Он вздохнул. Перестроился в средний ряд, объезжая аварию.

В зеркало заднего вида мигнул сине-красный маячок и коротко гаркнула полицейская сирена, приказав прижаться к обочине.

Фадеев взглянул на часы, тихо матюгнулся, и остановил автомобиль. Приоткрыл окно.

– Старший лейтенант Гаврилов, – полицейский подошел вразвалочку, представился. – Нарушаем?

Фадеев усмехнулся:

– Да прям, ничего нарушаем.

– Ну как же. Во-он там знак, ограничивающий скорость.

– Да не было там никакого знака, – отозвался без уверенности.

Инспектор усмехнулся:

– Ну-ну, так уж и нет. Документики предъявите.

Фадеев полез в бардачок, достал файл.

Старший лейтенант Гаврилов поманил его за собой:

– Пройдемте в машину, чего под дождем мокнуть, верно я говорю? – простодушно протянул и отступил на шаг назад.

Глеб вздохнул, распахнул дверь.

– У-у, да вы, товарищ водитель, нализавшись? Не хорошо, – голос инспектора стал ледяным.

Фадеев опешил. Даже оглянулся – не сказал ли это Гаврилов кому-то еще. Но нет – инспектор буравил взглядом именно его переносицу.

– Да нет, – улыбнулся растерянно, – вам показалось, это я девушку нетрезвую домой подвозил…

– Ну да, девушка нетрезвая, а вы, значит, как стеклышко? Пройдемте, протокол составим. И за превышение скорости, и за отстранение от управления транспортным средством.

– Да не пил я.

К инспектору подтянулся второй, лениво поинтересовался:

– Что?

Старший лейтенант отмахнулся:

– Да пьяный…

Подошедший инспектор включил видеокамеру.

Фадеев развел руки, стараясь не нервничать:

– Да не пьяный я, мужики, вы чего? На меня посмотрите!

– А мы и смотрим, мы смотрим… Видим: руки, вон, трясутся…

Глеб шумно вздохнул:

– Да я вторые сутки на ногах! Работа.

– …походка неловкая, глаза красные, – словно не слыша его, дежурно перечислял инспектор.

Фадеев взревел:

– Да они красные от того, что я сутки за компом просидел, я программист, мать вашу!

– Ну-ну, за компом. Речь бессвязная, поведение неадекватное, агрессивное, еще и запах алкоголя.

Фадеев оглянулся на подмигивающий стоп-сигналами джип:

– Да не от меня он, в машину загляните, там воняет.

Инспектор примирительно отозвался:

– Ну, что мы с вами спорим. Освидетельствование пройдем, да и убедимся, – старший лейтенант Гаврилов протянул руку за документами.

Фадеев чертыхнулся, отдал папку, чувствуя, как раздражение закипает в венах.

Покосился на часы: почти двенадцать. В кармане пискнул сотовый, Фадеев бросил взгляд на экран: Паша Панченко. «Ты долго?».

Прикинув, отбил: «Пока без меня».

* * *

Старший лейтенант Гаврилов заполнял об устранении от управления транспортным средством. Глеб отвечал автоматически, соображая, сколько времени займет вся эта процедура.

– Что, торопитесь, Глеб Иванович? – осведомился с издевкой напарник Гаврилова.

– На работу еду…

– М-м, ну вам-то пешочком сейчас ходить придется, – Гаврилов шмыгнул носом, заполняя бланк протокола. Сунул его Фадееву на подпись.

Глеб пробежал глазами, поставил отметку о несогласии, размашисто подписался.

– Ну, теперь давайте попоем, – напарник старшего лейтенанта, достал коробку с алкотестером, начал монотонно зачитывать его характеристики, что и как делать, куда дуть, показал пломбу.

– Возражения есть? – осведомился невозмутимо.

Фадеев дунул, посмотрел мстительно на чек, выдавший ноль целых девять сотых.

– Я могу ехать?

Старший лейтенант Гаврилов поморщился:

– Что ж вы так торопитесь?

– Говорю ж – на работу мне!

Гаврилов грузно развернулся к нему, посмотрел через плечо:

– Кем же это вы в час ночи работаете?

Глеб отвернулся:

– Я уже говорил – я программист. Заказ срочный, – отозвался мрачно.

– А вы не нервничайте, гражданин Фадеев, не нервничайте. Заактируем, еще разок дунете, чтобы нам спокойнее было, и поедете.

Следующий раз чек выдал ноль целых двести семнадцать тысячных. Фадеев проглотил ругательства:

– Нерабочий алкотестер у вас. Я могу ехать? – Глеб протянул руку за документами, замер.

– С чего бы это? У меня все основания полагать, что вы находитесь в состоянии алкогольного опьянения. Давайте-ка медосвидетельствование пройдем, а?

Фадеев захохотал.

– Вы это серьезно? У вас на руках два чека с отрицательным результатом. Попахивает самоуправством, не находите?

Посмотрел на инспекторов. Да нет, не самоуправством это попахивает. Остановили на трассе, освидетельствование, паленый алкотестер, сейчас медосвидетельствование назначат. А у Панченко не идет код. К гадалке ходить не надо – старший лейтенант чью-то настоятельную просьбу отрабатывает.

Гаврилов посмотрел на него холодно:

– Машину глушите, – веско отметил. – Поехали, до больнички скатаемся.

* * *

– А мы можем побыстрее передвигаться? – Фадеев, как завороженный смотрел на спидометр, стрелка которого пульсировала у отметки «50».

Гаврилов отозвался невозмутимо:

– А нам куда торопиться? Инспектор едет, служба идет.

– Не выгорит вам ничего, – мрачно откинулся на спинку. – Лучше бы штрафанули кого за превышение, на премию заработали.

Гаврилов уткнулся в смартфон, кивнул:

– Ничего, переживем.

– Что, уже получили премию? – Глеб с вызовом прищурился.

Инспектор хмыкнул, посмотрел на него через зеркало заднего вида, криво усмехнулся, но промолчал.

Фадеев отвернулся к окну, сжал челюсти.

«Не идет», – сообщил Панченко.

Глеб почувствовал, как между лопаток стало холодно и липко, расправил плечи, сбрасывая наваждение. Паша справится. Не такие баги разгребали. Или подключится он, Глеб, когда все это закончится. «Гаврилова этого подослали, наверняка, – методично пульсировало в висках. – Значит, им надо, чтобы меня промурыжить ночь, выбить меня на завтра». Значит, тем, кто это организовал, в самом деле, нужно затянуть время.

Мысли прояснились. Если кому-то надо это затянуть, значит, нагоняя темп, он совершенно прав.

Значит, надо держать темп.

Машина притормозила у беленного двухэтажного здания с выщербленной плиткой на крыльце и тусклой табличкой.

– Приехали, – Гаврилов вышел из автомобиля, неторопливо направился в здание. Сообщил дежурной сестре: – Еще одного бухарика привезли.

– Праздник что ли сегодня какой? – вздохнула та, покосилась недобро на Фадеева: – А так-то не скажешь, приличный вроде…

– Так я и не бухарик, – Фадеев широко улыбнулся, сунул руки в карманы.

– Ну да, ну да, – женщина с подозрением посмотрела на татуировку. – Садитесь, молодой человек, в коридор, очередь занимайте.

Глеб шагнул в коридор, засмеялся: на прижатой к стене скамье сидело трое. Напротив – еще столько же. Он оглянулся на Гаврилова, поймал на себе его торжествующую ухмылку.

– Кто последний, мужики? – сел на свободное место, рядом с прыщавым парнем. Поинтересовался у него: – По долгу они каждого?

Парень неопределенно пожал плечами:

– Минут десять-пятнадцать… Примерно.

Фадеев присвистнул.

– Это кто там свистит? – строго прикрикнула медсестра в приемной. – Итак денег нет…

А Фадеев, бросив взгляд на часы, считал: хорошо, если он уедет отсюда часов в шесть утра. Шумно выдохнул. Скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене и прикрыл глаза: час или полтора у него есть, чтобы поспать. Он отстраненно слышал чьи-то пьяные крики, не реагировал на толчки и желание поговорить. Ему нужен этот час.

– Фадеев?

Он открыл глаза, повернул голову.

– Спать дома будете, идите кровь сдавать и вот, – медсестра сунула ему в руку баночку для сбора мочи. – Туалет прямо по коридору.

Глеб устало встал, направился к кабинету. Сотовый дернулся в кармане, Фадеев глянул на экран. Панченко сообщал: «Нашел». И почти сразу следующее: «Пакеты готовы, завтра можно сдавать».

Глеб шумно выдохнул, чувствуя, как с плеч сваливается напряжение, подкатываясь к горло нервным ожиданием. Нет, это даже лучше, если все ждут, что завтра они будут только вычитывать код, а они уже сообщат о готовности проекта. Прислонился к стене лбом, с наслаждением впитывая ее прохладу.

Досчитал до десяти.

Когда входил в кабинет врача, улыбался широко. Тот посмотрел на него сухо:

– Пили сегодня?

Глеб покачал головой:

– Ни капли, – он наблюдал за медиком.

Снова процедура с алкотестером, снова акты и подписи.

Под сердцем тлела тревога – что, если дело обстоит серьезнее, и он в сговоре с Гавриловым? Тогда отберут права, и до суда придется мотаться с водителем. Глеб напряженно замер.

Врач устало кивнул.

– Я тоже так думаю, – сообщил отрывисто.

Принялся заполнять документы. Фадеев откинулся на спинку неудобного стула, прикрыл глаза.

Врач протянул три экземпляра акта, указал, где поставить подпись.

Фадеев выдохнул с облегчением, улыбнулся:

– Спасибо. Куда мне теперь с этим?

Врач пожал плечами, показал неопределённо в сторону заезда:

– Отнесете своим гайцам, они знают, что с этим делать. Требуйте, чтобы отвезли вас, откуда забрали.

* * *

Уже почти рассвело, когда Фадеев оказался около своей машины.

– Эй, гражданин Фадеев, – Гаврилов бесцеремонно разбудил его. – Приехали. Желаю счастливого пути. Штраф за превышение скорости не забудьте оплатить. Первые четырнадцать дней скидка!

Он лукаво подмигнул.

Глеб забрал документы, завел машину. Джип приветливо мигнул, заурчал.

Стоило только открыть дверь салона, как Глеба накрыло с головой жуткой вонью, едкий запах, казалось, мгновенно проник в легкие, пропитал спиртными парами, выворачивая наизнанку. Фадеев отшатнулся. Замер у водительской двери, уперев руки в бока. Вонь шла такая, будто в машине сутки жил бомж. Возможно, даже не один.