К раздражению Пандоры, Габриэль не сидел рядом с ней, как в последние несколько вечеров. Вместо этого он находился в конце стола, рядом с герцогом и матроной с её дочерью с другой стороны. Женщины смеялись и непринуждённо болтали, радуясь вниманию двух таких ослепительных мужчин.

Габриэль был стройным и красивым в строгом чёрном вечернем костюме, белом шёлковом жилете и белоснежном галстуке. Он выглядел безупречным, хладнокровным и абсолютно собранным. Свет от свечей отбрасывал на него мягкие блики, иссякая золотые искры из его волос, трепеща на высоких скулах и чётких контурах полных губ.


Факт № 63. Я бы не смогла выйти замуж за лорда Сент-Винсента только из-за его внешности. Люди сочли бы меня поверхностной личностью.


Вспомнив эротическое прикосновение его губ к её рту всего двумя часами ранее, Пандора слегка поёжилась на стуле, отрывая от него взгляд.

Она сидела ближе к герцогине, на противоположном от него конце стола, между молодым человеком, кажущимся не намного старше её и пожилым джентльменом, который, очевидно, был сражён герцогиней и делал всё возможное, чтобы монополизировать её внимание. На беседу с Фиби, сидящей напротив Пандоры, надеяться не стоило, она выглядела отстранённой, потребляя пищу крошечными кусочками.

Рискнув взглянуть на степенного молодого человека рядом с ней, которого звали то ли мистер Артурсон, то ли мистер Артертон, Пандора решила попытать счастье в светской беседе.

— Сегодня была восхитительная погода, не правда ли? — спросила она.

Он опустил приборы и промокнул салфеткой уголки рта, прежде чем ответить:

— Да, вполне ничего.

Приободрённая ответом Пандора продолжила:

— Какие облака вам нравятся больше всего: кучевые или слоисто-кучевые?

Он оглядел её, слегка нахмурившись. После долгой паузы он спросил:

— А в чём разница?

— Ну, кучевые облака более пушистые, округлые, как эта гора картофеля на моей тарелке. — Пандора размазала, размешала и потыкала пюре вилкой. — Слоисто-кучевые более плоские и могут образовывать линии или волны, вот так, либо сходится в одну большую массу, либо разбиваться на более мелкие фрагменты.

Наблюдая за ней, он не выражал никаких эмоций.

— Я предпочитаю плоские облака, которые выглядят как одеяло.

— Высокослоистые? — удивлённо спросила Пандора, опуская вилку. — Но они скучные. Почему они вам нравятся?

— Обычно они предвещают дождь. Я люблю дождь.

Светская беседа имела все шансы перетечь в разговор.

— Я тоже люблю гулять под дождём! — воскликнула Пандора.

— Нет, мне не нравится под ним гулять. Я предпочитаю оставаться в доме. — Бросив неодобрительный взгляд в её тарелку, мужчина сосредоточил внимание на своей еде.

Пристыженная Пандора бесшумно вздохнула. Взяв в руку вилку, она попыталась незаметно придать картофелю приличную форму.


Факт № 64. Не используйте еду в качестве демонстрации своей точки зрения в процессе светской беседы. Мужчины этого не любят.


Когда Пандора подняла глаза, она обнаружила, что на неё смотрит Фиби. Внутренне она приготовилась к саркастическому замечанию.

Но Фиби нежно проговорила:

— Однажды над Ла-Маншем мы с Генри видели облако идеальной цилиндрической формы. Оно простиралось так далеко, насколько мог различить человеческий глаз. Как будто кто-то свернул большой белый ковёр и оставил на небе.

Пандора впервые услышала, как Фиби упоминает имя покойного мужа. Она нерешительно спросила:

— Вы с ним когда-нибудь пытались искать фигуры в облаках?

— О, постоянно. Генри был очень умён, он мог разглядеть дельфинов, корабли, слонов и петухов. Я никогда не замечала фигур, пока он на них не указывал. И тогда они появлялись, как по-волшебству, — серые глаза Фиби стали кристально ясными, в них сквозили нежность и тоска.

Хотя Пандора сама горевала, потеряв обоих родителей и брата, но она поняла, что Фиби несёт более тяжёлый груз боли, её потеря была другой. Переполненная состраданием и сочувствием она вымолвила:

— Он… похоже, он был прекрасным человеком.

Фиби слабо улыбнулась, их взгляды встретились в момент душевной связи.

— Да, был, — сказала она. — Когда-нибудь я расскажу вам о нём.

И, наконец, Пандора поняла, куда может завести светская беседа о погоде.

После ужина вместо того, чтобы, как обычно, разделиться на мужскую и женскую компании, они все вместе отправились на второй этаж в семейную гостиную, просторную комнату, где были организованы места для сиденья и столы. Как и в летней гостиной внизу, панорамные окна здесь тоже выходили на океан, и в них задувал прохладный ветерок. Слуги принесли поднос с чаем, тарелки со сладостями, портвейн и бренди, а на затенённом балконе была выставлена коробка с сигарами для джентльменов, которые хотели себя побаловать. Теперь, когда официальный ужин завершился, атмосфера стала удивительно расслабленной. Время от времени кто-то подходил к пианино и наигрывал мелодию.

Пандора направилась к месту, где сидела Кассандра в компании других молодых девушек, но ей пришлось остановиться, потому что тёплые мужские пальцы обхватили её запястье.

Габриэль нежно произнёс около её уха:

— Что вы обсуждали с чопорным мистером Артерсоном, так старательно перемешивая картофель?

Пандора повернулась и посмотрела на него, желая не испытывать такого прилива радости от того, что он за ней наблюдал.

— Как вы заметили, чем я занята с другого конца стола?

— Я чуть не нанёс себе увечье, пытаясь разглядеть и расслышать вас за ужином.

Посмотрев в его улыбающиеся глаза, она почувствовала, будто в её сердце приоткрылись все возможные окошки.

— Я демонстрировала виды облаков, — сказала она. — Не думаю, что мистер Артерсон оценил слоисто-кучевые в моём исполнении.

— Боюсь, мы все слишком легкомысленны для него.

— Его нельзя винить. Не стоит играть с едой, и я решила больше никогда этого не делать.

Его глаза заискрились озорством.

— Какая жалость. Я собирался показать вам для чего хороша морковь.

— Для чего? — заинтересовано спросила она.

— Пойдёмте со мной.

Пандора последовала за ним в другую часть комнаты. Их ненадолго задержали полдюжины детишек, пробежавшие прямо перед ними, чтобы стащить сладости с буфета.

— Не берите морковь, — сказал им Габриэль, когда множество маленьких ручек похватали миндальные и смородиновые пирожные, липкие квадратики с айвовой пастой, хрустящие белоснежные безе и крошечные шоколадные печенья.

Повернувшись, Айво ответил старшему брату с бисквитом за щекой:

— Никто даже не думает брать морковку. Она в полной безопасности.

— Ненадолго, — сказал Габриэль, протянув руку над головами стайки лакомившихся детей, и взяв одну сырую морковь с подноса с десертами.

— Ах, вот что ты собираешься сделать, — сказал Айво. — Мы можем остаться и посмотреть?

— Пожалуйста.

— Что он собирается сделать? — спросила Айво крайне заинтересованная Пандора, но мальчик не успел ответить, потому что к ним подошла матрона, чтобы отогнать мародёров от тарелок со сладостями.

— Марш отсюда! Сейчас же! — воскликнула разгневанная мать. — Прочь! Эти сладости слишком тяжёлые для вашего организма, вот почему в конце ужина вам всем дали простой бисквитный торт.

— Но бисквит всё равно, что воздух, — проворчал один из детей, запихивая в карман миндальный пирог.

Борясь с улыбкой, Габриэль тихим голосом обратился к младшему брату:

— Айво, не возьмёшь ли ты на себя эту проблему? Пришло время проявить лидерские качества.

— Я проявил, — сообщил ему брат. — Это я их сюда привёл.

Пандора обменялась весёлым взглядом с Габриэлем.

— Никто не любит сухой бисквит, — сказала она в защиту Айво. — С таким же успехом можно съесть губку.

— Я уведу их через минуту, — пообещал Айво. — Но сначала я хочу позвать лорда Трени, он захочет увидеть трюк с морковью. — Парнишка убежал, прежде чем кто-либо успел ответить. Девон пришёлся мальчику по душе, его прямолинейный мужественный характер и чувство юмора импонировали Айво.

Успокоив матрону и предупредив детей, чтобы те не забирали все сладости, Габриэль подвёл Пандору к узкому пристенному столику в углу комнаты.

— Итак, для чего она понадобится? — спросила она, наблюдая за тем, как он достал карманный ножик и подрезал кончик морковки.

— Она является частью карточного фокуса, — Габриэль небрежным жестом вставил морковку в серебряный подсвечник на столике. — В отсутствии порядочных талантов, таких как пение или игра на пианино, мне пришлось развить те немногие навыки, которыми я обладаю. Тем более, что большую часть моей юности, — он повысил голос, чтобы его отец, сидящий за соседним столом и играющий в вист с другими джентльменами, смог расслышать, — я был предоставлен на милость опасных шулеров и преступников, которые часто посещали клуб моего отца.

Герцог бросил на него взгляд через плечо и выгнул бровь.

— Я думал, что тебе будет полезно узнать о мирском пороке из первых рук, чтобы знать, чего избегать в будущем.

Габриэль повернулся к Пандоре, в его глазах поблескивала самоирония.

— Теперь я никогда не узнаю, смог бы я самолично растратить свою юность впустую вместо того, чтобы заполучить её в таком виде на блюдечке с голубой каёмочкой.

— Что вы собираетесь делать с морковкой? — спросила она требовательным тоном.

— Терпение, — предупредил он, извлекая свежую колоду карт из стопки на соседнем столе. Он вскрыл коробку и отложил её в сторону. Не более чем красуясь, он перетасовал карты в воздухе, выгибая и перелистывая их каскадом.

Глаза Пандоры расширились.