Елена Белильщикова - Двое папочек для дочки

Чтобы открыть и опять оказаться там. На трассе. В бархатных объятиях ночи. В плену одиночества. Дождь почти прекращается и тихо шуршит по листве лесополосы. Нет ни грузовиков, мчащихся навстречу. Ни звезд над головой, рассыпанных по темному небу. Но самое главное — нет его. Дэма. Ни рядом, ни вдалеке… Я попросту не ощущаю его присутствия. Со вздохом опускаюсь на колени. Меня охватывает невыносимое чувство потери. И я вижу под ногами трогательную кучку размокшего картона.

— И это все, что осталось от Дэма? — Шепотом задаю я вопрос. Кому? Не знаю. Но знаю, только то, что никогда не получу ответа. Ночь — нема. Ее объятия обманчивы. Я ежусь от порывов холодного ветра и закрываю глаза. Вытягиваю руки, чувствуя, как кончиков пальцев касается бесплотная, бестелесная дымка. Похожая на предрассветный туман. Скоро рассвет…

Я судорожно сжимаю пальцы, но дымка тает. Это Дэм уходит от меня. Уже — навсегда. Туман плывет куда-то в поднебесье. А слезы срываются с ресниц. Бессильные. Горькие. Прощальные.

Со мной остается только светлеющее небо. Подсыхающий после дождя асфальт. Серый с белой разметкой. Легко покачивающиеся от ветра ветви деревьев в лесополосе. Нет большегрузов, мчащихся по дороге. Нет больше нас. Ни людей, ни призраков, ни картонных фигур. Они растаяли. Растворились в рассвете, так и не дотянувшись друг к другу. Не успев соединить ладони…

Этим же вечером Дэм…

Сегодня у Дэма был последний день сдачи проекта движка компьютерной игры. Он катастрофически не успевал, поэтому пришел сегодня на работу вечером, чтобы закончить хотя бы часть проекта. Но работа не шла. Перед глазами стоял образ Элли. Его улыбчивой нежной девочки. Или, уже не его? Почему Элли не берет трубку? Что случилось с ними?

Дэм уже три часа сидел перед компьютером в гордом одиночестве и смотрел на одну точку в экране. Небольшая комната на пятерых сейчас пустовала. Четыре компьютера его коллег стояли выключенные, лишь отблескивали мониторы от верхнего света над головой. А Дэм решил сегодня уйти от невеселых мыслей с дома на работу, но забыл о непреложном правиле — «куда бы ты не шел, ты берешь с собой себя». Сколько себя помнил Дэм, он всегда был одинок. С самого детства он отчаянно тянулся к родителям, к брату, к сестре. Но потом понял, что лучше прятаться в свой собственный мир. Некоторые пишут книги, сбегая от реальности. А Дэм — программировал. Он нашел покой в сухих цифрах и символах. Дэм был их богом, он играл с ними, подчинял своей воле, создавая собственный мир. Простой и понятный.

Но сейчас все изменилось. Дэм чувствовал себя обессилевшим. Он словно бился лбом о каменные стены, а капризная девчонка, похитившая его сердце одним теплым августовским вечером, теперь играла с ним. Не он — она с ним играла. Молчала, не отвечала на звонки, не желала видеть. И его мозг, насквозь пропитанный логикой, никак не мог сложить два плюс два, получая в итоге пять. Ничего не произошло, с каждым днем они доверяли друг другу все больше, открывали тайны и… вот так резко все оборвать? Просто так, без повода? Нет, такого просто не могло случиться. Какого-то кирпичика в стройной логической цепочке не хватало, и Дэм уже устал его искать. Элли снилась ему ночами, она приходила и днем, просачиваясь бесплотным призраком сквозь строчки программного кода, и рушила все. Все запреты моральные и физические. Все стены в его душе. Удобный фасад самообладания Дэма шел трещинами. Он не мог работать, а сроки обкатки движка поджимали. Каждый день на их фирму приходили чужие люди, они по очереди вызывали всех работников по кругу, задавали одни и те же глупые вопросы, ловили на нестыковках, что то постоянно записывали в блокноты. Коллега Дэма — Мира, смеялась, что скоро их вызовут и станут допрашивать на детекторе лжи. А Дэм и был бы не против. Он устал от недомолвок, ему не было чего скрывать, он хотел только покоя. Поговорить с Элли, дописать этот чертов движок, что тоже подставил подножку в самый неподходящий момент…

«Error… error»…

— Что б тебя! — В сердцах выругался Дэм и стукнул кулаком по столу. Надо отвлечься, иначе крыша поедет. Должен же быть какой-то толк от того, что сегодня он остался на работе допоздна.

— Если ты не сдашься, я тут и заночую! — Пригрозил монитору Дэм и сам засмеялся своим словам. В кого он превратился? В робота, запрограммированного на написание кода. Всего несколько ошибок, и начальство уже недовольно им… Дэма предупреждали о таком исходе. Кто он? Талантливый мальчик без связей, без имени. Ему дали шанс — без вариантов. Если он не дописывает движок к срокам, то вылетает из фирмы без рекомендаций, и без перспектив на работу в других фирмах. IT мир жесток. Вся жизнь, которую Дэм так упорно строил на протяжении нескольких лет, висела на волоске. Если он сдастся, что вскоре останется не только без девушки, а и без работы.

Чтобы отвлечься, Дэм подошел к окну и распахнул створки, с закрытыми глазами, с наслаждением вдыхая запах дождя. А потом открыл глаза и оцепенел. Под его окном стояла такая знакомая хрупкая фигурка девушки. Стояла под дождем, так сиротливо закутавшись в темно зеленую толстовку с капюшоном, и запрокинула голову, не смотря на дождь, капавший с неба, смотрела прямо на него. Глаза в глаза. Это была она. Элли. Она пришла. Сама, сама пришла, к нему!

— Элли! — Дэм высунулся на две трети в окно и заорал так, что стены содрогнулись. — Элли!

Она тоже вздрогнула. И не ответила. Но и не сдвинулась с места. Дэм понял, что нельзя терять ни минуты, он кинулся к двери, так отчаянно боясь опоздать…

Той же ночью… Элли

С придушенным вскриком проснулась я после того кошмара. Резко села на кровати и тряхнула головой, пытаясь прийти в себя, понять, где явь, а где сон. В комнате успокаивающе светил жёлтый огонек настольной лампы, слишком явственно напоминавший мне о безжалостных желтых глазах фонарей на том шоссе, из моего сна. В окно безразлично барабанил дождь. Чувство дежавю усилилось. Я проверила телефон — пропущенных звонков ноль. И взглянула на часы. Было довольно рано. Около десяти вечера. Я горько рассмеялась, встав и посмотрев на себя в зеркало — бледное, как смерть, лицо со следами макияжа, к счастью не потекшего. Измятые джинсы и свитер, парадная форма одежды. Я не соизволила даже переодеться после той встречи с юристом. Вздохнув, я открыла балкон и встала у края, перегнувшись через перила. Холодный мокрый металл впивался в мои ладони, но я была рада, что хоть что-то сейчас чувствую. И тут в кармане завибрировал мобильный. Я мельком взглянула — смс о том, что Дэм на связи. Сердце словно прошила острая игла боли. Мне невыносимо захотелось к нему. Хотя бы краем глаза увидеть… и я больше не могла рассуждать здраво. Я хлопнула балконной дверью, дрожащими от спешки руками натянула старые кроссовки и накинула на себя темно зеленую толстовку с капюшоном. И ринулась вниз, чуть кубарем не слетев по старой лестнице между этажами.

Я шла очень быстро, не обращая внимания на накрапывающий дождь. Почти бежала, если быть точной. Квартал, еще квартал, и вот, его… нет, не дом. Офисное здание с серыми, мокрыми от дождя стенами. Его офис. Чертова работа, из за которой скоро разрушатся две жизни. Я подняла голову вверх и увидела знакомый желтый свет окошка. Кабинет, где сидел Дэм. Я как чувствовала — он не дома. Он работает, с головой погружен в программу, он даже не думает обо мне… но вопреки моим мыслям, ноги мои словно приклеились к асфальту. И я продолжала бесцельно торчать, запрокинув голову и глядя на окно, не в силах сдвинуться с места. Словно в том кошмаре, что начал сбываться вот таким извращенным способом…

Я вздрогнула, когда словно привороженное, окно открылось, и выглянул он. Дэм. Даже с расстояния третьего этажа было видно, насколько он устал и осунулся. Но увидев меня, в его глазах зажегся огонь. Он закричал: «Элли!» и у меня не достало сил уйти. И только когда его фигура исчезла в окне, мозг начал работать. Он же сейчас спустится, и… что я ему скажу? Что, что… правду! Я никогда не умела врать Дэму. Он всегда видел меня насквозь. О, нет, нет, я же все испорчу! Нам нельзя видеться сейчас, это приведет к катастрофе… и я бросилась бежать изо всех ног, словно перепуганный заяц, по направлению к домам, надеясь там затеряться.

Расчет мой оказался неверным. Дэм сдаваться не собирался. Только не на этот раз! Темная ночь обхватила его за плечи холодными тонкими руками. Ночь, словно умирая, проникла под тонкую футболку, заставив его задрожать. Он догнал меня у края дороги, схватил за плечи и резко повернул на сто восемьдесят градусов. Я даже не пыталась вырываться, стояла в своей нелепой толстовке с капюшоном и моргала. С моих ресниц струились то ли капли дождя, то ли слезы.

— Почему ты бежишь от меня? — Тихо спросил он, и я закрыла лицо руками. Дэм мог столько у меня спросить, но… с его губ слетело только это. По его мощному телу, обтянутому одной тонкой футболкой, били дождевые плети, и он дрожал, господи, как же он дрожал! Вздрагивая то ли от холода, то ли от нервов, примерно раз в три секунды. Я почувствовала себя предательницей. Кому нужны мои клятвы в вечной любви, если я боюсь быть с ним откровенной? Это неправильно и нечестно. Я не должна скрывать условия Вероники. Дэм обещал разделить со мной горе и радость. Второе у нас уже было. Пришел черед первого.

— Дэм, я должна тебе кое-что сказать. — Впервые за долгое время, мой голос звучал твердо. С надеждой. Да, я помнила о словах Вероники, о том, что для Дэма семья это святое, но… возможно она ошибалась? Всего дороже Дэму я? И наши отношения.

«Он назвал тебя невестой! Что может быть важнее, чем невеста или жена? Он выберет тебя! Тебя, а не Алекса, не маму…» — Кричал внутренний голос, и мне становилось легче от одной этой мысли. Но на смену этим мыслям приходили другие. Противные, скользкие, как устрицы в дорогом ресторане, от которых меня всегда тошнило. Перед глазами вставала Вероника с ее поддельными фото, на них был изображен Макс — коллега Дэма. Тот самый жертвенный ягненок, который отправится под нож, если Дэм сделает неправильный выбор.