— Не в этом стиле. Итак, на первый счёт, когда я начну поворот, сделай шаг вперёд с правой ноги и поставь её между моими.

— Но я подставлю тебе подножку.

— Нет, если будешь следовать за мной. — Он кивнул Фиби, чтобы она начала играть, и стал медленно исполнять первый поворот. — Вместо привычного счёта раз-два-три, третий шаг длинный и скользящий, вот так.

Пандора неуклюже попыталась двигаться вместе с ним. Она споткнулась, наступила ему на ногу и издала раздражённый звук.

— Теперь я тебя искалечила.

— Давай попробуем ещё раз.

Габриэль вёл её, исполняя па, которые действительно отличались от обычных повторяющихся поворотов. В первом туре они совершили только три четверти оборота, потом последовала череда шагов, а затем три четверти оборота в другом направлении. Плавные фигуры танца были очень красивыми, и, без сомнения, очень изящными, когда исполнялись правильно. Но как только они начали совершать поворот, Пандора потеряла всякое чувство равновесия, и комната закружилась вокруг неё. Она в панике вцепилась в Габриэля.

Он тут же остановился и удержал Пандору.

— Видишь? — задыхаясь, спросила она. — Всё накреняется, и я начинаю падать.

— Ты не падала, тебе только так казалось. — Он сильнее прижал её ладонь к своему плечу. — Чувствуешь, как устойчиво это положение? Чувствуешь мою руку у себя на спине и мои объятия? Забудь о своём равновесии и положись на моё. Я устойчив, как скала, и не позволю тебе упасть.

— Сложно игнорировать свои ощущения, даже если они лгут.

Они исполнили ещё несколько туров. Габриэль оставался единственной непоколебимой твердыней в этом раскачивающемся мире. Несмотря на то, что этот стиль вальса был гораздо более плавным и спокойным, чем тот, которому её учили, внутренний гироскоп Пандоры не мог справиться с поворотом даже в три четверти. Вскоре она почувствовала, что её бросило в холодный пот, и подкатила тошнота.

— Меня начинает мутить, — сказала она, тяжело дыша.

Габриэль немедленно остановился и притянул её к себе. Слава богу, он устойчиво стоял и не двигался, пока держал её в объятиях, а она изо всех сил пыталась справится с дурнотой. Постепенно тошнота отступила.

— Выражаясь доступным языком, — наконец, сказала Пандора, прикоснувшись влажным лбом к его плечу, — вальс для меня всё равно, что для тебя морковка.

— Если ты продержишься ещё немного, — сказал Габриэль, — я съем целую морковь у тебя на глазах.

Она прищурилась, посмотрев на него.

— А я смогу сама её выбрать?

Его грудь завибрировала от смеха.

— Да.

— Раз так, тогда это должно того стоить. — Медленно от него отодвинувшись, она опять положила ладонь ему на плечо и с упорством встала в позицию.

— Если ты сфокусируешь взгляд на чём-то в комнате, — сказал Габриэль, — и будешь смотреть туда, как можно дольше, пока делаешь поворот…

— Нет, я это пробовала. Не срабатывает.

— Тогда смотри прямо на меня, и пусть окружающая обстановка проносится мимо тебя, а ты не заостряй на ней внимание. Зафиксируй его на мне.

Когда Габриэль вновь повёл её в танце, Пандоре пришлось с неохотой признать, что, когда она перестала пытаться ориентироваться в пространстве и сосредоточилась только на его лице, то её уже так не мутило. Он был неустанно терпелив, кружась с ней, скользя и чередуя шаги, обращая внимание на каждое сказанное ею слово и сделанное движение.

— Не поднимайся слишком высоко на носочках, — посоветовал он в какой-то момент. И когда её опасно качнуло в конце поворота, он сказал: — Когда такое случается, позволь мне поддержать тебя.

Проблема заключалась в борьбе с инстинктами, которые кричали, чтобы она наклонялась в совершенно неверном направлении каждый раз, когда она теряла равновесие, и это происходило большую часть времени. В конце следующего поворота она напряглась и попыталась не упасть, почувствовав, что её качнуло вперёд. В итоге, она споткнулась о ногу Габриэля. Как только пол начал стремительно приближаться к ней, он с лёгкостью поймал её и прижал к себе.

— Всё в порядке, — пробормотал он. — Я держу тебя.

— Чёрт, — разочаровано проговорила она.

— Ты не доверилась мне.

— Но у меня было ощущение будто я…

— Ты должна позволить мне это сделать. — Он водил ладонью по её по спине. — Я могу читать знаки твоего тела. Я чувствую момент, когда ты теряешь равновесие, и я знаю, как его восполнить. — Он склонился над ней и свободной рукой погладил по щеке. — Двигайся со мной, — мягко сказал он. — Почувствуй мои сигналы. Всё дело в том, чтобы позволить нашим телам взаимодействовать. Попробуешь расслабиться и сделать это ради меня?

От его прикосновения к её коже… низкого бархатистого голоса… казалось, каждая напряжённая частичка тела расслаблялась. Узлы страха и обиды плавились, превращаясь в растекающееся тепло. Когда они снова встали в позу, начало казаться, что они работают вместе, стремясь к общей цели.

Это походило на партнёрство.

Они вместе преодолевали различные трудности, пока один вальс сменял другой. В какую сторону повороты проще? Лучше делать короткий шаг или длинный? Возможно, это было просто её воображение, но повороты больше не вызывали особого головокружения и потерю ориентации, как поначалу. Казалось, чем больше она упражнялась, тем быстрее привыкало её тело.

Пандору выводило из себя, когда Габриэль хвалил её: «Умница… Да, прекрасно…» А ещё больше раздражало, когда эти слова вызывали в ней вспышку благодарности. Она чувствовала, что постепенно сдаёт позиции, сосредотачиваясь на лёгком давлении его ладоней и рук. Случилось несколько удивительно приятных моментов, когда их движения идеально совпали. Но были и моменты близкие к катастрофе, когда она сбивалась со счёта, и Габриэль приходил на помощь, восстанавливая ритм. Конечно же, он был превосходным танцором, искусно вёл партнёршу и чувствовал такт музыки.

— Расслабься, — бормотал он время от времени. — Не напрягайся.

Постепенно мозг Пандоры успокоился и перестал подавать постоянные обманчивые сигналы о потере равновесия и вращении обстановки вокруг неё. Она позволила себе довериться Габриэлю. Не то, чтобы она наслаждалась процессом, но ощущение полного отсутствия контроля со своей стороны и в то же время осознание безопасности, было интересным.

Габриэль замедлил шаг, а затем они полностью остановились, опустив сомкнутые руки. Музыка затихла.

Пандора посмотрела в улыбающиеся глаза Габриэля.

— Почему мы остановились?

— Танец закончился. Мы только что осилили вальс длиною в три минуты без каких-либо трудностей. — Он придвинул её ближе к себе. — Теперь тебе придётся найти новое оправдание для того, чтобы сидеть в уголке, — сказал он в её здоровое ушко. — Потому что ты можешь вальсировать. — Габриэль сделал паузу. — Но я всё равно не отдам тебе тапочек.

Пандора застыла, не в состоянии осознать происходящее. В голову не приходили никакие слова, даже односложные. Будто поднялся огромный, удушающий занавес, приоткрывая новую сторону мира, вид на вещи, о существовании которых она не подозревала.

Явно озадаченный её молчанием Габриэль ослабил хватку и посмотрел на неё глазами, ясными, как зимнее утро, на его лоб упал рыжевато-коричневый локон.

В этот момент Пандора поняла, что умрёт, если не будет с этим мужчиной. Скончается от разбитого сердца. С Габриэлем она становилась новым человеком, вместе они становились чем-то новым, и всё получалось не так, как она ожидала. Кэтлин была права — идеального выбора не существовало. Ей придётся чем-то пожертвовать.

Но неважно от чего она откажется, этого мужчину потерять она не могла.

Пандора расплакалась. По её лицу потекли не изящные женские слёзы, её сотрясали рыдания, а лицо покраснело. На неё обрушилась волна самого ужасного, прекрасного, потрясающего чувства в мире, и она в ней утопала.

Габриэль встревожено уставился на неё, роясь в кармане пиджака, в поисках носового платка.

— Нет, нет… Ты не должна была… Боже, Пандора, не надо. Что такое? — Он промокнул её лицо платком, потом она забрала его, чтобы высморкаться, её плечи содрогались. Пока Габриэль продолжал кружить вокруг неё и задавать обеспокоенные вопросы, Фиби встала из-за пианино и подошла к ним.

Крепко обняв Пандору, Габриэль бросил рассеянный взгляд на сестру.

— Я не знаю, что не так, — пробормотал он.

Фиби покачала головой и ласково взъерошила его волосы.

— Всё в порядке, болван. Ты ворвался в её жизнь, словно шаровая молния. Любой бы человек немного разволновался.

Пандора только смутно осознавала, что Фиби покинула гостиную. Когда поток слёз иссяк, и она смогла заставить себя посмотреть на Габриэля, её заворожил его пронизывающий взгляд.

— Ты плачешь, потому что хочешь за меня замуж, — сказал он. — Так ведь?

— Нет. — Она икнула и всхлипнула. — Я плачу, потому что не хочу не быть твоей женой.

Габриэль резко втянул носом воздух. Его рот захватил её губы в грубом поцелуе, граничащим с болью. Пока он жадно упивался ею, всё его тело сотрясала дрожь.

Прервав поцелуй, Пандора прикоснулась ладонями к его щекам и печально уставилась на него.

— Какая рациональная женщина захотела бы выйти замуж за человека с такой внешностью?

Он снова впился в её губы требовательным и неистовым поцелуем. Она закрыла глаза и сдалась на милость порочному, почти лишающему чувств, блаженству.

В конце концов, Габриэль поднял голову и хрипло спросил:

— А что не так с моей внешностью?

— Разве это не очевидно? Ты слишком красив. Женщины будут кокетничать, пытаться привлечь твоё внимание и преследовать тебя.

— Они всегда так поступали, — сказал он, целуя её щёки, подбородок, шею. — Я даже не замечу.