Она извернулась, уклоняясь от его хищного рта.

— А я замечу и возненавижу это. И ведь так утомительно, день за днём смотреть на идеально красивого человека. Ты мог бы, по крайней мере, попытаться потолстеть, или отрастить волосы в ушах, или потерять передний зуб, хотя нет, даже тогда ты всё равно останешься слишком красивым.

— Я мог бы попытаться обзавестись залысинами, — предложил он.

Пандора рассмотрела эту возможность, откинув густые, короткие, золотистые локоны, которые упали ему на лоб.

— В твоей семье были лысые люди? С какой-нибудь стороны?

— Я о них не знаю, — признался он.

Она нахмурилась.

— Тогда не давай мне напрасных надежд. Просто признай: ты всегда останешься красивым, и мне каким-то образом придётся с этим жить.

Она попыталась отстраниться, но Габриэль крепче сжал руки.

— Пандора, — прошептал он, надёжно стискивая её в объятиях. — Пандора.

Если бы она только могла остановить жутко-прекрасные чувства, которые её наводняли. Жар. Холод. Счастье. Страх. Пандора не понимала, что с ней происходит. Габриэль бормотал прекрасные слова ей на ушко:

— Ты такая красивая… Так дорога мне. Я не прошу тебя сдаться, я предлагаю свою капитуляцию. Я сделаю всё возможное. Это должна быть ты, Пандора… Только ты… До конца моей жизни. Выходи за меня замуж… Скажи, что выйдешь.

Он целовал её, страстно лаская языком, гладил Пандору ладонями, разведя в стороны пальцы, будто бы ему было недостаточно прикосновений. Габриэль изменил хватку, пытаясь привлечь её ближе к себе, мощные мышцы его тела напряглись и расслабились. Затем он замер, всё ещё прижимаясь губами к её шее, будто бы осознав тщетность слов. Габриэль молчал, слышалось только его неровное дыхание. Она прижалась щекой к его блестящим волосам, которые пахли солнцем и океанской солью. Её ноздри заполнил его аромат, тело окружило его тепло. Он ожидал её ответа с убийственным терпением.

— Хорошо, — прохрипела она.

Он затаил дыхание и посмотрел на неё.

— Ты выйдешь за меня замуж? — очень осторожно спросил Габриэль, будто стараясь убедиться, чтобы не произошло недопонимания.

— Да, — едва смогла произнести она.

Сквозь его загар пробился румянец, а по лицу растеклась медленная улыбка, столь яркая, что чуть её не ослепила.

— Леди Пандора Рэвенел… Я сделаю вас такой счастливой, что потеря денег, свободы и юридических прав, перестанут иметь значение.

Пандора застонала.

— Даже не шути на эту тему. У меня есть условия. Тысячи.

— Согласен на все.

— Начнём с того, что… Я хочу отдельную спальню.

— Кроме этого.

— Я привыкла к большому личному пространству. Мне нужна комната в доме, которая будет только моя.

— Можешь распоряжаться множеством комнат. Мы купим огромный дом. Но постель у нас будет одна.

Пандора решила оспорить этот факт позже.

— Важное условие состоит в том, что я не стану обещать тебе повиноваться. В прямом смысле. Это слово нужно убрать из брачных обетов.

— Согласен, — с готовностью отозвался он.

Глаза Пандоры расширились от удивления.

— Правда?

— Тебе придётся заменить его на другое слово. — Габриэль склонился над ней, прикоснувшись к кончику её носа своим. — Подходящее.

В такой близи от его губ думать было сложно.

— Лелеять? — на одном дыхании предложила она.

Он усмехнулся.

— Если хочешь. — Когда он опять попытался её поцеловать, она откинула голову назад.

— Подожди, есть ещё одно условие. Насчёт твоей любовницы. — Пандора почувствовала, как он застыл, сосредоточив на ней взгляд. — Мне бы не понравилось… То есть, я не могу… — Она замолкла, потеряв терпение, и заставила себя договорить: — Я не буду тебя делить.

Его глаза засветились, как бело-огненная сердцевина пламени.

— Я сказал: только ты, — напомнил он ей. — И именно это имел в виду. — Его ресницы опустились, а губы нашли её рот.

И долгое время после этого они уже ничего не обсуждали.

Пандора смутно запомнила остаток того дня. Лишь несколько мгновений выделялись в сказочной дымке. Сначала они пошли поделиться новостями с её семьёй, которая, казалось, осталась в полном восторге. Когда Кэтлин и Кассандра по очереди обняли Габриэля и начали забрасывать вопросами, Девон отвёл Пандору в сторонку.

— Это то, чего ты хочешь? — мягко спросил он, пристально глядя на неё своими голубыми глазами с чёрной окантовкой, так сильно напоминающие её собственные.

— Да, — сказала она с лёгкой ноткой удивления. — Так и есть.

— Сент-Винсент приходил поговорить со мной сегодня днём о письме от адвоката. Он сказал, что если сможет убедить тебя выйти за него замуж, то сделает всё возможное, чтобы поощрять твоё дело и воздержаться от вмешательства. Он понимает, что оно для тебя значит. — Девон замолчал, взглянув на Габриэля, который всё ещё разговаривал с Кэтлин и Кассандрой, а потом продолжил, понизив тон: — Шаллоны придерживаются традиции, согласно которой слово джентльмена непоколебимо. Они по-прежнему соблюдают соглашения, скреплённые столетие назад простым рукопожатием.

— Значит, ты считаешь, что мы можем положиться на его обещание.

— Да. Но я заодно сказал, что если он его не сдержит, я сломаю ему обе ноги.

Пандора улыбнулась и склонила голову ему на грудь.

— … Мы хотим, чтобы всё произошло в скором времени, — услышала она слова Габриэля, сказанные Кэтлин.

— Да, но нужно столько всего спланировать: приданое, церемонию, приём, свадебный завтрак и медовый месяц, ну и, конечно же, цветы и платья подружек невесты…

— Я помогу! — воскликнула Кассандра.

— Я не смогу всего этого сделать, — тревожно выпалила Пандора, стремительно развернувшись к ним. — На самом деле, я ничего не смогу из этого сделать. Я должна подать ещё две заявки на патент, встретиться с издателем и найти производственное помещение в аренду… Нет, я не могу позволить свадьбе встать на пути всех важных вещей, о которых мне нужно позаботиться.

Губы Габриэля дёрнулись, когда он услышал какая степень важности присвоена свадьбе в сравнении с производством настольных игр.

— Я бы лучше сбежала и тайно вышла замуж, чтобы потом сразу вернуться к работе, — продолжила Пандора. — Медовый месяц стал бы тратой времени и денег.

Конечно, она прекрасно понимала, что медовый месяц стал традиционным для молодожёнов высшего и среднего классов сословия. Но она боялась погрузиться в новую жизнь, в то время как все её планы и мечты отойдут на второй план. Она не сможет наслаждаться поездкой, думая о всех тех вещах, которые ждут её дома.

— Пандора, дорогая… — начала Кэтлин.

— Мы обсудим это позже, — спокойно сказал Габриэль и ободряюще ей улыбнулся.

Опять повернувшись к Девону, Пандора пробормотала:

— Ты видел? Он уже мной управляет. И у него это хорошо получается.

— Мне знакомо это чувство, — заверил её Девон и его искрящийся взгляд метнулся к Кэтлин.

Вечером перед ужином, Шалоны и Рэвенелы собрались в семейной гостиной. Открыли шампанское, произнесли тосты в честь жениха и невесты и будущего объединения двух семейств. Пандору поразило, что все родственники Габриэля с готовностью и теплотой приняли новость.

Слегка приобняв Пандору за плечи, герцог улыбнулся и, наклонившись, прижался тёплыми губами к её лбу.

— Какое же вы приятное дополнение к нашей семье, Пандора. Имейте в виду, что с этого момента герцогиня и я будем считать вас одной из наших дочерей и соответственно всячески портить.

— Я вот не испорченный, — запротестовал стоящий рядом Айво. — Мама считает, что я — сокровище.

— Мама всех считает сокровищами, — сухо проговорила Фиби, присоединяясь к ним вместе с Серафиной.

— Нужно срочно послать телеграмму Рафаэлю! — воскликнула Серафина. — Чтобы он успел вернуться из Америки на свадьбу. Я бы не хотела, чтобы он её пропустил.

— Я бы не стала переживать на этот счёт, — сказала Фиби. — Чтобы спланировать свадьбу таких масштабов, понадобятся месяцы.

Пандора неловко замолчала, пока все вокруг продолжали болтать. Всё казалось нереальным. Всего за неделю её жизнь полностью изменилась. В голове была полная неразбериха, ей просто необходимо оказаться в тихом месте и разобраться в собственных мыслях. Она насторожилась, почувствовав, что её плеч сзади коснулся нежный изгиб руки.

Это оказалась герцогиня, в её голубых глазах сияла доброта, и толика беспокойства, будто она понимала, как страшно было принять самое важное решение в жизни, основанное на нескольких днях знакомства. Но эта женщина никак не сможет понять, каково это столкнуться с перспективой выйти замуж за фактически незнакомого мужчину.

Герцогиня безмолвно увлекла Пандору за собой через одну из дверей, которая вела на балкон с видом на море. Хотя до этого они проводили время в одной компании, но так и не нашли возможности поговорить наедине. Внимание герцогини от случая к случаю требовали все: от маленького внука до самого герцога. В её спокойной манере, женщина являлась центром, вокруг которого вращалось всё поместье.

На балконе было холодно и темно, ветер заставлял Пандору поёживаться. Она надеялась, что герцогиня привела её сюда не для того, чтобы высказать неодобрение. Какие-нибудь фразы в духе: «Тебе, конечно, есть чему поучиться», или «Ты не та девушка, которую я бы выбрала для Габриэля, но, похоже, нам придётся с этим свыкнуться».

Пока они стояли бок о бок у перил балкона, обращённого к тёмным водам океана, герцогиня сняла шаль с плеч, развернула её и накинула на них обоих. Удивлённая Пандора не могла пошевелиться. Кашемир был лёгким и тёплым, благоухал сиреневой водой с примесью талька. Онемев, Пандора стояла рядом с ней, пока они слушали успокаивающий щебет ночного козодоя и музыкальные трели соловьёв.