‒ Вот ты где.

Мы повернулись на мужской хрипловатый голос.

В кухне появился сонный Павел и потирая щетинистый подбородок, подошел ближе.

‒ Доброе утро мам.

Он нежно поцеловал Валентину в щеку, отчего глаза женщины заметно потеплели.

‒ Доброе сын, ты чего меня не предупредил о приезде Юленьки? Я бы тогда пораньше встала.

Причитала женщина.

Каждый раз умиляюсь их семейным перепалкам и в особенности, когда она начинает отчитывать такого взрослого на вид начальника, а он терпеливо, с нежностью в глазах её выслушивает.

Павел с легкой улыбкой подошел ко мне и с несвойственное ему нежностью поцеловал, разве что в губы.

‒ Так получилось. ‒ приземлился он на соседний от меня барный стул. Хищно растянувшись в улыбке он продолжил, при этом открыто рассматривая мои оголенные ноги. ‒ Непредвиденные обстоятельства.

‒ Ладно… Как вы вчера отметили?

Воспоминания вчерашних событий заставили Исаева изрядно помрачнеть, но он ловко это скрыл. Как всегда…

‒ Хорошо. Иначе никак, ведь Юля все контролировала.

Мы переглянулись и тот заигрывая подмигнул.

Ну паразит! Совсем не стыдно за вчерашний конфуз?

Сделала вид, что не заметила его заигрываний и отвернулась к своей чашке.

После вчерашнего остался осадок. Я всегда думала, что он мне полностью доверяет особенно после всего, что между нами было… Обидно конечно, но ничего уже не изменить. Вчера мы кое-как выяснила всё, что касалось Андрея, однако тема «секретарши» пока не поднималась…. Поэтому-то вчера обошлось без громкой ссоры. Скрывать не буду, поведение Насти сильно повлияло на мое настроение вчера, а Паша и вовсе сделал вид, будто ничего не происходило.

‒ Вот и хорошо! Вы завтракайте, а я отойду ненадолго.

Валентина с улыбкой двинулась к выходу, снимая на ходу фартук, спустя несколько секунд оставила нас одних в просторной кухне, в звенящей тишине.

Атмосфера так-себе….

Естественно! Совсем недавно между нами успела прошмыгнуть кошка, а если быть точнее… Рыжая и кудрявая овца!

Исаев молча завтракал периодически кося на меня взгляд, пока я так же молча, как он, допивала свой чай.

«Звень!»

В пустую тарелку с оглушающим звоном упали столовые приборы, от чего меня переколотило.

‒ Юль, я тебя обидел?

Нервозно начал он, поворачиваясь ко мне и упираясь локтем в стол.

‒ Все в порядке, я уже не обижаюсь. На это нет смысла обижаться. ‒ улыбаюсь в ответ. ‒ Главное, что мы разобрались с ситуаций Глыбова без лишнего шума.

Мой ответ его не удовлетворил.

‒ Тогда почему ты не смотришь мне в глаза?

Сжав зубы и натянув на лицо дежурную улыбку я повернулась к мужчине.

‒ Ненавижу, когда ты так улыбаешься. Напоминаешь куклу из ужастика. ‒ он немного склонил голову на бок и хмуро уставился на меня, выискивая что-то в моих глазах. ‒ Ты злишься. ‒ я отвернулась. ‒ На что? На меня? ‒ я тихо выдохнула носом и ещё сильнее сжала зубы, не спуская улыбки. ‒ Говори, иначе…

Исаев положил свою огромную, по сравнению с моей, руку на мое бедро и приблизился лицом к моей оголенной шее. От неожиданности я вздрогнула и чашка громко ударилась о блюдце.

‒ Прекрати.

Отодвинулась я от Паши и включила соц-сети с новостной лентой.

Мои действия ему определенно не понравились. Мужчина сильнее сжал пальцы на моем колене, отчего я ухватилась в его руку, в попытке остановить. Это очень щекотно.

‒ Нет! Не злюсь… прекрати, мне щекотно!

‒ Неубедительно. ‒ он поднял свои прозорливые пальцы выше к бедру.

‒ Паша! ‒ шипела я.

Не могу и не скажу истинные причины своего настроения, ведь виновницей всему Настя. Если расскажу, он тут же её уволит и завербует Ладу. Допустить этого я не могу. Это тоже самое, что побеждено сдаться, а после терпеть его сарказм.

‒ Я устала. Столько всего произошло.

И это правда, не подкопается.

‒ Давай уедем на несколько дней.

Серьезное предложение однако, но так груз ответственности непомерно давит на меня, от чего я отрицательно качаю головой.

‒ Не сейчас… Очень много работы, ты же знаешь.

‒ Работа никуда не убежит. Давай в четверг вечером улетим, куда ты хочешь?

Я шокировано уставилась на мужчину.

И это мне предлагает тот, кто никогда прежде не пропустил ни одного рабочего дня! Реабилитация и длительный больничный, слишком колоссально, повлияли на Пашу.

‒ Посмотрим… ‒ устало ответила я, понимая, что просто так он не отстаете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне очень любо его предложение, однако: всему свое время.

Пусть для начала полностью оправиться и разберется с Анастасией. Иначе… чувствую у него в кабинете появится ковер из рыжих кучеряшек.

‒ Почему ты не предупредил меня?

Сухо спросила я прогартывая новостную ленту на сенсорном экране.

Паша на секунду замер, а после продолжил скользить ракой по моему бедру.

‒ Не понимаю о чем ты.

‒ … Настя. Было неожиданно, когда она тебя сопровождала, а не я.

‒ Ты ревнуешь? ‒ взбодрился он и с хитрой ухмылкой прильнул к моей шее. Его прохладный кончик носа таки терся по моей коже, вызывая приятные ощущения.

‒ А ты? ‒ заглянула ему в глаза, склонив немного голову вниз.

‒ Я?

‒ Ты.

‒ Всегда.

‒ Тогда твоя реакци… Что-о? ‒ удивилась я.

Ответ я ожидала совсем другой, что-то вроде: «Нет, я не ревную!» или «Это не для меня!», но он с серьезным выражением лица, снова повторил свой ответ.

‒ … когда ты стояла с акционерами, я еле сдержался, чтобы не швырнуть в лицо одному из них, бутылку с ликером.

Я ошарашенно приподняла брови.

‒ Не улыбайся так другим. Меня это нервирует, а ты знаешь, каким я могу быть, когда меня кто-то бесит.

Еле сдержалась, чтобы не расхохотаться во весь голос.

Паша выглядит как обиженный и в тоже время очень сердитый кот.

‒ Если бы кое-кто был рядом ‒ этого бы не случилось.

Он ехидно ухмыльнулся и приблизился в плотную, прильнув к моим губам. Жадно так, нетерпеливо, поцеловал, что по моему телу начало разливаться тепло, а руки сами собой обвили его шею.

Начальник немного прикусил мою нижнюю губу, поддавшись вперед, а его рука проскользнув под шорты, легла на мою ягодицу.

‒ О-ой! ‒ за нашими спинами воскликнул удивленный, женский голос. ‒ Не смотрю! Я не смотрю…

Перепугавшись, я оттолкнула Павла от себя и оправила шорты до нужной длинны. Начальник наоборот, довольно скалился зачесывая растрепанные волосы назад.

‒ Мам, заходи. Не бойся… Юля так настойчива бывает, иногда….

Что!?

От его нахального, лживого оправдания, моя челюсть поползла вниз, а уши во всю горят синим пламенем.

‒ П-паша! ‒ шипела я. ‒ Ты… меня… ‒ пока Валентина делала вид глубокой занятости и поисками чего-то там, я вскочила с места и извинившись выскользнула из помещения.

‒ Сына! ‒ шипела Валентина, а затем последовал глухой звук удара. ‒ Прекрати Юленьку….

Остальное я не слышала, так как быстро взбегала по ступенькам на второй этаж.

Вот же паразит!

Сердце барабанит, что ненормальное, а щеки жарко пылают.

«Хлоп!»

Подняла глаза на Павла, когда тот появился в мое кабинете. Молчаливый, задумчивый такой.

Выжидающе уставилась на мужчину.

‒…Юлия Васильевна меня не устраивает ваше поведение.

Мои брови поползли вверх от услышанного, а усмешка сама-собой вырвалась наружу.

Прошло уже несколько дней после того смущающего утра, когда я тихо сбежала нагло солгав о невероятно-важных делах. На самом деле я просто решила немного помучить Исаева, сбежав от него на целые выходные к Машке. Настя мне до сих пор не дает покоя, но сказать ему об этом я не могу.

Подруга настойчиво советовала поговорить с мужчиной, но я, как упертый барашек, посильнее стиснула зубы.

Девушка мне конечно не нравится, но она ведь ничего пока не сделала… Возможно я просто зациклилась на незначительных мелочах… вдруг она сама по себе такая раскрепощенная и общительная, а ещё очень сексуальная и из-за этого я вижу в ней потенциальную соперницу?

Исаев только-только вступил в новую должность, а без секретаря будет очень тяжко… Так что я мысленно дала себе и Паше небольшую отсрочку. Если она начнет перебарщивать со своей раскрепощенностью, придется сказать Исаеву всё, что я о ней думаю.

‒ Павел Григорьевич… ‒ устало зажала пальцами свою переносицу и спустя несколько секунд подняла глаза на мужчину. ‒ Почему?

Он, буравя взглядом, возвышался надо-мной стоя напротив стола.

Как всегда ‒ «с иголочки» одет и как всегда ‒ недовольный взгляд.

Белоснежная рубашка и темный галстук, простой, но наверняка дорогой кожаный ремень и легкий аромат розмарина. После аварии, мужчина слегка отпустил щетину и она ему чертовски идет.

‒ … Юля?

‒ Что?

Он прищурился и подозрительно склонился над столом, приближаясь ко мне, а я наоборот, инстинктивно, отпрянула назад облокотившись на спинку кресла.

‒ Что с тобой происходит?

‒ Ничего?

‒ Ничего? ‒ переспросил Исаев приподняв бровь.

‒ Совсем… Всё хорошо. Так чем моё поведение тебе не нравится? Все работают исправно, я так же стараюсь…

‒ Юля?

Прервал он меня и теперь пришла моя очередь вопросительно выгнуть бровь.

‒ Ты где витаешь?

‒ Не витаю я нигде…

‒ Тогда почему взгляд отводишь? Почему не слушаешь меня?

Паша присел на краешек стола и ястребиным взглядом прошелся по мне ещё раз.

Я поежилась и виновато улыбнулась.