‒ Ничего, ‒ он повернулся в мою сторону и добродушно кивнул. ‒ Юлия.

‒ Добрый день, я вас оставлю.

‒ Нет, мне нужно поговорить с вами обоими.

Неожиданно.

Исаев пригласил мужчину присесть, но генеральный жестом отказался.

‒ Я долго обдумывал как поступить в сложившихся обстоятельствах с Андреем и принял решение.

Мы с Павлом переглянулись и уставились на Тимофея Романовича. Он выглядит весьма устало и расстроено.

‒ Меня он очень разочаровал. Я дал ему шанс, но он воспользовался им не так как мы договаривались. Обмануть меня ему не удалось, так что замом ему не стать. ‒ с улыбкой он продолжил. ‒ Павел Григорьевич, на повышение я выдвигаю вас. Уверен вы подходите больше.

Я очень обрадовалась за Исаева, но не так яро. Меня больше взволновало и осчастливило то, что гаденький Глыбов не добился своего. Так ещё и вскрылось его истинно-обманчивая натура. Ох, даже солнышко выглянуло!

Паша похоже совсем не удивился, но по глазам вижу, что обрадовался.

Так, получается, я теперь буду личной помошницей заместителя директора? А если и не так, я всё-равно очень рада!

‒ Спасибо, я благодарен за это. Буду добросовестно продолжать работать, но уже на новой должности.

‒ Пожалуйста. Уверен, ты справишься. Как только поправишься сразу вступай, я уже подготовил приказ о твоем назначении. Переговорим обо всем немного позже, а пока… ‒ мужчина переключил свое внимание на меня. ‒ Юлия Васильевна.

‒ Да?

Слегка растерялась под внимательным и заинтересованным взглядом главного.

‒ Вас я хочу оставить на прежнем месте.

Честно? Я расстроилась, но виду не подаю. Если Тимофей Романович не хочет отпускать меня за Павлом, то значит так надо. Останусь в помошницах на прежнем месте.

‒ Тимофей Романович, я бы очень хотел забрать её с собой. Кроме Юли я никому не доверяю.

‒ Ты хочешь её до конца жизни в секретарях держать? ‒ возмутился главный. ‒ Я хочу оставить её вместо тебя. Она отлично знает всю структуру и нюансы этой должности, а после того контракта, я окончательно убедился в этом! Она останется здесь.

Словно мир перевернулся.

Меня хотят оставить в Исаевском кресле? Как начальника?

Чего-чего, а такого поворота событий никто не ожидал, даже Паша. Вон, сидит с непроницаемым лицом, а в глазах такой жирный вопрос.

‒ Или вы, Павел Григорьевич не хотите для своей женщины карьерного роста?

‒ Хочу, но..! ‒ осекся он и ошарашенно уставился на лукаво улыбающегося генерального.

Я же хотела провалиться сквозь землю, так смутилась. Щеки пылают, а глаз поднять нет смелости. Нас раскрыли. И не кто-то там, а сам Тимофей Романович! Секунды молчания тянулись изнурительно долго, как пытка.

‒ Да ладно вам! Засмущались, а то не видно… Эх! Молодость… ‒ качает головой он. ‒ Вместе побыть повод найдешь, а Юля останется здесь. Так?

Смеется он пригвоздив меня глазами к месту.

‒ Так. ‒ сдержанно ответила пряча глаза от мужчины.

Какое-то время генеральный мурыжил нас, а после начались разговоры на рабочие темы. Затронули и утрешний инцидент. Тимофей Романович был солидарен с решением и приказал как можно скорее подобрать замену Анатолию Ильичу. Что касается Глыбова, он хмуро развел руками.

‒ С Андреем Петровичем я разберусь.

Прошло несколько дней. Меня официально назначили на должность коммерческого директора, а Павел готовился к вступлению в свою, но и на этом сюрпризы от главного не закончились. Мужчина открыто намекнул, что отметить такое событие мы обязаны.

Пришлось помимо повседневной работы взять на себя организацию праздника сие громкого события.

‒ Получается, будет пьянка? ‒ на обеденном перерыве, Маша не унимаясь, всё расспрашивала меня о приближающемся дне «Х».

‒ Маша… ‒ качает головой Людмила Ивановна, а я устало ковыряла вилкой в салате.

‒ Да, все будет. Исаев вернется из пансионата и всё будет.

Последние дни ужасно утомили меня из-за плотного графика и подготовке. Не могу ни есть, ни спать. Постоянно думаю о Паше.

Как он там?

Что делает?

Как проходит реабилитация?

Телефонных разговоров мне не достаточно. Волнуюсь за него и безумно скучаю. Стоит уснуть и он мне начинает сниться. Прошло две недели после его отъезда, а я всё никак не могу свыкнуться, кажется, что вечером мы наконец встретимся, но нет.

‒ … Юля?

‒ Да?

‒ Ты такая бледная… ‒ Людмила озабоченно рассматривает мое лицо. ‒ С тобой всё хорошо?

‒ Устала, последние дни сон какой-то не спокойный.

‒ Я принесу тебе завтра кое-что, сразу лучше станет.

Приятно, что обо мне волнуются и заботятся. Людмила стала для мня, как мать, а Машка, как сестра.

С улыбкой кивнула и допив чай, мы разошлись.


Прошло несколько дней


Отвар, что принесла для меня Людмила Ивановна, действительно помогает, но усталость никуда не ушла. Я стала замечать за собой странности которых раньше не было, например: раздражительность, отвращение, особенно по утру, к запахам и наконец позывы тошноты. Все это напоминает мне токсикоз и к этой мысли я пришла стоя в очереди магазина. На прилавке у кассы предлагались к продаже тесты.

Страх завладел мной. Страх, что это окажется не правдой, окажется обычным недомоганием, но внутри все трепещет от мысли, что во мне растет то самое маленькое чудо о котором я так долго мечтала.

Дрожащими руками взяла несколько упаковок.

Дома не могла найти себе места. Очень любопытно, но так страшно. Во мне сейчас спорят две меня.

Одна отговаривает, спускает с небес на землю, а другая подначивает, заражает ещё большим любопытством.

Подожду пару дней. Если все не утихнет за это время, то сделаю тест. Уж если расстраиваться, то лучше морально подготовленной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Утром поднялась без всяких симптомов и абсолютно свеженькая. На лестничной площадке встретились почти нос к носу с соседом.

‒ Доброе утро, Юль. Как сама? ‒ улыбается мужчина.

‒ Доброе Миш, все хорошо, а ты? На пробежку? Не замерзнешь в одном-то спортивном костюме.

Мужчина заразительно рассмеялся и по-доброму осмотрел меня.

‒ Да так же. Да, на пробежку… А сама-то не околеешь?

Ну, да… Если бы Исаев не приучил меня к личному транспорту, в придачу с водителем, я бы в такой юбке не расхаживала в минус три.

Перекинулись парой слов и разошлись по сторонам. Он бегать, а я, перепрыгивая небольшие лужицы в тепленькую машинку. Паша, как по расписанию позвонил стоило сесть в автомобиль.

‒ Доброе утро, скажи честно… Ты в машине камеры установил? Куда махать?

‒ «Доброе. Нет, я знаю всё о тебе.» ‒ уверенна, он улыбается.

‒ Как ты?

‒ «Соскучился. Хочу поскорее обнять тебя и…»

‒ Так, давай не сейчас. ‒ смущенно отвернулась к окну. ‒ Я тоже скучаю…

‒ «Какая-то ты последние дни сама не своя, все нормально?» ‒ подозрительно смягчил он тембр голоса.

Насторожилась. Не могу же я рассказать свое предположение, к тому же ошибочное… Тем более мы никогда не обсуждали подобную тему, а о его реакции я могу лишь гадать. Так что стоит скрыть все и забыть.

‒ Приболела, но уже лучше. Расскажи как у тебя дела?

***

День начался сумбурно, много работы и очень много посетителей. У каждого свои проблемы и просьбы, и каждому надо уделить внимание. Иногда кажется, что я работаю воспитательницей в детском саду для взрослых.

Лада очень не вовремя сорвала голос. Теперь я разрываюсь между подготовкой к празднованию, проверками отделов и остальной работай.

Всем что-то от меня надо и уже к концу дня я валилась с ног. Ужасно соскучилась по предыдущей должности обычного секретаря, о привычных деньках. Нет, работы было не меньше, но она была мне ближе, роднее, что ли.

‒ Юлька! ‒ впорхнула в мой кабинет Машка. Слишком радостная и энергичная, на зависть мне. ‒ Поехали ко мне! Есть прекрасный повод отметить кое-что невероятное!

‒ И что же это? ‒ любопытно заглядываю горящие глаза девушки.

‒ Меня повысили!

‒ А ты об этом… ‒ захлопнула ноутбук и принялась его упаковывать в сумку. ‒Да, это прекрасно, куда поедем?

Озадаченная подруга, утратив улыбку, обижено уставилась на меня во все глаза.

‒ Ты знала? ‒ в ответ загадочно улыбаюсь. ‒ Почему не сказала?

‒ Хотела посмотреть на твою реакцию и, если честно, я так закрутилась, что забылась.

‒ Это ты?

По выражению лица Маши видно, что она расстроена.

‒ Нет, я узнала это от начальника отдела маркетинга и рекламы. Он сам предложил твою кандидатуру, так что ты сама в этом виновата.

Такой пискляво-радостной я её видела, когда она нашла невероятно дорогую сумку на семидесяти процентной скидке на которую копила несколько месяцев.

‒ Что ты стоишь и улыбаешься, поехали ко мне! Будем отмечать.

Так и решили. Закупились напитками и закусками, и двинулись к её подъезду.

‒ Маш, а это не Глыбовская машина? ‒ остановила девушку и с опаской поглядывала на паркующуюся машину у соседнего подъезда. Она безразлично посмотрела в её сторону и хмыкнув, потянула меня к нужной двери.

‒ Да, его. Предыдущая была лучше, а эта какая-то не красивая, да и огромная… Жаль, ту-то разбил.

‒ А что он тут делает? ‒ удивилась я остановившись у металлической двери, пока та рылась в сумке ища ключи, я мельком глянула в сторону выбирающегося из машины мужчины.

Точно Глыбов и как всегда не довольный.

‒ Ага. Я же рассказывала тебе он по-соседству живет. ‒ она распахнула дверь и пропустив вперед продолжала вещать. ‒ Я когда узнала сама в шоке была. Так-то не пересекались, а в прошлый раз, почти столкнулись лбами, я так испугалась. Такой нервный был, будто помешенный, да ещё и машина разбитая.