― Ты так ненавидишь меня, потому что я спасла его и твою жизнь? ― спросила я, чувствуя себя загнанным в угол животным. ― Я защищала мир между нашими клубами, Скид. Это не было предательством. Это спасло всех нас.

― Я тебя совсем не ненавижу, ― ответил он. ― Я благодарен тебе за это. Я люблю Хантера ― он мой брат, и он был бы мертв прямо сейчас, если бы ты этого не сделала. Почему, как ты думаешь, я держал рот на замке? Но можешь ли ты глядя мне в глаза сказать, что не сделаешь то же самое для своего отца? Скажем, что ты была бы старухой Хантера. Ты бы позвонила, чтобы спасти жизнь твоего отца, если бы знала, что мы можем убить его? Потому что это перемирие не продлится долго. Ты готова сделать этот выбор?

Эта мысль пронзила меня. Конечно, я бы спасла своего отца. Должно быть, это было написано на моем лице. Скид грустно улыбнулся.

― Вас всегда будет разделять верность, Эм, ― сказал он почти сострадательно. ― Наш сержант по оружию не должен быть с женщиной, которая не на сто процентов за Джеков. Нет, если он не настолько глуп, чтобы влюбиться в нее.

― Ты думаешь, что он влюблен в меня? ― спросила я, мое сердце наполнилось надеждой и разбилось одновременно.

― Что-то типа того, ― ответил Скид, пожимая плечами. ― Я не знаю, верное ли слово «любовь». Не уверен, что он способен любить так, как ты думаешь. Но он достаточно заботится о тебе, чтобы скомпрометировать свое суждение. Я знаю, что он ходил к тебе домой, и я знаю, что он сказал тебе то, чего ты не должна была слышать. Этого достаточно, чтобы покончить с этим. Если ты заботишься о Хантере ― если ты хочешь, чтобы у него было будущее ― тебе нужно покинуть этот дом и никогда не возвращаться.

Я хотела поспорить, но не смогла придумать, что сказать.

Скид был прав.

― Иди, ― сказала я ему, чувствуя боль в животе. ― Отвлеки Хантера или еще что-нибудь. Я возьму свою одежду, потом Кит, и уйду. Однако, я не хочу его видеть. Не уверена, что смогу справиться с этим.

― Я позабочусь об этом, ― сказал он. ― Я попрошу его помочь мне на заднем дворе. Нам все равно нужно переместить бочонок и прибраться. У тебя примерно пятнадцать минут.

***

Восемь минут спустя я практически мчалась по улице, Кит следовала за мной, как грустный, избалованный маленький щенок.

― Почему мы должны были уйти?― скулила она. ― Мне нравится Келси. Нам было весело. Она очень похожа на меня ― я думаю, мы могли бы стать подругами.

― Я объясню тебе, когда мы вернемся домой, ― пробормотал я, глядя вперед. Я не могла позволить себе думать о Хантере, не говоря уже об объяснении этого прямо сейчас. Не хотела начинать плакать.

Иногда делать правильные вещи ― отстой.

***

Хантер

Я посмотрел на свою пустую кровать, сжимая челюсть.

Понял, что что-то не так в тот же момент, когда Скид и я вошли на кухню. Келси стояла у плиты одна, переворачивая блины и бормоча тихие проклятия.

― Ты, ― сказала она, повернувшись и уставившись на нас. Она угрожающе указала своей ярко-красный лопаткой, размахивая ею взад и вперед, по-видимому, не в состоянии определить цель. ― Ты их напугал.

― Кого? ― спросил я.

Скид вздохнул.

― Это моя вина, ― сказал он. ― Я сказал Эм, что она должна уйти отсюда и оставить тебя в покое.

― Что? ― ошеломленно спросил я. Затем взглянул на Келси, которая пожала плечами. ― Бл*дь.

Поднялся наверх, перескакивая через две ступеньки, что было напрасной тратой сил. Эм не было наверху. Я нашел листок бумаги на кровати.

Лиам ― мне очень жаль, но все это было большой ошибкой. Я хочу, чтобы ты знал, нет никаких обид, и я надеюсь, что все пройдет хорошо для тебя и твоего клуба.

Береги себя, Эм

Я уронил записку и подошел к окну, открыл его и выглянул наружу.

Никого.

Черт. БЛ*ДЬ.

Затем сжал подоконник, пока мои костяшки не побелели, пытаясь решить, как лучше убить Скида. Меня озарило. Я забью его до смерти. Безотлагательно. Я нашел его на кухне, меряющимся взглядами с Келси. Не сказав ни слова, я развернул его и вмазал ему по морде.

Он пошатнулся, и я ударил его снова, отбросив его к холодильнику. Сверху были выстроены бутылки с крепким спиртным, и они начали падать, как домино. Одни отскакивали от расписных деревянных половиц, другие разбивались.

Противная вонь алкоголя наполнила кухню.

― Что, черт возьми, ты сделал? ― закричал я на него. ― Кого я трахаю ― это мое дело! Не твое. Не клуба. Держись подальше от моей жизни, брат.

Он поднял руки, явно не желая бороться. Дерьмо. Я поднял его на ноги и снова ударил. Кровь хлынула из его носа, и я увидел ― отразившийся в его глазах ― момент, когда он решил начать отбиваться.

Я не был уверен, как долго это продолжалось.

Точно знал, что мы свалились с заднего крыльца, сквозь кусты и на лужайку, не прекращая драки. К тому времени, когда это закончилось, Клатч, Грасс, Келси и несколько случайных женщин, оставшихся с вечеринки, стояли на заднем крыльце, наблюдая.

Уверен, что Клатч и Грасс делали ставки.

Решил, что победитель должен мне выпивку, потому что я надрал задницу Скиду... Но к тому времени, как я вырубил его и оставил валяться в грязи, мой мозг снова начал работать. Взглянул на нашу аудиторию и нахмурился, слегка пошатываясь. Я получил несколько неплохих ударов. У меня кружилась голова ― подумал, что велика вероятность, что у меня сотрясение мозга.

― Проваливайте, ― зарычал я. ― Это личное дело.

Грасс загнала их обратно, хотя Келси попыталась настоять на том, чтобы остаться снаружи. Он закончил спор, поднял ее и унес, пока она вознаграждала его шквалом ударов лопаткой по голове.

Я рухнул на землю, безучастно глядя на затянутое облаками небо.

― Ты в порядке? ― спросил я Скида. Он перевернулся и застонал.

― Да, ― пробормотал он. ― Я должен был это сделать, брат.

― Тебе не нужно было ничего делать.

― Она не для тебя, ― сказал он. ― Она не какая-то маленькая марионетка, которую ты можешь контролировать. Она солгала для тебя своему собственному клубу, что чертовски романтично, пока ты не осознаешь, что такая же преданность относится и к Риперам. Ты никогда не сможешь ей доверять, брат. И если бы ты это сделал, мы бы никогда не смогли доверять тебе.

― Это все еще не ваше решение, ― медленно возразил я. ― Значит, вы догадались, я полагаю?

― Телефонные записи, ― коротко ответил он. ―Не беспокойся. Я никому их не покажу. Думаю, что ее должник, учитывая, что она спасла твою жалкую задницу. Но серьезно ― приближаются выборы, и если ты не хочешь уйти, то ты не можешь быть с ней.

― Это моя проблема, ― сказал я ему.

― Нет, это проблема клуба, ― серьезно сказал Скид. ― Берку нужен человек на роль правой руки, которому он сможет доверять, и мы все знаем, что это – ты. Но я – твоя правая рука, брат. И моя работа ― убедиться, что твоя голова на месте. А прямо сейчас это не так.

Я оттолкнул его, прикрыв рукой глаза.

― Никто не знает об этом звонке, ― сказал я. ― Это не проблема.

― Я знаю о телефонном звонке, ― тихо возразил Скид, без компромиссов. ― И в день, когда этот звонок поставит наш клуб в опасность, я перестану хранить эту тайну. Ничего личного, брат. На самом деле, мне нравится эта цыпочка несмотря на то, что ты думаешь. Но я не могу позволить ей подобраться к тебе слишком близко.

Я вздохнул. Черт.

― Это еще не конец, ― сказал я ему. ― Я не собираюсь отказываться от нее.

― Ты отказываешься быть сержантом по оружию? ― спросил Скид. ― Подумай хорошенько, брат. Ты можешь получить только что-то одно.

Я не ответил — я провел последние восемь лет, работая, чтобы доказать себе, чтобы показать Бёрку, что я человек, на которого он мог бы рассчитывать в бою. Я не был готов отказаться от всего, что заработал.

Дерьмо. Скид был прав.

У меня была проблема.

11 глава

Неделю спустя

Эм

Я не могла дышать.

Что-то тяжелое опустилось на мою грудь, сдавливая легкие. Это было нечто злое. Демон, жаждущий мою душу? Я парила в темном пространстве между сном и бодрствованием, в ужасе, что мои худшие кошмары ожили.

― В шкафу обезьяны-призраки... ― прошептал мне на ухо мягкий, странно пронзительный голос. Уровень адреналина резко подскочил, и я села, свалив четырехлетнего ребенка-дьявола со своей груди.

― Ауч! ― завизжала Сильви, глядя на меня с другого конца кровати с выражением предательства на лице. ― Страшные призрачные обезьяны! Я хочу, чтобы ты их прогнала.

О, черт. Разве уже утро? Я взглянула на часы: конечно, уже семь утра. Засранка. Ну, по крайней мере, Сильви приставала ко мне, а не к Куки. Эта женщина слишком много работала. Она заслужила тихое утро, чтобы отоспаться.

― Прости, малышка, ― сказала я, раскрывая объятия. Сильви залезла под одеяло, подползла и крепко прижалась ко мне. ― Что там с призрачными обезьянами?

― Они в моем шкафу, ― сказала она, широко раскрыв глаза. ― Хотят съесть меня.

― Нет никаких призрачных обезьян, ― твердо сказала ей. ― Кто тебе рассказал о них?

― Коди, ― прошептала она.

Должна была догадаться. Я прожила здесь всего две недели, но уже ненавидела Коди Уэзерса, пятилетнего мальчишку, который ходил в детский сад вместе с Сильви. Его родители позволяли ему смотреть всякую дрянь по телевизору. Поэтому он забивал маленькую головку Сильви всяким бредом и страшилками.

Самое плохое, это то, что он даже не понимал, что поступает плохо. Насколько я могла судить, маленький Коди был серьезно влюблен в нашу девочку Сильви.

― Коди не знает, о чем говорит, ― сказала я. ― Думаешь, я бы солгала тебе о призрачных обезьянах?

Она наклонила голову в мою сторону, а затем серьезно покачала ею.

― Давай вместе посмотрим в шкафу, ― предложила я. ― Я покажу тебе, что в нем безопасно, а затем использую один из моих спреев против монстров, но только чтобы быть абсолютно уверенной.