Он смотрел на нее, и, уже в который раз, его трогала ее уязвимость. Ее тщательно контролируемое поведение было всего лишь уловкой, позволяющей держать уровень страха и тревоги на приемлемом уровне. Он знал, что она нуждается в нем, в той дозе странности, которую он привносит в ее жизнь и которая компенсирует беспощадность ее логики.

– Джули?

– Да?

– Ты уверена?

Она кивнула и приложила ладонь к его щеке. Он поцеловал ее, и в эту секунду ему больше не нужно было в жизни никого и ничего, кроме нее. В ней заключалось все – и что он больше всего любил, и чего больше всего страшился.

Он был рад, что они поговорили. Им обоим стало легче.

Похороны будут на славу!

20

Утром большого дня, когда должна была состояться презентация «Бродвей Депо», Данте проснулся с таким сильным кашлем, от которого его всего трясло. У него слезились глаза, его мотало из стороны в сторону, и еле-еле хватало сил, чтобы держать голову. В состоянии крайнего беспокойства Джонатан вывел собак на прогулку, но, не успев дойти даже до угла дома, Данте остановился и стал кашлять без остановки. Тогда Джонатан сгреб его в охапку, поймал такси и поехал к ветеринару.

Доктор Клэр тут же его приняла.

– Мне не нравится его кашель, – сказал Джонатан и усилием воли подавил желание пуститься в длинные подробные описания факторов, которые могли стать его причиной. – Он у него с самого утра. Думаю, это птичий грипп.

– Хороший мальчик, – ободряюще обратилась она к Данте. – Поставьте его на стол, пожалуйста.

– Думаете, с ним все нормально? – спросил Джонатан, поднимая Данте. Мысль о том, что у него может обнаружиться что-то ужасное – рак, болезнь сердца или психическое заболевание, – была невыносима. Он вдруг понял, как сильно зависит от собак. – А может у него быть чумка? Она ведь не лечится? – чуть не плача, спрашивал он.

– Чумки у него нет, ему делали от нее прививку, – доктор Клэр включила верхний свет и вооружилась парой щипцов. – Можете подержать его? Ему не понравится, что я сейчас буду делать, – и она аккуратно взялась за верхнюю и нижнюю челюсть. – Давай, милый, открой рот пошире.

Данте открывать рот пошире явно не хотел.

– Вы же не думаете, что я все придумал?

– Нет, не думаю. Молодец, хороший мальчик, – доктор Клэр открыла рот Данте и осматривала горло. – Хмм, – сказала она и освободила одну руку, чтобы нажать на кнопку громкой связи. – Айрис? Мне нужна помощь.

Данте попытался высвободиться, и она отпустила его как раз, когда вошла Айрис.

– Открой ему рот и держи его в таком состоянии, – сказала доктор Клэр, – а Джонатан будет держать за корпус, чтобы он не двигался. Если получится все сделать быстро, мне не нужно будет давать ему анастезию.

Когда все имеющиеся в комнате руки держали Данте, доктор Клэр взяла щипцы и медленно достала из горла собаки резиновую скрепку из «Бродвей Депо». Данте кашлянул еще раз, сел и спокойно огляделся.

– Храбрый мальчик, – похвалила его доктор Клэр, потрепав за уши.

Джонатан был в ужасе. Скрепка «Бродвей Депо»?

Доктор держала ее между щипчиками.

– Вот и все.

– Ублюдки, – пробормотал Джонатан, качая головой. – Они не остановятся на убийстве моей собаки.

– Кто – они? – осторожно спросила доктор Клэр. – Вы ведь не получаете сообщения через экран телевизора, я надеюсь?

– Нет, доктор. Я еще не до такой степени сошел с ума, хотя, думаю, это лишь вопрос времени, – поникшим тоном сказал Джонатан. – Вам не понять. Вы, как святая, лечите и помогаете раненым. Такому человеку, как вы, не понять, каково это – жить на темной стороне.

– Джонатан, с вами все в порядке? Вы какой-то весь…

– В растрепанных чувствах? Я знаю, – кивнул Джонатан и задумчиво уставился в никуда. – Я так благодарен вам за то, что вы спасли жизнь моей собаки. Вы – луч света в бездушной бездне нашей галактики, – и он обнял сначала Данте, а потом доктора Клэр. После этого ему стало хорошо и спокойно. Даже скорее хорошо, чем спокойно.

Через адекватное количество времени она аккуратно высвободилась.

– Джонатан?

– Спасибо вам за все, – сказал он, проведя рукой по глазам.

– Вы не думали взять отпуск?

– Не волнуйтесь. Не все так плохо, как кажется. Все просто чуть… – и он стал делать пассы руками в воздухе и таращить глаза. – Но вы не психиатр, а я не собака, а значит, по крайней мере, вы и я в порядке.

– Я больше не нужна? – спросила Айрис, переводя взгляд с доктора на Джонатана.

– Да, спасибо, Айрис, – открыла ей дверь доктор Клэр.

Понимая, что прием заканчивается, Джонатан попытался уцепиться за соломинку и сменить тему.

– Вы так и не рассказали, понравился ли вам тот отель для собак, «Фидо».

– Он ужасен. Я при первой возможности оттуда ушла, – она как-то нервно улыбнулась ему, и ему захотелось лежать рядом с ней на лугу и держаться за ее теплую и нежную руку. Его притягивал ее профессионализм, волнистые волосы, акцент, лицо, руки, выбор профессии и огромные ступни. Он знал, что влюбленность развивается именно так. Таким банальным образом. Синдром Флоренс Найтингейл в действии.

– Что же вы будете делать с Вилмой, когда уедете с другом на отдых?

– Мы пока никуда не уезжаем, – и ее улыбка испарилась.

Он внимательно на нее посмотрел, а она отвернулась и сжала губы.

Означало ли это, что в их отношениях случился разлад? Его так и подмывало спросить, но он сам скоро должен был жениться, и такой вопрос был бы неэтичным. Он знал, что больше не мог себе позволить спрашивать симпатичную женщину, почему она такая грустная, ведь его свадьба совсем скоро. И, несмотря на то, что доктор Клэр никак не демонстрировала своего интереса к нему и была в отношениях, эта мысль ввергала его в депрессию.

– Мне нужно идти. Надеюсь на скорую встречу, – сказал он и понял, насколько неуместно было так прощаться с ветеринаром. И при этом он не сдвинулся с места. – Доктор!

– Да?

– Вам нравится ваша работа?

– Да, – удивленно ответила она.

– Очень нравится?

– Я всегда хотела быть ветеринаром, – кивнула она. – С пятилетнего возраста.

– Вам очень повезло.

– Да, я знаю.

«Я хочу опять вас обнять, – подумал он. – Хочу поцеловать вас в шею, но вряд ли это возможно».

Вдруг он ощутил ее руку на своей, и ее лицо оказалось в считанных сантиметрах от его.

– Джонатан, – прошептала она, и он закрыл глаза от удовольствия, когда она обняла его и он почувствовал тепло ее дыхания на своих губах.

– Джонатан! – услышал он свое имя и взглянул туда, где стояла доктор Клэр, нахмурившаяся и недоумевающая. Он старался вернуться в ускользавшее ощущение, но это было уже невозможно.

Она закрыла за ним дверь кабинета.

В самом начале десятого Джонатан зашел в «Le Grand Pain», где Клеменс приготовила ему кофе так, как он любил. Из подсобки вышел Люк и поцеловал жену в шею, почти не замечая присутствия Джонатана.

Они красивая пара, был вынужден признать Джонатан. Их дети будут так же красивы, как Уиллоу, Рауль и Алуэт. Ему было крайне неприятно сравнивать два набора отпрысков, и он с неприязнью смотрел на Люка, который вел себя так, словно Джонатана вообще не существовало.

Все женщины, которые ему нравились, любили кого-то другого. За исключением Джули, конечно же.

Переговорная сегодня была оформлена продукцией «Бродвей Депо». Доски с комиксами Джонатана были развешены в нужной последовательности по стенам и покрыты калькой, которую для пущей драматизации предполагалось в нужный момент сорвать. Джонатан надел новый синий пиджак, футболку цвета лайм и японские джинсы и сказал себе, что выглядит безупречно модно.

В последние двое суток он почти ничего не ел. Еда уже давно перестала его привлекать. Со сном дела обстояли лишь немногим лучше. При этом ему было приятно ощущать, что чем легче и голоднее он становился, тем более энергичным он себя чувствовал.

Вся команда собралась на утренний прогон презентации: Эдуардо как высшее руководящее звено, Джонатан и Уэс, Грили для протокола, Паттерсон – эккаунт-директор, Дора исследователь и Данте с Сисси, представители собачьего сообщества. Уэс хотел, чтобы все было отточено до мелочей и работало, как часы, и к обеду оно случилось.

– Все молодцы! – сказал он. – До встречи в три!

Без пяти три в офисе материализовалась команда «Бродвей Депо» под предводительством Луизы Кримпл, которая направилась прямо к Джонатану, взяла его за руку и прошептала ему в ухо: «Приведи меня в рай, безумный». Джонатан вздрогнул от неожиданности и посмотрел ей в глаза, но она лишь подмигнула ему и направилась к кофе-бару. Все обменивались любезностями, поглощали кофе и гранатовые пирожные, и команда «Бродвей Депо» явно была рада присутствовать на очередном, из месяца в месяц повторяющемся совещании. Каждый раз, как взгляд Джонатана падал на Луизу, она по-кроличьи морщила нос. Его дыхание участилось.

– Итак, – начал Уэс. – Во-первых, позвольте поблагодарить Луизу и всех членов ее команды за то, что вы на час раньше сегодня проснулись, чтобы успеть доехать сюда из Бруклина, – послышались натужные смешки. – Я знаю, что агентства всегда говорят клиентам, что новая кампания – это большой прорыв, и я уверен, что вы так же устали это слышать, как и мы – произносить. Но в данном случае, в нашем случае, дамы и господа, назвать нашу новую работу можно только словом «гениально». Все остальные эпитеты будут ее недостойны.

Джонатан задумался, действительно ли он гений. Если да, то почему он работает на Эда? Он должен, по крайней мере, обслуживать ядерный коллайдер в Швейцарии или решать проблему орошения пустынь. Когда его мысли вернулись к Уэсу, тот уже заканчивал:

– …что ж, наш цветок более не нуждается в восхвалениях, поэтому передаю слово команде.

Первой встала Дора и, словно мощное снотворное, ввела всех присутствующих в анабиоз с помощью презентации такого высокого уровня банальности, что нервная система Джонатана в знак протеста отказалась реагировать на нее вовсе.