Джонатан закрыл глаза. Когда он их снова открыл, Макса в комнате не было.

В больнице он провел еще неделю – все необходимые анализы и исследования были сделаны, вопросы заданы. Симптомы у него были из ряда вон – никто из неврологов еще ни разу не сталкивался с пациентом, который бы мысленно превращал людей в мультяшных героев. Прочие симптомы были проходящими. Например, какое-то время ему слышалось дыхание призраков, и он не узнавал собственные руки. В комбинации все эти симптомы не складывались ни в один известный науке синдром.

– Судя по особенностям вашей речи, можно предположить, что соединительная ткань между зонами Брока и Вернике в верхней части височной доли, вот здесь, – и главный невролог больницы указал на зону мозга, которая показалась Джонатану похожей на очертания Мадагаскара, – оказалась каким-то образом травмирована. И это привело к сочетанию двух видов афазий – при восприятии импульса и его проведении. Другими словами, ваши слова не выражают ваших мыслей. Способность строить грамматически правильные предложения у вас достаточно сохранна, но содержание этих предложений случайно. Мы иногда называем это словесным салатом.

Словесный салат. Какое хорошее определение.

Джули подняла руку, как первоклассница.

– У него был инсульт?

Доктор пожал плечами.

– Нервные пучки могут поражаться вследствие инсульта. Иногда мы находим заметные поражения. Но результаты исследования Джонатана не выдают ничего серьезного. Нам остается только ждать. В вашем возрасте это вообще загадка, – добавил доктор, устало взглянув на Джонатана.

– А что будет дальше? – спросила Джули и до побеления костяшек вцепилась в ручку сумки.

– Ему сейчас больше всего нужен отдых. Я дам вам письмо для работодателя, и нужно будет привести Джонатана на осмотр через месяц. Конечно, если у него появятся другие необычные симптомы, сразу же дайте нам знать.

Джули сомневалась, что существуют еще более необычные симптомы, чем уже имеющиеся.

Ни Джонатан, ни Джули не спросили доктора, является ли комбинированная афазия помехой к свадьбе. Джонатан думал, что об этом спросит Джули, а Джули надеялась, что, если не спрашивать, можно не услышать того, чего слышать не хочется. Что бы это ни было. «Никакой свадьбы!», может, даже не так страшно, как «нет повода откладывать».

На выходе из кабинета невролога они столкнулись с доктором Дивай.

– Фрейд, – сказал Джонатан.

– Нормальная речь так и не вернулась? – серьезно спросил врач.

Джули покачала головой.

– Удачи вам, – рассеянно пожелал доктор и поспешил удалиться.

Оказавшись вне стен медицинского заведения, Джонатан задавался вопросами, как он будет зарабатывать на жизнь, разговаривать по телефону. Вдруг он никогда не выйдет из этого состояния? Кто согласится заниматься сексом с человеком, который даже слово «секс» не может произнести.

Когда они с Джули вошли в квартиру, радости собак не было предела. У Джонатана слезы навернулись на глаза, и он подумал: «Мы банда».

Следующие несколько дней Джули ухаживала и за ним, и за собаками. Она перевезла в квартиру еще несколько чемоданов своих вещей и с удовольствием обходилась минимумом общения, ожидая, когда его речь вернется к норме. Сейчас, когда разговаривать он не мог, они ладили друг с другом лучше. И когда они вместе лежали в постели, он чувствовал, что ближе, чем сейчас, они не были никогда.

Джули была уверена, что все пройдет. Пока он страдал от этого странного синдрома, она гораздо меньше его критиковала. И через несколько дней образ Кошки Феликс в голове Джонатана побледнел и уступил место чему-то больше похожему на Джули. Но она по-прежнему выглядела странно, как будто какой-то другой женщине сделали множество пластических операций, чтобы она стала похожей на Джули.

В целом, несмотря на гипотезу невролога, что у него нарушены пучки нервов, что-то неуловимое подсказывало Джонатану, что это что-то вроде психического срыва, внезапная и чрезвычайно эмоциональная реакция на события в определенных сферах жизни, и Джули вполне может оказаться одной из этих сфер. Он закрыл глаза и задумался о докторе Клэр, что было немного удивительно, но очень приятно.

23

Закончив акробатическое выступление, посвященное возвращению Джонатана, Сисси и Данте ходили по квартире тише воды ниже травы и по очереди его охраняли.

Нормальная речь так и не возвращалась к нему, но Джули постепенно училась интерпретировать произносимые им слова.

– Тост или яйца?

– Трактор.

– Хорошо.

И она приносила ему тост, который он и заказывал.

– Боты?

– Работа нормально. Все желают тебе здоровья и надеются, что ты поправишься к свадьбе, – Джули взяла его за руку. – Я не имею в виду, что ты должен выползать из кровати только для того, чтобы мой журнал смог уладить проблемы, но нам нужно решить, сможешь ты присутствовать или нет. Инджи и Хелен готовы нас заменить. Конечно, не факт, что они идеальная пара для этого выпуска, но они довольно фотогеничны, плюс журнал получит возможность продемонстрировать открытость однополым бракам, и одежда им подходит по размеру.

Джонатан закрыл глаза. «Труба с перцем». Брат приезжает в четверг, родители – в пятницу, они уже забронировали отель. Все, кого он пригласил, согласились присутствовать. Никто не отказался. Ему придется сделать это.

Он набрал Макса.

– Алло.

– Безделушка.

– Это ты, Джей?

– Обязательный антифриз.

– Как чувствуешь себя?

– Блого.

– Держись, друг. Может, я чем могу помочь?

– Любимая игрушка на свободе.

– Свадьбы не будет?

– Опаловая статуэтка.

– Грустно это слышать, – вздохнул Макс, – но ты знаешь, что я всегда буду рядом. Надеюсь, ты не обидишься – я уже опробовал твой подарок, машинку для попкорна. Всего один раз. Это просто фантастика, ты не сможешь от нее оторваться.

– Мрачно.

– О, ну, не будь мрачным, друг. Хочешь, я зайду?

– Болото.

– Точно? Принес бы пива, фильм на DVD.

– Наложить на дерево.

– Ладно, как хочешь. В конце концов, все не так уж плохо, ты мог бы сейчас на работе сидеть. Эд передает привет, кстати. Шучу, он вообще про тебя забыл. Держись. Давай, чувак.

После разговора Джонатану стало немного лучше. Скоро придет Джули. Она устроила дома своеобразный реабилитационный центр для потерявших речь.

– Повторяй за мной: собака.

– Будуар.

– Кошка.

– Взгляд.

– Красный, – помрачнев, продолжала Джули.

Он очень старался, изо всех сил.

– Лупила.

– Ты концентрируешься на задании, Джонатан? Место.

– Утка-утка-утка!

Наморщив брови, зажмурив глаза, он очень старался сложить рот в правильные слова. Даже Джули вынуждена была подтвердить, что он старался изо всех сил. Но ничего не получалось. Слова никак не складывались. Иногда он был абсолютно уверен, что следующее слово получится верно, но выходило совсем не то. Лупила.

– Ублюдок! – сказал он, почти плача от отчаяния.

– О, это фантастика! – радостно обняла его Джули. – Получилось, продолжай! – она взяла из вазы с фруктами яблоко и подняла его вверх.

Джонатан смотрел на него и думал: «Яблоко. Яб-ло-ко».

– А…а…а-луэт.

Джули вздохнула и погладила его по руке.

– Ничего. Ты сказал «ублюдок», и, я думаю, именно это ты и хотел сказать. Сегодня ты хорошо поработал.

Джонатан тренировался и сам, втайне, задумывая в уме слово и затем стараясь прошептать его, но успехов было не больше, чем на уроках с Джули.

«Согласен», – репетировал он тихо свой ответ на свадьбе, снова и снова. Согласен, согласен, согласен. Но вместо этого выходило только «анус».

24

На следующий день, пока Джули была на работе, без предупреждения в гости пришел Грили. За те несколько минут, прошедших с момента входа Грили в подъезд до его входа в квартиру, Джонатан пулей вылетел из постели, влез в чистую кофту и плеснул себе в лицо холодной водой. Грили премудрый. Грили-дзен. Возможно, Грили поможет ему понять, что с ним не так и как сделать так, чтобы жизнь продолжалась.

Собаки встретили гостя первыми. Грили очень тепло их приветствовал, чесал за ушами и свободно говорил с ними по-собачьи. Так казалось Джонатану. Наобщавшись с Сисси и Данте, Грили встал, поймал взгляд Джонатана и один раз кивнул.

– Ты бледный. Как себя чувствуешь?

Джонатан не хотел ничего говорить, боясь начать игру в разгадывание его словесного салата, которая утомляла и пугала гостей. Поэтому он просто ускользнул в кухню, достал пачку ароматных чайных пакетиков со специями и предложил их Грили.

– Спасибо, – улыбнулся тот.

Джонатан поставил две чашки чая и контейнер с порезанным лимоном на разделочную доску и понес все в гостиную. Так они сидели вдвоем, напротив друг друга, в тишине. Грили оглядел комнату, пытаясь ощутить ее атмосферу.

– Помешан на эволюции, – наконец выдал Джонатан.

– Ничего страшного. Не беспокойся за свою речь. Я просто хотел своими глазами увидеть, что ты жив и здоров.

Джонатан кивнул.

– Мы, на работе, по тебе скучаем.

Джонатан повел бровью. Он с трудом мог себе представить, кто, помимо Макса и Грили, может скучать по нему на работе.

– Все в порядке, и о «Бродвей Депо» никто ничего не говорит. Что ожидаемо. Думаю, качество работы загнало их в угол. Что совсем не плохо. Может, они увидят свет в конце тоннеля. Ведь и более чудесные вещи бывают.

Они сидели и пили чай.

– Доктора, я так понимаю, ничего не могут сказать по поводу того, когда могут разрешиться твои проблемы с речью?

Джонатан был благодарен Грили за то, что тот сказал «когда». Он покачал головой.

– За работу не волнуйся. Три с половиной месяца ты будешь получать шестьдесят процентов зарплаты, а затем рассмотрим этот вопрос, если твой процесс займет больше времени. Все очень ждут тебя в офисе.