Я глубоко вздохнул, переполненный чувствами. Черт, я ненавидел подобное дерьмо.

― Я не заслуживаю тебя, детка. Но, прошлая ночь? Я словно умер. Если ты простишь меня, клянусь тебе — я клянусь — я никогда сознательно не сделаю ничего, чтобы снова причинить тебе боль.

― Сознательно? ― переспросила она, нахмурив лоб. ― Это довольно большая лазейка.

― Давай будем честными, ― сказал я, отбросив все прочь. ― Мы оба знаем, что я облажаюсь. Но я почти уверен, что люблю тебя, Эм.

У нее перехватило дыхание:

― Что ты только что сказал?

― Я люблю тебя, ― повторил я, слова ощущались такими странными. ― По крайней мере, я думаю, что люблю тебя. Я никогда не чувствовал этого раньше, но я не могу представить, что захочу заботиться о ком-то больше, чем о тебе. Мне хочется быть с тобой, Эмми. Черт, я предложил тебе вмазать мне по яйцам, чтобы тебе стало лучше. Разве это ничего не значит?

Она шагнула вперед и крепко обняла меня за шею. Я нерешительно обхватил ее руками, а затем притянул к себе. Я ― ужасный человек, потому что мой член тут же затвердел, несмотря на «холодный душ».

― Я тоже тебя люблю, ― прошептала она. ― Но мне нужно знать еще одну вещь.

― Что?

― Какую фотографию ты сохранил?

Я затих. Очевидно же, что это был вопрос с подвохом. Будь они все прокляты, но у меня было чувство, что она возненавидит ту, которой я дорожил больше всего.

― Та, на которой вся твоя задница покрыта моей спермой, ― пробормотал я, чувствуя себя большим мудаком, чем когда-либо в моей жизни. ― Она действительно горячая, детка.

Она начала смеяться мне в плечо, или, по крайней мере, я надеялся, что она смеялась, а не плакала:

― Ты собираешься удалить ее?

― Да.

― Хорошо, ― прошептала она. ― Тогда я прощу тебя. На этот раз. Но больше ты не получишь ни одного шанса. Больше никакой лжи. Иначе сделке конец, Лиам.

― Бл*дь, мне нравится, когда мое имя вылетает из твоего рта.

― Я знаю, ― сказала она. ― У меня есть подарок для тебя.

― Правда? ― спросил я, отступая, чтобы изучить ее лицо. ― Что? Дерьмо, это неправильный вопрос. Почему?

― Может быть, потому что я люблю тебя. Или может потому, что ты не должен выйти сухим из воды. Так что у тебя есть выбор... секс-примирение ― прямо здесь и сейчас ― или ты можешь оставить эту особенную фотографию, до тех пор, пока ты никому ее не показываешь.

Твою же мать. А я думал, что последний вопрос был с подвохом.

― Можем ли мы вернуться к варианту вмазать по яйцам?

***

Эм

― Я все еще не могу поверить, что ты выбрал фотографию, ― проворчала я.

― Зрелость ― это отсрочка удовольствия, способная улучшить ситуацию в долгосрочной перспективе, ― сказал Хантер, ухмыляясь мне. ― Люблю тебя, Эм.

Я закатила глаза. Он повторил это примерно уже раз десять, и как бы мне ни нравилось слышать эти слова, я начинала чувствовать, что нам была нужна новая тема для разговора.

На улице начало смеркаться, а мы только проехали Пост Фоллс. Начался противный, ледяной дождь, когда мы ехали через Спокан, замедляя движение. Я заметила, по крайней мере, четыре машины в канаве по пути. Я бы никогда этого не признала, но я была на самом деле рада, что вел Хантер.

Я также была рада, что мы больше не ссоримся.

Кроме того, Кит прислала пару смс, рассказывая о разных продуктах, которые она купила на наш завтрашний ужин. Мы любили готовить вместе, и, хотя, без мамы это уже было не то, но я никогда не чувствовала себя ближе к ней, чем на кухне с сестрой.

― Ты уверен, что все в порядке с этим? ― снова спросила я Хантера. ― Я знаю, это звучит как шутка, но у папы действительно есть опыт подстреливания моих парней. Он говорит, что это случайность, но после второго случая, начинаешь задумываться.

― Твои бывшие меня не волнуют, ― ответил он без намека на беспокойство. ― Дело в том, что я с тобой, и это не изменится. Мы с Пикником придем к взаимопониманию. Не беспокойся об этом.

Я попыталась представить, чем это может закончиться:

― Если он попросит у тебя шесть коз в обмен на меня, тебе не нужно будет покупать настоящих коз. Вместо этого он, вероятно, предпочел бы бочонки с пивом.

Хантер фыркнул, затем потянулся, чтобы положить руку мне на колено.

― Не беспокойся об этом, Эм. Ты сказала, что дашь мне еще один шанс, так что доверься мне. У меня все под контролем.

Мой телефон зазвонил. Отец.

― Клянусь Богом, он чувствует, когда я говорю о нем, ― сказала я, закатывая глаза, пока отвечала на звонок. ― В чем дело?

― Где ты? ― спросил он, его голос был натянутым. Вот дерьмо. Это был не дружеский звонок, чтобы проверить нас.

― Мы только что проехали через Пост Фоллс, ― ответила я. ― Что происходит?

― Мне нужно, чтобы ты сразу же шла в Оружейную. У нас возникла проблема. Была еще одна стрельба, прямо здесь, в Кёр д'Алене. У нас нет доказательств, но один из Джеков был замечен в городе на прошлой неделе.

― О черт...

― Что случилось? ― спросил Хантер.

― Стрельба, ― сказал я резким голосом.

― Дай мне телефон, ― потребовал он.

― Не говори ему, ― приказал отец мне на ухо. ― Я объясню Хантеру все через минуту. Но ты не скажешь ему то, что я собираюсь сказать тебе. Это очень важно.

О, Боже. Это случилось. Прямо здесь, прямо сейчас... Между клубами все развалилось. Мне нужно было выбирать? Краем глаза я взглянула на Хантера и сглотнула.

― Дай мне телефон, ― повторил он. Я покачала головой.

― Дай мне закончить разговор с папой, ― возразила я ему. ― Тогда я передам тебе трубку.

Хантер скупо кивнул головой, но я видела, как сжались его челюсти.

― Как я уже сказал, иди прямо в Оружейную, ― продолжил отец. ― Мы не знаем наверняка, был ли это Дьявольский Джек, но если это так, то ты ценный заложник. Мы уже проходили через это раньше. Я люблю тебя, Эм. Я также любил твою мать, так что я знаю, каково это ― заботиться о ком-то так сильно, что это больно. Мне кажется, что именно это ты чувствуешь к Хантеру. Я готов поклясться, что он чувствует то же самое по отношению к тебе. Но мне нужно увести тебя от него, отвезти тебя в безопасное место, пока мы не разберемся.

― Папа... ― прошептала я.

Я снова взглянула на Хантера и попыталась придумать, как сказать то, что нужно было сказать, самой не начав проклятую войну.

― Я прикрою его, Эм, ― сказал мне отец, видимо, читая мои мысли. ― Я знаю, что ты можешь не верить в это, но я прослежу, чтобы он прошел через это живым, когда он приведет тебя домой. Если он и пострадает, то это будет только из-за того, что он делает, а не из-за того, кто он есть. Я клянусь в этом, детка.

― Я передаю телефон Хантеру, ― медленно сказала я.

― Обещай мне, что придешь в Оружейную!

― Я дам тебе знать, куда мы направляемся, как только мы это выясним, ― ответила я, чувствуя, что мои глаза слезятся. Дерьмо. Все происходило так быстро.

― Хорошо, передай ему трубку.

Я передала телефон, а затем наблюдала, как на лицо моего мужчины скользнуло выражение ужасной пустоты, которую я видела, когда он столкнулся с Диком.

― Я понимаю, ― сказал он. ― Мы едем, не волнуйся. Я хочу, чтобы она была в безопасности так же, как и ты.

Потом он повесил трубку.

― Мы едем в Оружейную, ― сказал он почти невыразительным голосом. ― Есть, по крайней мере, один стрелок. Я уверен, что они подозревают Джеков ― мы знаем, что кто-то пытается создать проблемы в Кёр д'Алене. Но он не один из наших, Эм. Частью моей работы в эти выходные было выследить его.

Мое сердце сжалось.

― Так это на самом деле деловая поездка для тебя? ― спросила я, чувствуя себя маленькой.

― Нет, ― ответил он. ― Это дерьмо всплыло уже после того, как я спросил Бёрка разрешения посетить твою семью. Если со мной что-то случится, тебе нужно убедить отца хотя бы поговорить с Бёрком, прежде чем они что-то сделают. Кто-то очень старается настроить нас друг против друга. Не позволяй им играть с тобой, ладно?

Я сглотнула.

― Ладно, ― сказала я. ― Ты уверен, что хочешь пойти в Оружейную? Папа говорит, что защитит тебя, но он всего лишь один человек.

Хантер коротко и резко рассмеялся, затем посмотрел на меня. Он потянулся и коснулся моей щеки.

― Оружейная ― самое безопасное место, которое я могу вспомнить прямо сейчас, ― сказал он. ― Это не армия, против которой мы боремся. Это всего один или два стрелка, а Оружейная была построена, чтобы противостоять кое-чему гораздо худшему. Твоя сестра уже там, и, полагаю, большинство других женщин тоже. Черт, начало праздника.

Я наклонилась и схватила свою сумочку, вытаскивая свой маленький черный полуавтомат. Я проверила магазин, прежде чем положила его на колени.

Потом я снова взглянула на Хантера. К моему удивлению, он улыбался.

― Лучшая, бл*дь, старуха на свете, ― пробормотал он, качая головой.

― Нет, ей была моя мама.

― Люблю тебя, детка.

― Я тоже люблю тебя.

Думаю, нам не нужна была еще одна тема для разговора.

***

Ад разверзся, когда мы проехали примерно три мили после того, как свернули с главного шоссе, направляясь на север. Солнце только зашло, а ледяной дождь сковал дорогу коркой льда. Боже, как же я ненавидела ездить по льду.

Я знала, что парни должны были ждать на повороте в Оружейную, но не заметила никого. Поэтому написала отцу с нашим расчетным временем прибытия и номером Хантера, и надеялась, что они просто пропустят нас, потому что узнают.

― Подвинь свое сидение вперед, Эм, ― сказал Хантер, когда мы выехали на извилистую дорогу.

Я сдвинулась вперед, и он потянулся за чем-то за моим сидением. Я услышала звук застежки-липучки, а потом почувствовала его руку у себя на спине, внутри подушки спинки.

Он достал большой пистолет.