезно, что заплатит

отличные деньги за предметы мебели. Только время могло показать, выгорит ли эта затея,

но он не мог ничего поделать. Исаак чувствовал себя немного взволнованным по этому

поводу.

142

Его обычные вырезанные из дерева изделия, которые всегда продавались на таких

выставках хорошо, сегодня просто разлетались. Исаак стал немного беспокоиться, хватит

ли у него запаса изделий на второй день. Но не сказать, что это была такая уж и плохая

проблема. Когда небольшая компания пожилых леди покинула его палатку, унося с собой

только что приобретенные вырезанные из дерева цветы и птиц, а также скворечник,

который он сделал неожиданно для себя, он развернулся к Лилли и обнаружил, что она

смотрит на него так, словно она поймала его, когда он делал что-то милое.

— Что?

Она подошла к нему и скользнула руками под его черную футболку, пока не

коснулась ладонями сосков, совершенно не общая внимания на людей, которые

посматривали в сторону их палатки.

— Мой большой мачо-байкер флиртует с пожилыми леди. Прям как настоящий

бабник — заставлял их смеяться. Бесстыдно хихикать.

Он улыбнулся, не обращая внимания на прохожих, прижал ладони к ее ребрам,

подушечками больших пальцев касаясь ее нижней части груди. Она сделала

пронзительный вздох и на мгновение закрыла глаза.

— Что я могу сказать? — прошептал он. — Я ценю женщин, которые ценят мое

обаяние.

— Тогда ты должен иметь чертовски сильное желание боготворить меня.

— Ох, так и делаю, Спорти. Чертовки хочу тебя иметь, — он оставил поцелуй в

уголке ее рта и отпустил ее.

Глава 17

Когда первый день выставки-ярмарки подошел к концу, Лилли помогла Исааку

занести внутрь оставшуюся часть его товара и затем убрать прилавок. Поначалу ее

шокировало, что он ничего не унес отсюда в грузовой прицеп и не запер все на ночь там,

но он объяснил, что земли здесь охраняемые, и в палатку очень сложно проникнуть, пока

один из охранников постоянно ходит вокруг. Поэтому они плотно прикрыли ее с боков и

направились обратно в лагерь.

Она получала невероятное наслаждение, наблюдая, как работает Исаак на этой

выставке-ярмарке или шоу, чем бы это ни было. Ей тоже нравилось помогать ему. Она

любила его работы и обожала слушать и наблюдать, как он говорит об этом. Он был

намного больше, чем просто байкер или же бандит. Она чувствовала гордость и заботу о

нем, что немного мешало ему. Через пару часов, он вмешался и настоял, что он сам

закончит продажи. Она хотела избить всех тех людей, которые старались сбить цену на

товар. Пошли они в задницу за то, что хотели выгадать на его таланте и умениях.

Он притянул и прижал ее к себе, шепча ей на ухо:

— Полегче, Убийца. Это всего-навсего игра. Все оценивается в соответствии с ней.

Я завышаю цену тем, кто не умеет играть.

Но ей было все равно. Это злило ее. Таким образом, Исаак мягко настоял, чтобы она

предоставила покупателей ему. Она так и сделала, все еще испытывая невыносимое

желание убить их всех, но старалась сдерживаться.

Он был здесь совершенно другим — все тот же Исаак, но более расслабленный.

Намного больше. До Лилли на самом деле дошло, какую ответственность он нес на себе в

Сигнал Бенд. Здесь его заботы немного отошли на задний план и предоставили ему

возможность немного расслабиться. Он непринужденно болтал с людьми, которые

рассматривали товар на его прилавке, флиртовал с пожилыми леди, которые охали и

ахали, восторгаясь вещами, которые он делал. Черт, и они флиртовали с ним в ответ.

143

Тут было много гуляющих по парку компаний пожилых людей. Лилли понятия не

имела, приехали ли они на автобусах или же это было обычное место для прогулок

пожилых пар. Некоторые женщины в ярких одноцветных брюках и блузках, с

широкополыми шляпами на головах активно флиртовали с Исааком, используя любую

возможность, чтобы прикоснуться к нему, потрогать бицепсы на его руках, погладить

кубики его пресса. Одна сгорбленная пожилая леди небольшого роста, в фиолетовом

брючном костюме и красной шляпке, которой, должно быть, было, по крайней мере,

около 85-ти лет, погладила ладонью его живот и восторженно воскликнула:

— Ох, Мэйв, да у него тут больше шести кубиков! — в результате чего ее подружки,

одетые в такие же брючные костюмы, захихикали и начали подталкивать друг дружку

локтями, как девочки-второкурсницы.

Исаак не преминул этим воспользоваться, отвечая на ее флирт, улыбаясь ей самой

сексуальной однобокой улыбкой, убирая руку леди в красной шляпке со своего пресса и

поднося ее к губам, где оставил поцелуй на кончиках ее пальцев. Когда она уходила,

держа работы Исаака, она прижала их как трофеи к своей костлявой груди и сжала

ладонью его задницу.

Это его шокировало. Он даже покраснел. А Лилли это так рассмешило, что она чуть

не обмочилась.

Он не носил здесь свой жилет, но все равно был огромным мускулистым парнем с

длинными волосами и густой бородой. Из-под его рубашки выглядывала только нижняя

часть его татуировки, но он все равно не выглядел опасно. Обычно люди, которые не

знали его, — и те многие, кто имел честь знать его, — смотрели на него со страхом и

уважением. Но не здесь. Здесь он улыбался практически постоянно, и его улыбка была

удивительной. Когда Лилли замечала ее, сердце наполняла любовь. Вокруг него царила

аура тепла и доброго расположения духа, поэтому люди тянулись к нему.