букет цветов, который занял собой практически весь дверной проем. Глубоко вдохнув, я

уловила тонкий аромат лилий.

— Вот это да! Он такой красивый!

— И подходит к случаю, — добавил Макс.

Я пригласила его пройти на кухню, достала вазу и поставила в нее цветы.

Прислонившись к столу, Макс наблюдал, как я откупорила бутылку и разлила вино по

бокалам. У меня округлились от удивления глаза, стоило увидеть название винодельни.

— Боже мой! Это одна из моих самых любимых винных марок! Ты знал об этом?

— Да, — он улыбнулся и весело посмотрел на меня.

— Что? Но как?

— Скажем так, тебе повезло иметь такую необычную помощницу.

— Лейси?

— Да, я попросил Дану связаться с ней.

— Когда?

— На прошлой неделе.

— Она ничего мне об этом не говорила. Тогда, возможно, мне следует

пересмотреть свое решение и не увольнять ее завтра прямо с утра.

Макс изменился в лице и шокировано посмотрел на меня.

— Не волнуйся, красавчик, я бы ни за что ее не уволила. Просто эта мысль

возникает у меня в голове каждый раз, когда Лейси совершает очередной безбашенный

поступок, как сегодня, например.

Я передала ему бокал и прошла в гостиную. Макс снова удивил меня, расположившись рядом, когда я уютно устроилась на краю дивана поближе к камину.

Наши колени соприкасались, и опять мурашки побежали по моей коже.

— Что сегодня успела натворить Лейси?

Я понимала, что сказанное мной прозвучит достаточно нелепо, но все-таки решила

рассказать ему.

— У Лейси золотое сердце, и я на все готова ради нее, но трудовая этика у нас

отличается. Пока мы с тобой корпели над вопросом, как убедить твою команду в

правильности выбранного мной пути, она была озабочена лишь тем, чтобы приодеть меня

к важным встречам соответствующим образом.

Макс от души рассмеялся.

— Слава Богу, у меня есть Дана. Она помогает справиться со всеми моими

личными проблемами, она и об отце заботилась. Дана для меня словно член семьи.

— Она милая и очень понравилась нам с Лейси.

— У нее много качеств, за которые я ее обожаю. Она удивительная. Я говорил тебе, что она работала на отца, но на самом деле, это было так, словно она работала с ним. Дана

всегда знала, о чем он думает или что ему понадобится еще до того, как он успевал

спросить. Теперь то же самое происходит со мной. Они с мамой стали практически

лучшими подругами, и когда умер отец, Дана была рядом и помогла маме пережить эти

тяжелые времена, — теплота в отношении к Дане звучала в каждом его слове.

— Лейси тоже может читать мои мысли. Я пыталась убедить ее занять более

важный пост в «Sullivan PR», но она утверждает, что хочет лишь заботиться обо мне.

Весь следующий час мы рассказывали друг другу о своих помощниках и о том, как

сильно зависим от них. Он снова спрашивал о том, как я умудряюсь справляться со столь

серьезным объемом работы в нашей небольшой фирме. Я ответила, что рассматриваю

вариант временного найма еще одного человека на неполную неделю, и только потом мы

с Лейси уже сможем решить, нужен ли нам кто-то на постоянной основе.

Макс принял более расслабленную позу и вытянул руку на спинке дивана, кончиками пальцев поглаживая мое плечо. От столь интимного жеста я снова

почувствовала легкое покалывание на коже, со мной такого раньше не случалось. Ранее

мне никогда не доводилось испытывать такого накала в отношениях за столь короткий

период времени. Все мои прежние отношения развивались медленно, а сегодня

технически был только четвертый раз, когда мы общались друг с другом, но наши

предыдущие деловые встречи имели более официальный тон. Когда Макс вошел утром в

мой кабинет, я заметила огонек в его глазах, что стало для меня неожиданностью.

Его прикосновения плавно переместились с моего плеча на линию подбородка.

Наши глаза встретились, он бросил пронзительный взгляд, зажигая меня. Мы продолжали

сидеть в тишине, не в силах оторвать глаз друг от друга. Неожиданно какая-то мысль

пронеслась у него в голове, и он сжал губы в тонкую линию.

— Макс? — прошептала я в страхе разорвать связь между нами.

— Да?

— Я должна знать. У тебя есть кто-нибудь?

Грусть или разочарование, не могу точно сказать, что именно выражало его лицо.

Он отвел глаза в сторону, прекратив поглаживать меня пальцами, и убрал свою руку.

— У меня непростая жизнь, Стелла. Когда я вернулся домой, мне пришлось

отказаться от свободы и личного выбора. На меня возложили определенные надежды, и

мне пришлось научиться принимать сложные решения, некоторыми из которых я не могу

гордиться, и теперь расплачиваюсь за это.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Думаю, нет.

Макс больше не добавил ни слова. У меня сжалось сердце, я чувствовала, что это

оказалась плохой идеей Он занят. Иисус! Какое мне дело? Я все равно не собиралась

связываться с ним.

Кивнув в знак того, что мне все понятно, я не стала задавать лишних вопросов, затем встала с дивана, намекая, что вечер закончен. Макс выглядел расстроенным, но, тем

не менее, поднялся, протянул мне свой бокал и направился к двери. Он обернулся, и те

боль и замешательство, которые ясно читались в его глазах, вызвали у меня желание

обнять его. Понимая, что у него есть секреты, я не хотела становиться всего лишь еще

одной женщиной из многих.

Он нежно взял в руки мое лицо и грустно посмотрел в глаза.

— Знаешь, «Белла» по-итальянски значит «красавица». Думаю, прозвище Стелла-

Белла прекрасно подходит тебе. Ты красивая, Белла, я бы сказал, гораздо красивее любой

супермодели.

Макс наклонился и нежно поцеловал меня в щеку, а затем исчез за дверью. Он

слышал, о чем говорила сегодня Лейси, и подумал, что я красива, как девушка с обложки.

Две слезы одновременно скатились по моим щекам и упали на ключицы. Какого хрена я

плачу?

Глава 5

Макс

— Ну что я, блядь, за осел!

Только так могу теперь себя называть. Вчера вечером я ушел от Стеллы, оставив ее

с мыслью, что у меня есть другая женщина. Всеми фибрами души я чувствую притяжение

и связь между нами, кажется, я мог тонуть в ее янтарных глазах всю оставшуюся жизнь.

Да, всю жизнь!

Никогда не верил в любовь, хотя у моих родителей был замечательный брак, и они

с нежностью заботились друг о друге. Я искренне считал, что это не для меня. В старших

классах я развлекался по полной, но остепенился, когда начал учиться на юриста.

Женщины вызывали у меня определенный интерес, но не более чем на пару-тройку ночей.

Сама мысль об огромном количестве энергии, понапрасну затрачиваемой при длительных

отношениях, отталкивала меня.

Однако в тот же миг, когда я впервые увидел Стеллу Салливан, понял, она изменит

меня. Изо всех сил я пытался погасить нарастающее желание к этой женщине, но

безуспешно. Мыслями я возвращался к ней весь последующий день, тело ныло от

желания, как только я представлял, что провожу руками по ее длинным волосам и крепко

прижимаю к себе. Иисус, ее тело со всеми его изгибами просто сводило меня с ума, ее

самоотверженность и энергичность заслуживали восхищения, однако больше всего меня

притягивали к себе ее жизнерадостность и внутреннее сияние. Вчера у нее дома я увидел

несколько фотографий с семьей и друзьями, и мне захотелось узнать о ней больше.

Выражение разочарования на ее лице преследовало меня всю ночь, я так и не смог

заснуть. Чтобы больше никогда не становиться причиной ее грусти, я принял решение: раз

не могу рассказать ей обо всем, то, по крайней мере, постараюсь прояснить ситуацию с

Эрикой.

— Дана! — позвал по громкой связи.

— Да? — прозвучало в ответ.

— Позвони Стелле Салливан и назначь встречу на десять. Скажи, что нам нужно

обсудить некоторые срочные вопросы, пусть отменит все планы на сегодня. Затем

свяжись с Лейси и узнай, где Стелла любит обедать, и закажи там для нас столик.

— Максвелл Маккой, если вы еще хотя бы раз заговорите со мной в таком тоне, будете очень скучать по мне, когда я уйду! — ответила Дана, со скрещенными на груди

руками стоящая на пороге моего кабинета. Выражение ее лица заставило меня

поморщиться.

— Твой отец тоже однажды попытался, и я ответила ему теми же словами.

— Черт, прости, я встал не с той ноги сегодня.

— Могу я узнать, почему? — она присела напротив меня.

— Вчера здорово облажался со Стеллой, — я бросил ручку на стол. — Она

спросила, встречаюсь ли я с кем-нибудь, и меня заклинило.

— Не думаю, что это классифицируется как облажался.

— Классифицируется, когда ты сам напрашиваешься к ней в гости, привозишь

букет за двести долларов и бутылку вина за сорок, потом просто болтаешь с ней больше

часа, чтобы лучше узнать друг друга.

— Ты все это провернул?

— Да, и самое ужасное, она задала мне этот вопрос потому, что я совершенно не

мог перестать смотреть в ее глаза, они завораживают меня. Притяжение было

непреодолимым, и все что мне тогда хотелось — это э… Впрочем не обращай внимания.

— Я подумал, что было бы странно, если бы я рассказал Дане о том, как сильно хотел