Он указал нам на два стула, а сам сел в кресло, стоящее спинкой к окну, так что его лицо оказалось в тени, а весь свет упал на нас. Я тотчас устыдилась своего далеко не безупречного внешнего вида.

- Теперь давайте поговорим о том, что нас ждет впереди. Это небольшое приключение завершено, и мы никогда больше не будем о нем говорить. Мадемуазель Мэддокс приехала погостить у нас. Полагаю, она может продолжать оставаться дальней родственницей. Мы обнаружили родственную связь, когда я был в Англии. Маргарита болела, а ее кузина-англичанка только что потеряла мать. Они утешали друг друга, а затем мадемуазель Мэддокс по доброте душевной согласилась сопровождать Маргариту на отдых. Они провели пару месяцев в тихой деревушке на юге, занимаясь тем, что обучали друг друга своему языку. Скоро станет очевидно, насколько успешно. Мадемуазель, поздравляю вас, вы быстро овладели нашим языком. Если позволите сказать, ваше произношение и интонации значительно улучшились со времени нашей последней встречи. Ваша грамматика, разумеется, всегда была безупречной - но заметьте: писать по-французски могут многие, а говорить умеют единицы. Вы из их числа.

- Благодарю вас, - сказала я.

- А поскольку теперь вы моя кузина - хотя и весьма дальняя, - полагаю, не пристало звать вас мадемуазель Мэддокс. Я буду звать вас кузина Минель, а вы зовите меня кузен Шарль. Право, вы испугались!

- Я нахожу, что мне это будет трудно, - смущенно ответила я.

- Такой пустяк! У меня сложилось впечатление, что вы сильная духом женщина, способная преодолевать самые серьезные препятствия, а вы стушевались из-за какого-то имени!

- Мне всего лишь трудно считать себя связанной родством с таким… - обведя вокруг рукой, я докончила: - С таким великолепием.

- Весьма польщен вашим вниманием. Тогда, значит, вы будете счастливы принадлежать к такой семье, как наша.

- Мои притязания на это совершенно несостоятельны.

- Но я их удовлетворяю от всей души. - Поднявшись, граф направился к нам. Затем, положив руки мне на плечи, он церемонно поцеловал меня в лоб.

- Кузина Минель, - сказал он, - добро пожаловать в нашу семью.

Мне стало неловко, и я вспыхнула, чувствуя на себе несколько удивленный взгляд Марго. Граф вернулся на свое место.

- Обговорено и скреплено печатью, - сказал он. - Поцелуй радушной встречи - столь же обязывающий, как моя печать на договоре. Мы очень признательны вам, кузина, не так ли, Маргарита?

- Не знаю, что бы я делала без Минель, - пылко ответила Марго.

- Итак… - он взмахнул рукой, - мы будем веселиться здесь в замке, и вы в качестве моей кузины - вместе с нами.

- Я не ожидала такого приема, - растерялась я. - И не готова к тому, чтобы войти в такое общество.

- Не готовы, дорогая кузина? Вы имеете в виду интеллект или гардероб?

- Разумеется, я не имела в виду интеллект, - язвительно ответила я.

- Я пошутил, так как ни минуты этого не думал. Ох уж эта утомительная задача облачать себя в одежды! В замке есть портнихи. Готов поклясться, кузина, у вас хороший вкус. Могу представить вас, - снова тот же жест рукой, - во всем великолепии. Так что, как видите, все вопросы улажены.

- А по-моему, их осталось еще великое множество, - возразила я. - Я приехала сюда в качестве компаньонки Марго на то время, пока я ей нужна. Я думала, что меня наймут…

- Вы наняты. Но не компаньонкой, а кузиной.

- Что-то вроде бедной родственницы?

- Это звучит грустно. Родственница - да, и, возможно, не столь щедро одаренная богатством, как некоторые из нас… но мы слишком хорошо воспитаны, чтобы напомнить вам об этом.

Марго, молчаливо слушавшая этот разговор, вдруг выпалила:

- Я должна буду время от времени видеться с Шарло.

- Шарло? - холодно произнес граф. - И кто же такой этот Шарло?

- Это мой ребенок, - быстро ответила Марго.

Лицо графа вмиг стало жестким. Действительно Le Diable, подумала я.

- Разве я не ясно дал понять, что все завершено и упоминать об этом нельзя?

- Вы полагаете, я могу прекратить думать о моем малыше?

- Вне всякого сомнения, ты можешь прекратить говорить об этом недоразумении.

- Вы сказали «недоразумение». Недоразумение… словно он… вещь… ничего не значащий пустяк, от которого нужно отмахнуться, так как он доставил неудобства.

- Оно - или он, как предпочитаешь называть его ты, - сделал именно это.

- Только не мне. Он мне нужен. Я люблю его.

Граф перевел взгляд с Марго на меня, и его лицо приняло мученическое выражение.

- Возможно, я поторопился поздравить вас с тем, как было улажено это прискорбное дело.

- Я должна время от времени видеть его, - упрямо твердила Марго.

- Ты не слышала, как я сказал, что дело закончено? Кузина Минель, проводите Маргариту в ее комнату. Она покажет вам вашу. Я больше не желаю ничего слышать об этой глупости.

- Папа! - бросившись к отцу, Марго схватила его за руку, но он нетерпеливо отмахнулся.

- Ты не расслышала? Уходи. Возьми кузину и проводи ее в комнату. Я не хочу слушать всю эту чушь.

В это мгновение я ненавидела графа. Он ввел в семью собственного незаконнорожденного сына, но к несчастной Марго у него не было сострадания. Подойдя к подруге, я обняла ее.

- Пойдем, Марго. Отдохнем. Мы устали с дороги.

- Шарло… - прошептала она.

- Шарло в хороших руках, Марго, - ласково сказала я.

- Кузина Минель, - сказал граф, - я приказал, чтобы имя ребенка не упоминалось. Прошу вас, помните об этом.

Внезапно я поняла, что не могу больше сдерживаться. Я устала с дороги, к тому же с самого начала граф заставил меня чувствовать себя неловко, не позволив умыться и переодеться, да и вообще, встретиться с ним лицом к лицу, увидеть, что он еще более подавляет окружающих, чем я представляла, - для меня это было уже слишком.

- Разве нет у вас человеческих чувств! - выпалила я. - Это же мать. Она недавно родила ребенка, которого у нее отняли.

- Отняли? Не знал этого. Я приказал, чтобы его тихо забрали.

- Вы прекрасно поняли, что я имела в виду.

- О! - фыркнул граф. - Какая мелодрама! «Отняли» звучит гораздо эффектнее, чем «тихо забрали». Послушать вас, так можно подумать, что была целая война из-за этого… ублюдка. Вы меня изумляете, кузина. Я всегда считал, что англичане чрезвычайно сдержанны. Возможно, мне еще многое предстоит о них узнать.

- Вы узнаете, что вот эта англичанка ненавидит жестокость.

- А вам хотелось бы видеть, как из-за юношеской глупости рушатся надежды моей дочери на будущее? Позвольте мне сказать следующее: я потратил уйму сил и средств на то, чтобы вытащить Маргариту из этого нелепого положения. Я нанял вас, так как полагал, что вы обладаете здравым смыслом. Боюсь, вам придется убедить меня в том, что это необходимое качество имеется у вас, если вы останетесь у меня на службе.

- Я уверена, что вы найдете меня в высшей степени неподходящей для нее. А посему мне лучше без промедления оставить службу у вас, так как если вы ждете, что я буду молча стоять и не реагировать на вашу жестокость и несправедливость, то, уверяю вас, этого не будет и вы останетесь недовольны.

- Поспешность! Непослушание! Сентиментальность! Эти качества не из тех, которыми я восхищаюсь.

- Не думаю, что смогу когда-либо вызвать ваше восхищение. Я покину замок как можно скорее. Но вы должны позволить мне провести здесь одну ночь, думаю, при данных обстоятельствах вы не вправе поступить иначе.

- Разумеется, я предоставлю вам ночлег. Почему вокруг характера некоторых наций вырастают легенды? Пресловутое английское sang-froid9. Это общеизвестно. Какое заблуждение… если только, конечно, вы не являетесь нетипичным представителем своего народа.

Марго с плачем прижалась ко мне:

- Минель, ты ведь не покинешь меня. Я тебя не отпущу. Папа, Минель должна остаться с нами. - Она повернулась ко мне.

- Мы уедем вместе. Мы найдем Шарло.

Затем, снова обернувшись к отцу, она дернула его за рукав.

- Ты не отнимешь у меня моего ребенка. Я не допущу этого.

Ее плач перешел в безумие, и я начала тревожиться за нее. Внезапно граф дал ей пощечину.

Некоторое время стояла напряженная тишина. Казалось, в красной гостиной время замерло, и даже вытканные на гобелене полуобнаженные резвящиеся дамочки словно застыли.

Тишину нарушил граф.

- Жестоко, скажете вы, - произнес он, глядя на меня. - Ударить собственную дочь! Я считаю, что это единственное действенное средство против истерии. Видите, она успокоилась. А теперь идите. Поговорите с ней. Объясните ей, почему все происходит именно так. Полагаюсь на вас, кузина Минель. В последующие несколько недель нам нужно многое сказать друг другу.

У меня зазвенело в ушах. Граф отмахнулся от всего предыдущего разговора, он пропустил мимо ушей мою угрозу уйти. Но в настоящий момент я должна была думать о Марго. Я взяла ее за руку:

- Пойдем, Марго, идем отсюда. Покажи мне свою комнату… и мою.

Она прилегла на кровать в своей спальне, пытаясь прийти в себя после этого разговора. Я же отправилась к себе в комнату и умылась прохладной водой, которую обнаружила в ruelle10, некоем подобии занавешенного алькова, где можно переодеваться и мыться, не покидая спальни.

Спальня моя была обставлена с большим вкусом - как, впрочем, уверена, и все прочие комнаты в замке. Темно-синие шторы, и в тон им - балдахин над кроватью. Пол застлан обюссонским ковром. Изысканная мебель в стиле прошлого века, когда Людовик XIV одобрял подобную утонченность, вследствие чего стиль этот получил распространение по всей Франции. Я восхитилась чудесным туалетным столиком с зеркалом, по краям которого стояли два позолоченных купидона со свечами на руках, мягкое сиденье стула было обито бледно-голубым бархатом в синюю полоску. Я наслаждалась бы этой великолепной обстановкой, если бы не терзавшие меня тревоги и опасения, и вызваны они были исключительно владельцем замка. Во мне росло убеждение, что граф привез меня сюда с какой-то скрытой целью, а в том, что эта цель бесчестная, я не сомневалась.