– Вы супруга Толмачева? – мужчина подошел к ним, устало замер у кушетки. Ольга Петровна кивнула. – Хорошо. Вашего мужа прооперировали. Удачно. Ожоги не глубокие, правая сторона, как сидел в машине. Ребята из ожогового отделения осмотрели, расскажут отдельно. Осколками жизненно-важные органы не задеты, а швы скоро заживут, так что Григория Григорьевич легко отделался. И хорошо, что его охрана быстро среагировала, остановила кровотечение, – он почесал подбородок. – Я такую перевязку с Чечни не видел, честно признаться…

– Когда его можно забрать домой?

Доктор усмехнулся, отечески дотронулся до плеча:

– Не торопитесь. Мы его, конечно, заштопали, но надо и понаблюдать.

– Я могу пройти к нему?

Доктор задумался, уже приготовился – Варвара видела это – отказать. Ольга Петровна встала.

– Пожалуйста. Я не буду мешать.

Хирург заглянул в кабинет медсестры:

– Таня, поделись экипировкой с женщиной, – коротко попросил. Посмотрел на мать: – Он сейчас еще под наркозом. В палату переведем утром, если все будет хорошо. Там можете решить, оставите его у нас или переведете в частную клинику, – Ольга Петровна кивнула с готовностью. – Кто из вас пройдет к больному?

Он перевел взгляд на Варвару, посмотрел строго.

– Я пойду, – Ольга Петровна взяла из рук медсестры одноразовый халат, шапочку, бахилы. Повернулась в дочери: – Глеба дождись и езжай домой. Я позвоню, – она шагнула за доктором. – И Олега со Светланой предупреди. Глеб обещал им позвонить, но мог и замотаться, не хорошо получится, если они узнают о происшествии из прессы.

Варвара еще постояла, прислушиваясь к удаляющимся шагам матери.

Захлопнулись двери лифта и почти одновременно появилась медсестра:

– Девушка, идите домой. Тут вам не зал ожидания всю ночь торчать!

Варвара подхватила тряпичную сумку, понуро поплелась к выходу. Присела на диванчик в фойе, у гардероба. Достала оставленный Фадеевым сотовый, набрала.

– Да? – он опять отозвался так быстро, будто ждал ее звонка.

– Операция завершилась, маму пустили к нему, – доложила девушка. И отчетливо поняла, что сейчас надо его просить о помощи. Вот этого мрачного человека с татуировкой из черепов на всю руку, над которым она издевалась и подтрунивала весь день. И если бы она его не отвлекла, то, может быть, он бы проконтролировал все, и Толмачев был бы здоров.

– Тебя забрать? – слова Фадеева – будто горячий воздух от костра, от них стало тепло.

– Если можно…

– Жди там, никуда не выходи. Буду через полчаса, – скомандовал и отключился.

Девушка погладила потемневший экран, задумалась.

Чувство вины давило на плечи, мешало дышать. Она снова активировала экран, посмотрела, сколько времени осталось до приезда Глеба. Получалось, больше двадцати минут. Чтобы убить время, нажала на иконку мобильного браузера, посмотрела новости, почту. Проверила несколько сайтов.

Нахмурилась озадаченно, прочитав комментарии.

Глеб появился чуть раньше. Широко распахнул дверь, впустив в спертый, пропахший хлоркой воздух порцию вечернего, липкого городского шума. Варвара вскинула голову, оторвалась от онлайн переписки.

Он стремительно пересек вестибюль.

– Готова? – бросил отрывисто.

Девушка хотела съязвить, но передумала и просто кивнула: Фадеев выглядел взвинченным, уставшим, чуть более пасмурным чем несколько часов назад, когда они расстались. Увидев его, девушка подхватила тряпичную сумку, шагнула к выходу. Глеб уверенно и безапелляционно привлек ее к себе, сжал локоть, будто тисками схватил. Варвара испуганно взглянула на него снизу вверх.

– Молчи, – коротко предупредил, распахивая перед ней дверь свободной рукой.

Удерживая ее рядом, он при этом умудрялся оказываться на полшага впереди, будто прикрывая собой. Быстро сбежал по лестнице вниз к припаркованному у крыльца джипу. Открыл заднюю пассажирскую дверь, подтолкнул девушку в салон.

Не дожидаясь, пока та устроится, захлопнул дверь, сел за руль и рванул к воротам.

В машине сидел еще один мужчина, Варвара видела его на территории накануне, в оцеплении, и сегодня утром, во время стычки на въезде на территорию.

– Все тихо, – тот сообщил Фадееву.

Начальник службы безопасности промолчал. Что тут может быть тихо, спрашивается. Хотя, конечно, он понимал, что Тарасов имел ввиду последние пять минут, пока Глеб забирал Варвару Андрейчик из больницы.

Мужчина вздохнул.

Все покатилось к чертям.

Слив информации выглядел теперь как отвлекающий маневр. В самом деле, если бы он, Фадеев, и его ребята не метались с ночи между офисом, домом шефа и офисом заказчика, если бы не выясняли, кто из перебежчиков имел доступ к паролям безопасности на охраняемых объектах или был задействован в разработке элементов безопасности, не «висели» на телефонах, объясняя, разъясняя, выясняя и оправдываясь, проморгали бы они растяжку на подъезде к дому?

Интуиция подсказывала, что все не так, как кажется.

Барановский, затей он покушение, сделал бы так, чтобы Толмачев уже оформлял пропуск ко Всевышнему. А тут – ранение осколками, да ожог руки. Последнее – из-за того, что Тавра контузило и он вовремя не смог вытащить шефа из перевернувшегося автомобиля.

– Тачку Григ-Грига менты уже забрали? – спросил Тарасова.

– Да, Юрков доложил, что все зафиксировали, оформили и утащили.

Фадеев кивнул, сворачивая с шоссе.

Покосился в зеркало заднего вида на притихшую Варвару.

– Мы еще в одно место заедем, Варвара Степановна. Не против? – и пояснил второму мужчине: – Хочу все-таки еще раз глянуть на монтаж растяжки…

– Да ночью уже ни хе… ничего не видно, – охранник покосился на Варвару через зеркало заднего вида.

Девушка спросила тихо:

– Пить очень хочется. У вас нет?

Глеб достал из кармана в водительской двери бутылку, бросил на заднее сиденье:

– Держи, не открытая, – зачем-то уточнил, снова перейдя на «ты».

Сзади зашуршало. Девушка с видимым усилием свернула пластиковую крышку, жадно отпила. Джип свернул влево, на объездную. Между листвой мелькнул и погас свет фар.

Фадеев и Тарасов переглянулись.

– Хвост, – коротко бросил охранник, кивнув.

* * *

Варвара, услышав это, подобралась, торопливо оглянулась через плечо. Ничего не увидев на черной, утонувшей в ночной темени, дороге, притянула к себе сумку. Вжалась в сиденье.

Фадеев между тем прибавил скорость, небрежно бросил ей:

– Варвара Степановна, ты там пристегнута? – девушка кивнула, снова оглянулась. Джип мчался вперед, сине-фиолетовый лес молчаливо поглядывал на них. Нарастающий страх выхватывал вдоль дороги черные силуэты, дорисовывал им искривленные голодом лица, ввалившиеся глазницы, придумывал, как тощие руки тянутся к автомобилю, чтобы схватить, смять, бросить в смолистую черноту.

– Иваныч, справа, – предупредил Тарасов.

В самом деле, справа, через пролесок, мелькнула серебристая тень, поймав лунный блик гладким полированным боком.

– Вижу, – глухо отозвался Фадеев.

Крутой вираж влево, Варвара едва успела выставить локоть, чтобы не удариться головой о ручку. Ахнула.

Тарасов невозмутимо смотрел вперед. Цокнув языком, буднично произнес:

– Слышь, Иваныч, это они наперерез рванули… Засада впереди…. Впереди засада может быть, – проговорил Тарасов. – Давай-ка за поворотом поменяемся. Я их на трассу уведу. А вы с девушкой выйдете через просеку на Лифатово. Там вас Юрков подберет.

– Дело, – Фадеев втопил педаль газа в пол, машина рванула вперед, пытаясь оторваться.

Тарасов повернулся к перепуганной Варваре, подмигнул:

– Варвара Степановна, что, подышите свежим воздухом с Глеб-Иванычем?

– А? Что?

– Отстегивайтесь, говорю, – еще шире улыбнулся охранник. И, не дожидаясь, пока девушка исполнит просьбу, потянулся к ней на заднее сиденье и ловко выдернул ремень безопасности из крепления. – Дверью только не хлопайте.

– Само собой, – Фадеев взял круто вправо, прижался к обочине. – На счет три.

И распахнул водительскую дверь, мягко придавил ее назад. Прежде чем на счет «три» распахнулась ее дверца, Варвара успела заметить, как Тарасов, не выбираясь наружу, легко перемахнул на соседнее сиденье и занял место Глеба. Сильные руки уже выворачивали руль, когда Фадеев открыл дверь и потянул девушку к себе, ловко подхватив ее сумку.

Варвара не успела поставить ноги на мягкую землю, а джип уже дернулся на дорогу и мягко рванул вперед, быстро набирая скорость и уводя за собой преследователей.

Глеб перехватил руку девушки чуть выше запястья, потянул в лес. Тихо скомандовал:

– Бегом, – и нырнул в кустарник.

В сырой тишине был слышен шелест удаляющихся шин. И что-то еще, горячее, опасное. Оно заставляло оглядываться и замирать. Вязким ковром в непроглядной темноте сливались воедино мягкая прошлогодняя листва и тощий подлесок. Гибкие и хлесткие ветви больно царапали кожу и цеплялись за одежду. Варвара, подчиняясь внутреннему инстинкту, вслепую бежала за Фадеевым, молясь лишь о том, чтобы он видел дорогу. Или знал ее. И они не заблудятся в лесу, не впечатаются в притаившуюся сосну, не провалятся в яму.

В боку начинало колоть.

Глеб резко остановился, потянул девичью руку вниз и заставил прижаться к траве.

– Тихо, – губы мужчины коснулись виска, широкая ладонь прикрыла рот девушки.

Ноздри уловили едва заметный запах его одеколона, терпкий, горьковатый. Варвара замерла, прислушиваясь.

Острые корни царапали кожу, впивались в джинсы. Дикие подмосковные комары прокусывали одежду насквозь, впивались в руки, шею, звенели зло и голодно. Варвара заерзала, попробовала сбросить парочку с руки и отбиться. Колени заскользили по влажной траве, потревожили прошлогоднюю листву. Громко щелкнула под ногами сухая ветка.

Фадеев вздохнул и притянул девушку к себе, перехватил, чтобы не дергалась, и плотно прижал к себе спиной. Шикнул. Кивнул на дорогу.