Силиконовые губы ведущей снова изогнулись. 

- Каково это было? Расти сыном Энни Блу? 

Моё сердце ёкнуло от жалости. Из всех возможных вопросов она выбрала именно этот? Тот самый, который Джакс ненавидит больше всего? 

Но он храбро улыбнулся, и моё сердце наполнилось гордостью. 

– Для меня она просто мама, вы знаете? – он показал ведущей ямочки, и я внутренне зааплодировала, из-за того как хорошо он справился с этим вопросом. 

– Было много шума вокруг вас ещё до того, как вы пришли на студию. Кажется, люди очарованы Джаксоном Блу. Как вы думаете, почему? 

Его лицо расплылось в свойственной ему дерзкой усмешке. 

– Потому что они хотят жить моей жизнью. 

– Ваша жизнь прекрасна? 

– Бывают моменты. 

– И какие же моменты делают её прекрасней? 

Я наклонилась вперёд, краснея. 

Он откинулся в кресле. 

– Ну, знаете, зависать с друзьями, писать музыку, самые обычные вещи на самом деле. 

Окей, это был расплывчатый ответ, но сойдет. 

– Вы упомянули друзей. Есть кто-нибудь особенно близкий? 

Джаксон наклонил голову. 

– Конечно, парни из группы. 

Это ложь. Он едва их знал. 

– Кто-то еще? 

Ведущая выглядела как рыба. Всё из-за идиотского изгиба ее губ. Уверена, она думала, что выглядит дерзко или ещё как-то. Я мечтала протянуть руку в экран и ударить её, но интервью было записано утром, и ущерб уже был нанесен. Я выключила паузу снова и улыбнулась самой себе. Вот оно. Всё сейчас станет общеизвестно. 

– Насколько близко? – Джаксон проникновенно посмотрел на собеседницу, которая скрестила ноги. 

– Кто-то особенный в вашей жизни? – она поморгала своими ресничками. 

Когда я увидела, как Джакс облизывает свои губы, я снова нажала на паузу. Это была подсказка, всегда. Он собирался лгать. И о чём же была эта ложь? Я снова нажала «пуск». 

Джакс на экране стряхнул невидимую пылинку с пиджака. 

– Нет, – он покачал головой. – Никого важного. 

Я в ужасе нажала кнопку выключения. 

Была ли я настолько жалкой, что смогла забыть, как мне публично разбили сердце так просто? Одного взгляда на него было достаточно, чтобы забыть о своём достоинстве и задыхаться от нужды?

Год прошёл с тех пор, как кто-то трогал меня также умело. Джаксон знал моё тело лучше чем я сама, правильное сочетание грубости и нежности, то, как я разлеталась на кусочки, когда он был внутри меня. Толчки от оргазма, который он подарил мне, всё ещё отдавались в моей спине, оставляя меня расслабленной и бездыханной, совокупность полного удовлетворения и ненасытного желания большего. Я снова его хотела и не могла этого отрицать. Я никогда не смогу не хотеть его, будь прокляты мои гордость и достоинство. Я хотела того, что он давал мне: то тугой комочек тепла, собиравшийся в моей груди, прежде чем взорваться фейерверком по коже. Я жаждала его, как шоколадку. Не, нечто более опасное. Героин?

Да. Я была Джаксоманкой. Я хотела его всё время, пока ненавидела, и теперь, когда я его вкусила, я хотела его ещё больше.

И кто сказал, что я не могу его иметь?

Эта мысль заставила меня выпрямиться в кровати. Кто сказал? Здесь нет правила, говорящего, что я не могу наслаждаться жизнью, пока нахожусь здесь. Через десять дней наш родители поженятся, я снова вернусь домой, всё будет так, словно ничего не было.

Я могу получить его, восполнить удовольствие и затем разделаться с ним навсегда.

Небольшой романчик как в старые добрые времена. Немного мести за то, что он думал, будто может отодвинуть меня в сторонку.

Маленькая рациональная часть меня протестующе вопила, что это всё было очень плохой идеей, но желание перекрыло его. Сейчас я уже взрослая женщина, старше и мудрее после разбитого сердца. Я заслуживаю чего-нибудь легкого и случайного с горячим парнем, который знает, в чём нуждается моё тело. Бессмысленный секс, которым ежедневно наслаждаются миллионы людей. Это всё, что нужно.

Это ничего не будет значить.

Всё хорошо. Я не делаю ничего плохого.

Всё будет хорошо.

Глава 20.

Джакс.

Зелёная комната пахла старыми сигаретами. Призраки всех групп, остававшихся здесь, нервно убивающих время перед концертом. Курение отвратительно влияло на мой голос, но, когда Жаб протянул мне пачку, я с благодарностью взял сигаретку.

Я нервничал не из-за концерта, проговаривал я про себя. Я нервничал из-за того, кто собирался прийти сегодня.

Лилиана сказала, что придёт, и я знал, что она сдержит слово. Она никогда не подводила меня, и я не могу представить, что она поступит так сейчас. Не после того ошарашенного взгляда после моего приглашения.

Я глубоко вдохнул, остро ощущая обжигающий дым, наполняющий лёгкие и надеясь, что это поможет оттолкнуть воспоминания о том, как она кончает вокруг моих пальцев. Я начал заталкивать эти мысли куда подальше, иначе никак не смогу сфокусироваться на сцене.

Когда она оставила меня, все покатилось к чертям очень быстро, и Энни связалась со своим высокооплачиваемым терапевтом, прежде чем я закачу скандал. Как и ожидалось, это была напрасная трата времени для всех нас. Бла, бла, моя мать была не адекватной матерью, и еще больше херни - но я определенно точно запомнил одну вещь: мне необходимо все исправить перед людьми, которых я обидел, если я когда-нибудь захочу почувствовать себя снова хорошо.

Тем вечером я пришёл домой и написал извинение в форме стиха. Тогда я наложил на него музыку. Я заперся в своем номере в отеле на целых три дня, записывая демо. И потом пошёл в коридор.

Грэг Фингерс и Бэш были в люксе, что было абсолютно нормально. Боже, это были они, а не моя мать, потому что если бы она ответила на мой стук, мне бы никогда не осмелился сделать того, что произошло потом.

– Эй, я могу сыграть кое-что для вас?

– Положись на меня, – протянул Грэг своей несвязной речью. Он не был пьян, он просто постоянно так говорил после того как, с его слов: «Курил нечто очень странное».

– Приобщаешься к семейному бизнесу? – Бэш подёргивался от обычно сдерживаемой энергии и от этого я настолько разнервничался, что не ответил ему. Вместо слов я нажал на плэй.

И тогда песня, которая стала «Наглецом» увидела свет.

Она была для Лили, но я до сих пор не знаю, что она думает о ней.

И сегодня я намереваюсь это выяснить.

Шаги эхом отдавались в коридоре под сценой. Жаб и Каспер оторвали свой взгляд от настраиваемых инструментов. Бэнкс облизнул свои пальцы и вытер их о потрепанную тряпку, лежащую на его коленях, а потом размял их. Тэлон нервно топал ногой, отбивая стаккато.

Управляющая сценой просунула свое измученное лицо в дверной проем.

– Ещё пять минут, парни, – она умчалась быстрее, чем мы успели отблагодарить её.

– Отлично, парни, – сказал я, вставая и потягиваясь. Это было наше первое выступление в клубе, первое из многих грядущих. Я чувствовал, что мне следует сказать что-то грандиозное, но всё что вырвалось, – Давайте взорвём крыши этих ублюдков.

– Отлично сказано, – усмехнулся Бэнкс.

Я хлопнул его по плечу.

– Давай, Джульярд. Сегодня ты продемонстрируешь свою задницу, как никогда, и представить себе не мог.

– Черт, да! – Жаб пару раз подпрыгнул на месте, прежде чем побежать по коридору впереди нас.

– Успокойся! – позвал его Каспер. – Никто не хочет видеть твою уродливую басистскую задницу! – он сильно хлопнул меня по спине. – Ты готов? – спросил он с неожиданной серьезностью.

Я сжал кулаки. Все пришли сюда, чтобы увидеть меня. Да, конечно, может им было интересно узнать о моей маме, но они заплатили, чтобы услышать, как я пою, и именно это я собираюсь сделать.

И Лилиана была здесь, чтобы увидеть меня.

Я кивнул.

– Чертовски готов. Вперёд.

Музыка в стиле хаус стихла и свет погас. Я выглянул из-за кулис и увидел, что весь клуб освещён синим цветом, моим фирменным. Тэлон кивнул и прошёл к барабанной установке под дикие аплодисменты. Я ухмыльнулся и слегка подтолкнул Каспера вперёд и он, Жаб и Бэнкс вышли друг за другом и взяли свои инструменты.

Я отпрянул в ожидании и прислушался к толпе.

– Джакс! Джакс! Джакс!

Блядь, они кричали моё имя. Я видел всё это прежде, ожидая за кулисами во время маминых концертов, слушая лесть толпы, пока они кричали для неё, но сегодня все аплодисменты принадлежали мне.

Тэлон отсчитал бит и тяжелые басы «Наглеца» донеслись из динамиков. Толпа замешкалась, словно один огромный зверь вдыхающий воздух.

Тогда я вышел на сцену, и толпа взорвалась.

Я чувствовал, как ритм пронёсся через меня и слова вырвались быстро и реалистично. Будто я был рождён для этого. И, черт возьми, я был рожден для этого.

– Все правильно… детка… – я держал ноту чуть дольше, пока парни набирали темп, стробоскопы мигали вокруг нас прежде, чем мы синхронно соединились в песню, которая прославила меня. Песня, которую я написал тайно – для единственной девушки, которую я когда-либо любил – теперь же принадлежит всем.

Я поднял голову, чтобы разглядеть её в толпе, но свет ослепил меня, и я понятия не имел, где она должна быть. Я только надеялся, что она была где-то там, наблюдала за мной и слушала, как я пою специально для неё.

Глава 21.

Лилиана.

Помните, я сказала, что вечно опаздываю?

Я никак не ожидала, что усну. Но мой внезапный порыв ясности был всем, что нужно, чтобы наконец-то закрыть глаза и уснуть после моего прилета и сбитого суточного ритма.

Когда я проснулась, я была отдохнувшей и посвежевшей. И реально, чёрт возьми, опаздывала на концерт Джакса.

Я вызывала такси, пока надевала наряд максимально приближенный к дресс-коду клуба – мягкая трикотажная футболка, поверх накинутая яркая фиолетовая неоновая безрукавка вместе с парой джинсов с блестяшками на заднице. Моя версия клубного наряда. Я обдумывала, надеть ли мне каблуки или нет, но я взяла только одну пару туфель, в которых планировала идти на свадьбу, и, зная моё везение, я бы сломала их до этого. Пары балеток будет достаточно.