— Есть женщины, — сухо пояснил Уэстклифф, — цели которых заключаются не в поиске мужа.

Скрестив руки на груди, Габриэль послал ему саркастичный взгляд.

— Правда? Не встречал ни одной.

— Возможно, ты только что это сделал, — граф оглянулся в направлении ушедшей леди Пандоры. — Желтофиоль, — нежно проговорил он с лёгкой задумчивой улыбкой.

Кроме своего собственного отца, Габриэль как никому другому доверял Уэстклифу, который всегда был ему словно родной дядя. Граф был человеком, всегда делавшим выбор в пользу морали, как бы сложно это не казалось.

— Я и так знаю твоё мнение по поводу того, как мне стоит поступить, — пробубнил Габриэль.

— Девушка с испорченной репутацией предоставлена на произвол судьбы, — сказал Уэстклифф. — Ты знаешь, что должен сделать джентльмен.

Габриэль покачал головой издав скептический смешок.

— Как я могу жениться на такой девушке? — она никогда не впишется в его жизнь. Дело кончится тем, что они поубивают друг друга. — Она полудиковатое создание.

— Сдаётся мне, что леди Пандора не так давно вращается в обществе, чтобы знать его законы, — признал Уэстклифф.

Габриэль наблюдал за тем, как жёлтый мотылёк, одурманенный светом от факела, пропорхал мимо беседки.

— Ей плевать на законы общества, — с уверенностью сказал он. Мотылёк выписывал круги вокруг огня, каждый раз их сокращая, он постоянно задевал подрагивающее жаркое пламя в роковом танце с горящим факелом. — Что за семья, эти Рэвенелы?

— Имя старинное и уважаемое, но они обеднели несколько лет назад. У леди Пандоры был старший брат, Тео, который унаследовал графство после кончины отца. К несчастью, он погиб на конной прогулке, вскоре после этого.

— Я встречал его, — сказал Габриэль, задумчиво хмурясь. — Два, нет три года назад в клубе Дженнера.

Семья Габриэля владела частным игорным клубом, на первый взгляд, элитным заведением для джентльменов под патронажем королевской семьи, аристократии и влиятельных людей. Перед тем как унаследовать герцогство, его отец, Себастьян, лично управлял клубом, превратив его в одно из самых модных лондонских игорных заведений.

За последние несколько лет управление множеством семейных предприятий, включая и клуб Дженнера, легло на плечи Габриэля. Он всегда проявлял к этому месту особое внимание, зная, что отец питал к нему слабость. Однажды клуб посетил Тео, лорд Трени. Он был крепким, приятным на вид мужчиной, блондином с голубыми глазами. Снаружи очарователен, но внутри скрывалась необузданная сила.

— Он посещал с друзьями клуб как-то вечером, когда я тоже там присутствовал, — продолжил Габриэль, — и провёл большую часть времени за игрой в кости. Играл он неважно, Трени был из тех, кто не знает, когда остановиться. Перед отбытием граф хотел получить членство. Ко мне подошёл взволнованный управляющий и попросил разобраться с привилегированным посетителем.

— Тебе пришлось ему отказать? — спросил Уэстклифф, заметно поморщившись.

Габриэль кивнул.

— Он много проиграл, а родовое поместье погрязло в долгах. Я отклонил членство в приватном разговоре и как можно вежливее. Однако… — он покачал головой, припоминая инцидент.

— Он впал в ярость, — догадался Уэстклифф.

— Как бык, увидевший красную тряпку, — печально подтвердил Габриэль, вспоминая, как Тео бросился на него без предупреждения. — И пока я не уложил его на пол, он не успокоился. Знавал я нескольких людей, которые были не в состоянии контролироваться свой пыл, особенно навеселе. Но чтобы человек так взрывался — никогда.

— Рэвенелы всегда отличались буйным нравом.

— Спасибо, — кисло отозвался Габриэль. — Теперь я не удивлюсь, когда мои будущие отпрыски появятся на свет с рогами и хвостами.

Уэстклифф улыбнулся.

— По собственному опыту могу сказать, всё дело в том, как ты будешь с ними управляться.

Граф был спокойным и устойчивым оплотом своей шумной семьи, состоящей из неугомонного потомства и энергичной жены.

Но леди Пандора заставляла их всех выглядеть тихонями.

Ущипнув переносицу большим и указательным пальцами, Габриэль пробормотал:

— Я не обладаю терпением, Уэстклифф, — через мгновение он заметил, что мотылёк, наконец, слишком близко подлетел к манящему пламени. Нежные крылышки вспыхнули, и насекомое превратилось в тлеющий пепел. — Ты что-нибудь знаешь о новоиспечённом лорде Трени?

— Его зовут Девон Рэвенел. По общему мнению, его любят в Гэмпшире, и с поместьем он управляется довольно грамотно, — Уэстклифф замолчал, а потом продолжил: — Кажется, он женился на молодой вдове, что, конечно, не противоречит закону, но некоторых удивило.

— Должно быть её часть наследства была велика, — цинично заметил Габриэль.

— Возможно. В любом случае, я бы не стал думать, что Трени станет возражать против брака между тобой и леди Пандорой.

Рот Габриэля скривился.

— Поверь мне, он будет вне себя от радости сбыть её с рук.


Большинство особняков на Саус-Одли-стрит, фешенебельной улице в центре района Мэйфэр, были стандартными домами в георгианском стиле со множеством колонн. Рэвенел-Хаус, однако, представлял собой якобинскую усадьбу в три этажа и балконами на каждом из них и с шатровой крышей, изобилующей тонкими трубами.

Большой зал был облицован роскошными резными дубовыми панелями, а белый гипсовый потолок украшен мифологическими фигурами. На стенах висело множество изысканных гобеленов, во французских вазах в китайском стиле стояли букеты из свежесрезанных цветов. Судя по спокойной атмосфере, Пандора ещё не вернулась.

Дворецкий проводил Габриэля в хорошо обставленную гостиную и объявил его имя присутствующим. Когда Габриэль вышел вперёд и поклонился, Девон Рэвенел встал поприветствовать его в ответ.

Новый граф Трени был поджарым, широкоплечим малым, не старше тридцати лет, с тёмными волосами и проницательным взглядом. Он насторожился, но излучал дружелюбие, в нём чувствовалась спокойная уверенность, которая сразу же пришлась Габриэлю по душе.

Его жена Кэтлин, леди Трени, оставалась сидеть на кушетке.

— Добро пожаловать, милорд.

Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы опровергнуть ранние предположения Габриэля о том, что Трени женился ради финансовой выгоды. Или, по крайней мере, это не могло быть единственной причиной. Графиня оказалась красивой женщиной с внешностью, напоминающей кошачью, внешние уголки её карих глаз были слегка приподняты вверх. А то как рыжие кудри, казалось, рвались на волю из-под шпилек, напомнило ему о матери и старшей сестре.

— Прошу прощения, за нарушение вашего покоя, — сказал Габриэль.

— В этом нет необходимости, — с лёгкостью ответил Трени. — Приятно с вами познакомиться.

— Возможно, вы перестанете так считать, когда я объясню цель своего визита. — Габриэль почувствовал, как начал краснеть, встретившись с их вопросительными взглядами. Разъярённый и ошеломлённый тем, что оказался в затруднительном положении, с налётом откровенного фарса, он решительно продолжил: — Я прибыл с бала у Чаворта. Возникла… непредвиденная ситуация… и она должна быть разрешена в кратчайшие сроки. Я… — он замолчал, прочищая горло. — Случилось так, что я скомпрометировал леди Пандору.

В комнате повисла полнейшая тишина.

При других обстоятельствах Габриэля, возможно, позабавили бы озадаченные лица пары.

Первая ответила леди Трени:

— Что вы имеете в виду под словом «скомпрометировал», милорд? Вас случайно застали, когда вы флиртовали или, возможно, обсуждали неподобающую тему?

— Нас застали наедине. В беседке, за особняком.

Опять наступила тишина, а потом граф резко спросил:

— Чем вы занимались?

— Я помогал ей освободиться от скамейки.

Леди Трени выглядела крайне озадаченно.

— Это было крайне вежливо с вашей стороны, но почему…

— Сказав «помогал освободиться», — продолжил Габриэль, — я имел в виду, что мне пришлось вытаскивать её из скамейки. Каким-то образом она умудрилась застрять верхней частью туловища в середине резной спинки и не могла освободиться, не порвав платья.

Трени потёр лоб и на мгновение прижал основания ладоней к глазам.

— Похоже на Пандору, — пробормотал он. — Нужно позвонить, чтобы принесли бренди.

— И три бокала, — сказала ему жена и вновь обеспокоенно посмотрела на Габриэля. — Лорд Сент-Винсент, присядьте рядом со мной и расскажите, что произошло.

Когда он повиновался, она подобрала напёрсток, катушку с нитками, несколько лоскутков ткани и рассеяно запихнула их в корзину с шитьём у своих ног.

Как можно лаконичнее Габриэль объяснил всё, что случилось вечером, опустив часть истории, связанную с серёжкой Долли. Хотя он и не был связан обязательствами хранить её секрет, он знал, что Пандора бы хотела, чтобы Габриэль ничего не рассказывал.

Трени присел рядом с женой и внимательно слушал. После того, как появился лакей с подносом с бренди, граф разлил спиртное по низким бокалам и протянул один Габриэлю.

Сделав бодрящий глоток, Габриэль почувствовал, как по горлу растеклась обжигающая жидкость.

— Даже если бы Чаворт не был так решительно настроен припереть меня к стене, — сказал он, — репутация леди Пандоры к тому моменту уже пострадала. Ей не стоило покидать бальный зал.

Плечи леди Трени опустились, словно она была уставшей школьницей.

— Это моя вина, я уговорила Пандору принять участие в мероприятиях сезона.

— Ради бога, не начинай, — сказал мягко граф, заставляя её посмотреть на него. — Даже если тебе кажется иначе, здесь нет исключительно твоей вины. Мы все призывали Пандору выйти в общество. Альтернативой этому решению было позволить ей оставаться дома, пока Кассандра посещает балы и вечера.