— Спасибо за поддержку, пап, — так и не придумав, что еще можно на это ответить, поблагодарила я и даже попробовала улыбнуться. Впрочем, со вторым явно переборщила.

— Рано радуешься. Что с работой твоей делать будем? — снова включив начальника, строго поинтересоваться отец.

— Работать? — рискнула предположить, уже предчувствуя — сейчас что-то будет. И это что-то мне вряд ли понравится.

— Дельная мысль. Только уже без премиальных в этом месяце. А продолжишь отлынивать, то и в следующем тоже.

М-да, похоже, плакали горьким слезами мои бежевые замшевые туфельки, которые я присмотрела себе на день зарплаты. Учитывая, что эти самые премиальные составляют чуть ли не ее треть, попала так попала. Дьявол! Димка, если папа здесь с твоей легкой руки, теперь тебе точно спокойно не жить.

— Не буду. Обещаю, больше такого не повторится, — понимая, что давить на жалость или пытаться уговорить родителя понять, простить и дать мне еще один шанс нет никакого смысла. Если папу новость о моем расставании с Женей (пусть эта версия и была сильно укорочена) не впечатлила, то уже едва ли что-то подействует. Ну и черт с ними, этими премиальными. На еду и квартиру хватит. А с остальным как-нибудь разберусь. Станет совсем туго, возьму еще пару смен на неделе. Подумаешь. Мы птицы гордые и пробивные. Не пропадем.

— Очень на это надеюсь, — с грустным вздохом в очередной раз подымаясь со своего места, объявил отец, прежде чем настоятельно добавить: — И будь так добра, найди время повидаться с матерью. Ей тоскливо без тебя. Со временем привыкнет, конечно. Но сейчас не игнорируй ее, договорились?

— Хорошо, пап, — впервые за все время разговора почувствовав себя действительно паршиво, грустно отозвалась я.

— Да и подумай, может тебе временно обратно к нам переехать? Во всяком случае, пока не найдешь себе хорошего надежного парня. Все же девушка, живущая одна в квартире…

— Пап, вот только не начинай, — раздраженно прервала его я.

— Ладно, самостоятельная ты моя, — не удержавшись и погладив меня по голове прежде чем поцеловать в лоб, уже более миролюбиво отозвался родитель. — Решай сама, где тебе лучше. Главное, береги себя. И марш работать, пока твоя зарплата до уровня стажера не скатилась.

— Иду, иду, — отозвалась едва слышно, принявшись отстраненно наблюдать, как отец вышел из кафетерия и направился к припаркованной прямо напротив заведения машины. Стоило ему уехать, как я устало опустила голову и опершись лбом о прохладную столешницу, устало простонала о том, как мне сегодня все милы дороги.

Благо, сейчас в заведении никого кроме Димки не было, и я могла без зазрения совести позволить себе эти папу минут слабости.

— Вера.

«Да что ж такое? Ни минуты покоя сегодня».

При звуке этого голоса яростно смяла в ладони свой стаканчик. Благо, в нем уже не осталось кофе и потому можно было спокойно выместить на куске картона всю злость.

— Вера, слушай, извини. Я думал, он тебе просто выговор сделает. Ну уж никак не станет премиальных лишать, — выдержав небольшую паузу, предпринял новую попытку заговорить со мной Дима.

Но я лишь молча выкинула жертву своих нервов в мусорку и всучила напарнику грязную чашку из-под папиного кофе.

— Вера, ну прости меня, — жалобно попросил парень, тут же принявшись за мытье посуды.

Усиленно продолжая игнорировать его, поднырнула под стойку и, протиснувшись в небольшую дверцу, принялась так же невозмутимо спокойно складывать свои вещи в невысокий узкий шкафчик, встроенный в стену в дальнем углу нашего рабочего места.

— Знаешь, я, конечно, прощу, — начала, понимая — надо хоть что-то сказать, а иначе Дима от меня не отцепится. — Но, чтоб ты знал, вряд ли забуду. И пусть пока ты здесь чуть ли не лучший и самый ответственный из нас работник, в жизни всякое бывает. Все мы люди. А потому нам свойственно время от времени делать ошибки. Мне лишь нужно дождаться, когда ты совершить свою. И вот тогда, будь уверен, пощады не будет.

Всю эту тираду я выдала буквально на одном дыхании, пока завязывала на себе фартук. Закончив с ним, подняла полный безразличия взгляд на парня. Убедившись, что донесла свою мысль куда надо, быстро натянула профессиональную улыбку и направилась к стойке, чтобы тепло поприветствовать только что вошедшего в кафе клиента.

Глава 8

Остальной день прошел на удивление спокойно. Словно за утро я разом исчерпала весь свой суточный лимит неприятностей. Димка ко мне больше не приставал и вообще вел себя тихо. Видимо, строил из себя обиженного. Но это уж сам виноват. Нечего было сдавать меня папе. Ведь не думал же, что я после такого его еще и по головке поглажу.

Конечно, не обошлось и без пары вредных, придирчивых и даже недовольных (правда, они, кажется, сами до конца так и не поняли, что именно им не понравилось) клиентов. Но это уже мелочи. Издержки работы, так сказать.

Только я решила, что жизнь вроде как начала налаживаться, как меня поджидал новый сюрприз. И преподнес его, как не странно, снова мой загадочный ежедневник. А все потому, стоило заглянуть в него за домашним заданием, как выяснилось — он пуст. Совершенно! Даже надписи с афоризмами исчезли, что показалось мне особенно странным. Пролистав его несколько раз, не переставая удивляться, набрала телефон своей сокурсницы.

— Милка, привет! — поздоровалась я. — Слушай, ты, кажется, фоткала на телефон расписание наших пар. Было такое? О, как здорово! А не пришлешь мне? Да, куда-то запихнула свой ежедневник. А я без него, как без рук. Слушай, если еще и задание СМСкой скинешь, буду очень тебе благодарна. Ага! Спасибо, Милана! Жду! Пока! И тебе хорошего дня!

Крутя на протяжении всего разговора в руках свою записную книжку в попытке найти разумное объяснение тому, куда из нее подевались все записи, совершенно забыла, что я здесь не одна.

— Мама тебя разве не учила, что врать не хорошо? — очевидно устав молчать и таки решив еще немного меня сегодня подоставать, поинтересоваться Дима.

— Вот, позвони ей и сам спроси, — раздражению отозвалась я.

— Вера, ну сколько можно? Я же извинился.

— А я извинила. И что дальше?

— Уже ничего, — недовольно насупившись, отозвался парень.

— Слава богу. А то я уж было подумала — мир, дружба, жвачка.

— А что, так можно? — с надеждой спросил собеседник.

— Отдаешь мне свои премиальные за выходные и еще не то можно будет, — даже не надеясь на положительный ответ, безразлично отозвалась я.

— Ага! Размечталась! — раздалось из-за спины.

— Вот тогда нечего было и спрашивать, — пробурчала, отложив за ненадобностью свою девственно-чистую записную книжку в сторону и принявшись внимательно изучать присланное подругой расписание с домашним заданием.

* * *

— Ты идешь домой, или нет? — спросила, когда настало время озвученной мне еще утром по телефону угрозы.

— Или нет, — коротко, но информативно прозвучало в ответ.

— Что, не уж то совесть, наконец, проснулась? — когда очередной клиент покинул кофейню, поинтересовалась я.

— Может и проснулась. Тебе-то что?

— А не поздновато ли?

— Вера, слушай, не доставай меня, а то и правда уйду.

— Может это как раз то, чего я добиваюсь.

Божечки, а взгляд-то какой. Вот теперь, кажется, кто-то и правда не на шутку обиделся.

— Ну и черт с тобой! Как же ты меня сегодня достала! — раздраженно принявшись развязывать и снимать с себя фартук, выкрикнул в сердцах Димка.

— Тоже могу сказать и про тебя. Поэтому свали уже отсюда, и побыстрее, чтоб глаза мои тебя не видели. А! — начала в ставшем за сегодняшний день уже привычным презрительном тоне, когда лежащий рядом на стойке ежедневник неожиданно ожил и завибрировал.

— Ты чего? — уже было направившись к шкафчику за вещами, обернувшись на меня, удивленно произнес парень.

— Ты это видишь? — указывая на продолжавшую подрагивать записную книжку, испуганно спросила я.

— Если ты про свой блокнот, то вижу. И что?

— Да я не про это! Он живой. Слышишь вибрацию, как у телефона?

После этих слов Дима подошел поближе и внимательно прислушался.

— Да вроде нет, — пожал плечами собеседник, закидывая на плечо свою сумку, прежде чем настороженно поинтересоваться: — Слушай, Вера, ты точно в порядке? Может мне все же доработать смену? А то тебе уже что-то мерещится начинает.

— Нет, не нужно, — отозвалась, продолжая с опаской просматривать на вновь притихший ежедневник. — Я справлюсь.

— Ну ладно. Если что, мы с Андреем еще примерно час будем неподалеку. Станет совсем туго, звони.

— Ага, — кинула на прощание, будучи вынуждена вопреки страху вновь подойти к стойке, чтобы поприветствовать очередного клиента.

Димы к этому моменту уже и след простыл.

Ну вот, напиток сделан и кофейня вновь временно опустела. До часа пик, когда народ будет идти одним сплошным потоком, осталось всего ничего. И снова дилемма. Что мне делать то ли с уже не совсем здоровой головой, то ли с абсолютно ненормальным ежедневником.

Потоптавшись в нерешительности на месте еще примерно с минуту, осторожно коснулась подозрительно притихшего блокнота. А когда он так и не отреагировал на мои действия, открыла на первой попавшийся странице, дабы спросить:

— Ну и что дальше?

"Пиши" — появилось из неоткуда, заставив меня от неожиданности выронить ежедневник на стойку и резко сделать шаг назад.

— Да что же это я в самом деле! — воскликнула раздраженно, окончательно для себя решив — пора выключать истеричку, смириться, наконец, с тем фактом, что моей записной книжке охота со мной поболтать и сделать уже то, что она, или в данном случае скорее он, от меня хочет.