Шоу кивнул.

— Он прав, Исаак. Она хочет, чтобы мы были как можно дальше от ее дел. То, что

происходит сейчас, как раз укладывается в это определение. Дай ей свободу действий.

Она приехала сюда с определенным планом. Давайте ей позволим его осуществить.

Исаак прекрасно знал, что они были правы. Это правильные действия со стороны

клуба. Они и так будут заняты тем, что попытаются удержать Уайетта от дерьма, что он

может натворить в попытке спасти брата. Но Лилли была его женщиной. И до этого он

совершенно не задумывался над тем, что она — его жизнь. Он просто не мог представить,

как он может просто сесть и позволить ей делать свою работу, не предлагая своей

помощи. Но он разберется в этом.

— Хорошо. Вы правы. Мне нужно позвонить ей и сказать, что мы не будем стоять у

нее на пути.

Она не отвечала. Он набрал Ровера. Он тоже не отвечал. Тогда он набрал Рея. Третья

попытка была успешной.

Исаак посмотрел на Шоу.

— Мне нужно знать, что Уайетт будет делать, начиная с того момента, как он

покинул эту комнату.

Глава 19

Как только она закончила разговор с Исааком, сразу принялась за работу. Лилли

быстро вышла из сети и завершила работу, которую делала, сменила одежду на шорты для

бега, легкую майку и кроссовки, и быстро собрала свою сумку — запас патронов,

подходящий глушитель к ее Сиг-Зауэр. Она буквально побежала к машине, где она

хранила винтовку M25 со снайперским прицелом, которая также шла с глушителем. Все

происходило при свете дня, что сразу же отметало ее план А, потому как она не была

уверена, что сможет использовать свою М25. Ситуация должна была быть подходящей,

159

чтобы она могла застигнуть Хобсона с винтовкой за спиной, в то время, пока он будет

передвигаться пешим ходом. Но, несмотря на это, она все же решила взять ее.

Скорее всего, миссия должна будет перейти к плану В — убийство с близкого

расстояния и при личном контакте, в этом плане задействован Сиг-Зауэр. Он был надежно

спрятан в ее сумке, позволяя ей двигаться свободно.

Времени было мало. Лилли предстояло пройти приличное расстояние от машины,

которая находилась в надежном убежище, чтобы добраться до хижины Хобсона. Как

минимум семь миль — и последние пару миль ей необходимо было не высовываться и

передвигаться практически ползком, что в значительной мере бы замедлило ее движение.

Если Исаак сделал в точности все, как она просила, Хобсон будет здесь, в ее полном

распоряжении. Ей необходимо было предварительно разобраться, когда и каким образом

она могла воплотить в жизнь задуманное. Она даже не могла и думать о том, что у нее

было время за исключением сегодня, в лучшем случае, это должно было произойти,

прежде чем он доберется до нее.

Здание клуба было бы более безопасным местом действия для нее. Но она не

собиралась убивать мужчину посреди клуба Исаака, потому как клуб был для него

б ольшим домом, чем земля его прадедов. Ее дальнейшие действия не требовали

дополнительных размышлений, особенно теперь, когда ее планы были известны всему

клубу — и в особенности брату Хобсона — ее время было на исходе, пора было

действовать.

Она припарковалась на ухабистой стоянке, от которой начинался хорошо известный

пеший маршрут. На стоянке помимо ее машины находилось еще девять. Слишком много

лишних свидетелей для использования снайперской винтовки М25. Она схватила свой

рюкзак и начала подъем, затем перешла на бег трусцой. Лилли двигалась так быстро, как

только могла, чтобы не привлечь внимание посторонних туристов. Она свернула с

дорожки при первой возможности и спешно направилась в лес, который стал для нее

знакомым местом за прошедшие недели.

Когда она находилась в паре миль от хижины Хобсона, она замедлила свой шаг и

стала прислушиваться к звукам, которые издавала. Ей нужно было быть начеку и готовой

в любой момент прятаться. Оказывается, Хобсон, как ей удалось узнать к окончанию

своей слежки, любил бродить по лесу; дважды она практически чуть не столкнулась с

ним, или же он с ней, поэтому ей пришлось прятаться. В один из дней ее слежки он

прошел так близко от нее, что она могла практически прикоснуться к нему.

Она его с трудом узнала. У него была густая борода, она была длинной и

неухоженной, как и его волосы. Волосы на голове и борода были совершенно седыми. Он

был тощим — на самом деле изможденным — и у него больше не было великолепной

выправки военного. Вместо этого его плечи были сутулыми. Он выглядел, как мужчина,

который нес на своих плечах тяжкий груз вины. Но ему и следовало нести ее. Его вид не

заставил Лилли смягчиться. Мучения от чувства вины были бессмысленными, пока он

дышал, а те парни, которые погибли по его милости, не могли.

В тот день, когда он прошел мимо нее, она из-за всех сил старалась стоять спокойно

и не взять уже в тот момент ситуацию в свои руки. Но у них был план, и ей необходимо

было придерживаться его. Частью плана было и то, что она поселиться в этом небольшом

городке, прежде чем начнет действовать. Другая часть плана состояла в том, чтобы не

стрелять в него из оружия без глушителя, с расстояния не меньше чем в четверть мили о

рабочей фермы. Даже в сельской местности это был ужасный риск. Поэтому она осталась

в укрытии и позволила ему пройти мимо.

Это было в то время, пока план А был еще в силе; но все пошло кувырком с того

времени. План В был более смертоносным, чем план А с использованием винтовки. По

многим причинам, она предпочитала именно его. Да, план А несомненно привел бы к его

смерти, но она была бы насколько стремительной, что он бы даже не почувствовал

ничего. В то время как план В должен был столкнуть их лицом к лицу, дать точное

160

понимание, что он знает, что именно должно было бы произойти, почему и от рук кого.

Она говорила себе и Исааку множество раз, что это было лишь правосудием, которого

желала она и ее команда, а никак не местью. Но месть ощущалась бы слаще, если бы она

могла получить ее.

Наконец, она должна была чуть приподняться, чтобы суметь рассмотреть его

мерзкую небольшую хижину. Ее даже едва можно было назвать хижиной, потому как

внутри его развалюхи, возможно, даже не было туалета. Дом был странно приподнят над

землей за счет бревен, примерно на высоту 18-24 дюйма. Лилли предполагала, что

небольшой ручей, который протекал мимо хижины, должно быть, иногда разливался, хотя

в данный момент он представлял собой едва ли тоненькую струйку воды. Видавшая виды

дощатая кабинка с отверстием в виде полумесяца, вырезанным на двери, находилась

недалеко от дома. Это постройка, вероятно, была уличным туалетом. Это место на самом

деле было полной дырой.

Рядом с побитым пикапом Хобсона был припаркован серый грузовик. Она

прекрасно знала этот грузовик. Она взяла камеру и увеличила изображение. Да, этот

грузовик принадлежал МК. Кто-то из клуба все еще был там. Бл*дь. Она легла на бок на

небольшую возвышенность и начала ждать.

На протяжении некоторого времени не было ни звука — двадцать минут или около

того — и потом она услышала громкий хлопок выстрела. И больше ничего. Тишина. Один

выстрел, и затем вновь воцарилась полная тишина. Пряча свой рюкзак за камнями и

травой, она взяла свой Сиг и крадучись направилась к дому.

Она проверила свободное пространство под домом, когда незаметно подобралась к

нему — чисто. В комнате, которая находилась в центре дома, было огромное окно,

которое практически доходило до пола. Шторы были задернуты, кроме небольшого

пространства посредине. Ее спина плотно прижималась к разрушенной, покрытой сплошь

трещинами деревянной стене дома. Лилли пыталась заглянуть в комнату. Но она едва ли

могла разглядеть тело, что лежало на полу. Она не могла разглядеть, кто это был, был ли

это сам Хобсон или же это был кто-то с МК, возможно, что даже это был его брат? Она не

была знакома с его братом. Но она даже не могла представить, чтобы Исаак мог позволить

двум братьям одновременно покинуть МК.

У нее та же не было предположения насчет того, кем был этот стрелок — другом

или же врагом. Когда она продолжила аккуратно передвигаться вдоль стены дома, она

что-то услышала — хруст или треск. Она замерла и прислушалась, пытаясь понять, откуда

исходит звук. Звук не повторился. Она сделала еще один беззвучный шаг — и затем кто-

то сильно дернул ее за ноги, из-за чего она потеряла равновесие. Ее голова сильно

ударилась о жесткую каменистую землю, и мир вокруг нее неистово закружился, оглушая

ее громким шумом и ослепляя темнотой, что заволокла ее взор. Прежде, чем она смогла

прийти полностью в себя, Хобсон навис над ней, грязный, полностью покрытый паутиной,