— А может быть, им нужно узнать про Андрея? — перебила она меня и, взяв свою чашку, поднялась. Выплеснула чай в раковину и резко обернулась ко мне. — Может быть, тебе самой пора повзрослеть?! Ты не думала, что в любой момент они, к примеру, могут заглянуть в твоё личное дело. И что ты будешь делать тогда?! Скажи, Аня?

Застонав, я уронила голову на руки. Конечно же, я думала об этом. Сотню, тысячу раз за последнее время я думала об этом, но всякий раз гнала мысли от себя. Рассказать… Что будет, если они узнают, что у меня есть сын? Что у одного из них есть сын? Денис?! Неужели Маша вот так просто увидела то, чего сама я не могла увидеть столько времени?!

— Послушай меня, Ань, — сестра ласково коснулась моей спины. — Если бы я была на твоём месте… Я бы не удержалась.

У меня вырвался нервный смешок. И это моя младшая сестра?! Та самая милая девчушка, что поразила всех своей игрой на скрипке во время заключительного концерта в музыкальной школе? Та самая девчушка, которой я заплетала косички?

— Мне нужно уехать, — повторила я, — мотнув головой и подняла на неё взгляд в надежде на понимание. — У меня есть Андрей. Как я ему объясню? Что скажу? Я их обоих люблю, понимаешь?! Обоих! А так… Так не должно быть, Маш. Не должно.

— Дура, — только и ответила Маша.

Наверное, и в самом деле дура, но…

— Я готов, — волоча за собой рюкзак, на кухню вошёл Андрей. Я быстро глотнула чай, пытаясь прогнать вставший в горле ком и кивнула ему. Всмотрелась в черты родного личика. Денис? Неужели всё-таки Денис?

В последний раз осмотревшись в прихожей собственной квартиры, я взялась за ручку большого чемодана. Второй уже лежал в багажнике машины, как и сумка с мелкими вещами, что могли потребоваться в дороге.

— Мам, так куда мы едем? — в который раз задал мне Андрей вопрос, ответа на который я и сама толком не знала. Знала лишь одно — там, где мы проживём ближайший месяц, должно быть море. Море и солнце, а ещё чайки.

— Туда, где тебе понравится, — закинула на плечо лямки небольшого кожаного рюкзачка и, открыв дверь, пропустила сына. Тот горестно, по-взрослому вздохнул и вышел на лестничную площадку.

Мой маленький мужчина. Сумка, что он держал в руках, была едва ли с не с него размером, но отдать её мне сын отказался наотрез. Должно быть, каждая мать видит в своём ребёнке только самое лучшее, но Андрей… Я знала, что из него вырастет достойный мужчина. Без прикрас, без иллюзорной материнской любви.

— Может быть, ты всё-таки отдашь мне сумку? — снова спросила я, заперев квартиру. Сын наградил меня обиженным взглядом и, ничего не сказав, потащил ношу к лифту.

Я пошла следом. Нажала кнопку и стала ждать, когда створки перед нами распахнутся. После слов Маши я невольно пыталась отыскать то, что нашла она — сходство Андрея и Дениса. Андрей нахмурился, сдвинул маленькие бровки и поджал губы. Мне до боли захотелось провести пальцами по его лбу, по носику и… Меня как током ударило.

— Боже, — шепнула я, понимая, что сестра права. То, что было скрыто от меня всё это время, открылось буквально в один миг.

Лифт остановился на этаже, створки разъехались в стороны.

— Мам, — поторопил меня Андрей, и я, вынырнув из оцепенения, поспешно завезла чемодан в кабинку. Уставилась на сына так, будто не видела его много-много дней. Горло в очередной раз перехватило спазмом, руки дрожали. — Мам, с тобой всё хорошо?

Я выдохнула. Заставила себя улыбнуться. Ни к чему, чтобы сын видел моё волнение, мои слёзы, моё смятение. Мы едем к морю. К морю, к солнцу и белым, пронзительно кричащим чайкам. В бессрочный отпуск, где будем только мы и никого кроме нас. Только мы, я и мой маленький мужчина.


Проверив крепления детского кресла, я провела ладонью по волосам сына.

— Ну хватит, мам, — тут же запротестовал он.

Прицыкнув языком, я убрала руку и, захлопнув дверцу, обошла машину. Уселась за руль и тоже пристегнулась.

— Готов, чемпион? — посмотрела на сына в зеркало заднего вида.

— Готов, — отозвался он, и я завела мотор.

Дорога предстояла долгая, первую остановку я планировала сделать только в Рязани, да и то лишь затем, чтобы перекусить. Оставалось надеяться, что на выезде из Москвы мы не встрянем в одну из нескончаемых пробок.

Проехав мимо дома, я направила машину к выезду со двора, но когда до дороги оставалось всего несколько метров, путь нам преградил огромный чёрный внедорожник.

— Да чтоб тебя! — вскрикнула я от неожиданности, едва успев затормозить. Казалось, он возник буквально из ниоткуда!

Фары мигнули, и в подмигивании этом было нечто угрожающее. Весь вид внедорожника был угрожающим…

— Господи… — судорожно соображая, что делать, прошептала я, резко сдала назад и тут же вскрикнула: отступать было некуда. Второй внедорожник, точно такой же огромный и злой, преградил путь назад. Дверца того, что был спереди, хлопнула, и я увидела Дениса. Выглядел он… Сказать, что он был в ярости, значило не сказать ничего. Обернулась назад. Антон…

— Мам, кто это? — раздался с заднего сиденья голос сына.

Это… — Я нервно вдохнула, не зная, что сказать. — Это… Это мой начальник и его заместитель. Я…

— Ты не сказала им, что у тебя отпуск? — тут же сообразил мой ребёнок.

— Не сказала, милый, — выдавила, беспомощно глядя на то, как братья приближаются ко мне. К нам.

Глядя на то, как они приближаются, и понимая, что это конец.

15

— Посиди тут, хорошо? — стараясь выглядеть как можно более спокойной, обратилась я к Андрею, боковым зрением наблюдая за тем, как братья приближаются к дверце с моей стороны.

Прежде, чем они успели подойти, я сама вышла на улицу и, по очереди глянув на каждого из них, выдохнула. Уверенность, что я было собрала в себе секунду назад, рассыпалась на песчинки. Нет, не на песчинки. На мелкие галечные камни, что устилали дно Чёрного моря. Я так и слышала стук этих ударяющихся друг о друга камешков, вторящий стуку моего сердца.

— И куда ты собралась? — резко спросил Денис, приковав меня взглядом почерневших глаз к месту.

Таким разгневанным я не видела его, пожалуй, ни разу в жизни. Скулы, твёрдый квадратный подбородок: каждая черта лица была будто высечена из камня, на шее вздулась вена, но всё это было ничем по сравнению с его взглядом. Тяжёлый, не предвещающий ничего хорошего взгляд мужчины, вместо крови по венам которого бежала раскалённая ярость.

— Мы уезжаем, — выпрямившись, ответила я, глядя прямо на него.

— Куда? — Антон сделал шаг ко мне, и я невольно попятилась.

Выглядел он ничем не лучше брата: всё те же каменные черты лица, наполненный гневом взгляд, гуляющие по скулам желваки. Пожалуй, в этот момент пугал он меня даже больше Дениса.

Буря, что буйствовала в его взгляде, вовсе не напоминала те волны, на коих меня раскачивало в моменты страсти. Это было беспощадное штормящее море, небо, пронизанное яркими всполохами молний. Я казалась себе стоящей посреди огромного пустыря, тогда как это самое небо, эти молнии, чернота, что я видела в глазах старшего брата, окутывали меня, окружали со всех сторон.

— Так куда, Аня?! — рыкнул Антон и упёрся раскрытой ладонью в крышу машины, заставив меня прижаться к дверце. — Может быть, ты объяснишь, какого чёрта происходит?!

— Я… мы просто уезжаем, — проблеяла, ощущая исходящую от Антона животную силу. По сравнению с ним я была крошечной и совершенно беспомощной. И всё же беспомощной я не была. И слабой тоже. Вскинув голову, я повторила уже увереннее: — Мы уезжаем, пусти!

Губы его исказила саркастическая и чуть недоверчивая усмешка, но исчезла она так же быстро, как и появилась.

— Пустить? — вкрадчивым рыком переспросил он.

— Ты ничего не хочешь рассказать, Анна? — раздался рядом голос Дениса. Антон чуть отступил в сторону, и рядом со мной возник его старший брат. Нет, Антон был не опаснее…

— Не хочу, — попробовала я отдёрнуть руку, стоило ему только схватить меня за локоть, но пальцы его сжались.

— А придётся.

Внезапно задняя дверца открылась. Я даже не сразу поняла это. Реальность казалась искажённой, будто бы всё происходило очень быстро и одновременно очень медленно. Дверца, пальцы Дениса…

— Не трогай маму! — гневно выкрикнул Андрей, буквально вывалившись из машины. Подлетел к Денису и что есть силы ударил его по ноге. — Не трогай маму! — закричал так, что у меня в ушах зазвенело.

К горлу подкатила тошнота, вокруг всё замелькало, закружилось, дыхание остановилось.

— Андрей… — только и выдавила я, понимая, что почти не слышу собственного голоса. Сын, зло сощурившись, смотрел на Дениса снизу вверх, тогда как тот разглядывал его. Боже… Пальцы на моём локте разжались, и я тяжело привалилась к машине. Выдохнула и прижала ладонь к губам. И как только ему удалось отстегнуть ремень на кресле? Почему-то именно этот вопрос мелькнул в сознании прежде, чем шквалом повалились чувства, скомканные, хаотичные мысли.

— Если ты обидишь мою маму, я тебя… — сжав крохотные кулачки, начал было сын, но тут Антон опустился перед ним на корточки. Уголок его рта дёрнулся в усмешке, но взгляд уже не был таким пугающим.

— Никто не собирается обижать твою маму, парень, — примирительно сказал он. Андрей снова сощурился и перевёл недоверчивый взгляд с него на Дениса. Старший брат тоже примирительно приподнял руки ладонями вверх.

— Как тебя зовут? — спросил Антон, чуть склонив голову и внимательно рассматривая моего сына. Моего маленького Андрея, моего…

Собственный выдох обжёг пальцы, из груди едва не вырвался всхлип.

Сын некоторое время молчал, очевидно раздумывая, стоит ли отвечать, но потом всё же нехотя выговорил:

— Андрей.

— А меня Антон, — протянул ему руку Титов. Андрей снова поколебался, но всё же подал ему в ответ свою ладошку.