Время шло, и впервые в жизни я потеряла дар речи.

Встав передо мной, Уайатт протянул руку Патриции.

– Я Уайатт, парень Джулс, – сказал он.

Когда он снова повернулся ко мне, то бросил на меня злобный взгляд. О да, мне придется убить его позже.

– Ну, мы тоже очень рады, что вы здесь. – Она жестом пригласила нас следовать за ней по устланному ковром коридору. – Знаешь, Джулианна, мы просто в восторге от того, что твои мама и тетя работают с нами добровольцами. Наши жители просто обожают их. Я уверена, что вы будете отличным дополнением.

– Я надеюсь.

– С чего бы вы двое хотели начать?

Уайатт и я обменялись взглядами.

– О, хм, любое месте, где мы сможем общаться с жителями нам подойдет.

Взяв меня за руку, Уайатт сказал:

– Мы действительно сходимся с людьми.

Патриция улыбнулась и кивнула.

– Тогда я бы предложила начать с комнаты отдыха, – она указала на дверь с правой стороны коридора. Затем она повернулась и указала на одну из них слева, – или с художественной комнаты.

При упоминании об искусстве Уайатт навострил уши. Он сразу же повернул налево, так что я последовала за ним. Комната искусств на самом деле была переделанной гостиной. Мольберты были установлены с пятью жителями, усердно работающими над своими рисунками.

Пока я осматривалась, Уайатт подошел к женщине, которая рисовала.

– Привет, это отличный пейзаж.

Она покраснела, прежде чем улыбнуться ему.

– Это должно быть озеро и склон холма у моего дома. Ну, дом, где живут мои мама и папа.

– Это очень красиво. Ты отлично справляешься с затенением, – сказал он.

– Спасибо тебе. Меня зовут Фрэнни.

– Я Уайатт, а это Джулс, – сказал он, указывая на меня.

– Ты любишь искусство? – спросила Фрэнни.

Уайатт кивнул.

– Да, живопись и скульптуру.

Фрэнни скорчила гримасу и вытащила что-то из передника.

– Эван слишком сильно разогрел печь, и моя кошка взорвалась. – Она подняла приплюснутый кусок глины, который, должно быть, когда-то изображал кошку.

– Я же извинился, – крикнул кто-то из угла. И моя, и Уайатта головы повернулись на голос. Эван Маршалл сидел за длинным столом и лепил из глины то, что, как я предполагала, должно было стать кофейной кружкой. Когда он поднял глаза и увидел, что мы смотрим на него, он покачал головой. – Знаю, знаю. Я новичок, и не должен был работать с управлением.

– О, все в порядке. Такие вещи случаются, – заверила я его.

Он слегка улыбнулся, прежде чем вернуться к своей глине.

Фрэнни взяла кисть и сморщила нос, глядя на стакан с водой на мольберте.

– Эта вода отвратительна. – Ее кисть зависла над водой. – Мне нужна свежая вода.

Бинго, я видела, что это мой шанс выйти из комнаты, чтобы немного порыскать.

– Давай я наполню тебе кувшин, – предложила я, подняв брови на Уайатта.

Он кивнул.

– И мои кисти должны быть с водой из бутылок, а не из-под крана.

– Конечно, я сейчас вернусь, – ответила я, выходя из комнаты искусств.

Бросив взгляд налево и направо, я увидела кувшин на ближайшем столе. Затем я практически побежала к винтовой лестнице, которая вела в жилые помещения резидента. У меня было немного времени, чтобы обыскать комнату Эвана.

К счастью для меня, у каждого из жильцов была золотая табличка с именем на внешней стороне двери. Комната Эвана была последней дверью слева. Я повернула ручку двери и с облегчением обнаружила, что она не заперта. Я оглянулась на коридор, прежде чем проскользнуть внутрь и запереть за собой дверь.

В комнате стояла большая кровать красного дерева с балдахином, комод, тумбочка, шкаф с телевизором и игровой приставкой, а в дальнем углу письменный стол. Подойдя к нему, я оглядела стены и улыбнулась. Эван явно питал слабость к супергероям, на дорогих обоях висело несколько плакатов с Бэтменом, Суперменом и Человеком-Пауком.

Еще один супергерой выделялся на картинах на стенах и в старинных рамах на столе и тумбочке. Джексон. На большинстве фотографий они были вдвоем или с бабушкой и дедушкой. Там также было несколько мальчиков и Эммет. Было грустно видеть, что фотографий Сэма и Фродо, немецких овчарок Джексона, было больше, чем фотографий настоящей мамы Эвана.

Было легко увидеть любовь, которую Джексон и Эван испытывали друг к другу. Думая о том, каким добрым и сострадательным был Джексон, мне захотелось дать ему пощечину за то, что он встречался с кем-то таким эгоцентричным и стервозным, как Брин. Тьфу.

Вернувшись мыслями к насущной задаче, я принялась листать бумаги, отчаянно пытаясь найти какие-нибудь регистрационные документы или даже письмо от Эммета Эвану. Там были письма от бабушки с дедушкой, от Джексона и даже от матери. Но ничего от Эммета.

Затем я открыла ящики стола и начала рыться в них. В нижнем ящике стола я нашла пачку бумаг.

– Да, – пробормотала я.

Когда я открыла папку, мое сердце упало, прочитав имя законного опекуна Эвана жирным шрифтом: Фрэнк Эммет Маршалл.

Любой адрес, который я могла бы найти, связывал бы меня с дедушкой Джексона. Я думаю, что это имело смысла не иметь связи с преступником, подписывая юридический документ, но это все еще полностью отстой для меня.

Обыскав тумбочку, там тоже был голяк, и единственной интересной вещью в комоде были носки с Бэтменом. Сокрушенно вздохнув, я высунула голову из двери, чтобы убедиться, что все чисто, затем на цыпочках вышла из комнаты и побежала обратно по коридору.

Когда я, спотыкаясь, наконец, вернулась в художественную комнату, Уайатт был окружен ординаторами и давал импровизированный урок по какой-то скульптуре. Я задержалась в дверях, наблюдая, как он общается с группой. Он говорил медленно и обдуманно, объясняя, как лепить глину. Я почувствовала легкую боль в груди от того, насколько сладкой была эта сцена, и поняла, что, возможно, недооценила Уайатта.

Он поднял голову и увидел меня в дверях.

– Эй там, мы устали ждать воду, поэтому я решил показать им некоторые методы скульптуры.

– Какую воду?

– Для щеток, – сказал Уайатт, кивнув головой в сторону Фрэнни.

Я хлопнула себя ладонью по лбу.

– Я совсем забыла. Я... я столкнулась с друзьями моей мамы и начала с ними разговаривать. Фрэнни, мне так жаль.

– Все в порядке. Уайатт показывает мне, как сделать мою следующую кошку лучше.

При упоминании ужасного кота Эван поднял руки вверх.

– И я обещаю не трогать ручки.

Уайатт протянул руку и взъерошил волосы Эвана.

– Все в порядке, приятель. Несчастные случаи случаются, помнишь?

Я уставилась на Уайатта, как будто у него выросли рога или что-то в этом роде. Где же была эта его сторона? Должно быть, он был похоронен глубоко под рутиной крутого парня-извращенца.

Несмотря на то, что я ничего не придумала, мы провели остаток дня с жителями. После посещения комнаты искусств мы перешли к пинг-понгу в игровой комнате. Я не могла вспомнить, когда в последний раз мне было так весело делать что-то «хорошее». Когда Патриция пришла, чтобы собрать жителей на ужин, я не думала, что кто-то из нас хотел пойти.

Патриция улыбнулась нам с Уайаттом.

– Знаете, через неделю у нас будут танцы наших летних возлюбленных. Мы всегда можем использовать дополнительных сопровождающих. Может быть, вам будет интересно?

При упоминании о танцах вокруг нас раздались голоса: «О, пожалуйста, приходите». «Скажите «да»». «Приходите посмотреть, как мы одеты».

Уайатт выгнул бровь, и я кивнула.

– Конечно, хорошо, мы подумаем об этом.

Раздался хор одобрительных возгласов, и мы с Уайаттом рассмеялись. Мы помахали им на прощание и направились к двери.

Когда мы вышли на крыльцо, я потянула Уайатта за рукав.

– Что случилось? – спросил он.

– Все в порядке. Я просто хочу сказать, насколько ты был там удивительным.

Он ухмыльнулся.

– Спасибо. Да и ты сама была не так уж плоха.

– Да, за исключением того, что забыла про воду Фрэнни и забыла, кем ты мне приходишься.

– Несколько часов притворяться, что я твой бойфренд, это ведь не совсем тошнотворно, правда?

– Нет, не было. – Я покачала головой. – Но знаешь, что? Когда ты действительно теряешь бдительность и не ведешь себя как самоуверенный всезнайка, ты действительно порядочный человек, Уайатт.

– Правда?

– Полностью. – Я постучала пальцем по месту над его левым карманом. – И у тебя действительно доброе сердце.

– Эй, я думаю, мне нужно достать телефон и записать это. Джулс Сент-Джеймс на самом деле называет меня порядочным.

Я рассмеялась.

– Ну что же, не за что.

Когда мы сели в машину, Уайатт скользнул внутрь.

–Подруга, я умираю с голоду. Хочешь чего-нибудь перекусить?

– О, это свидание? – поддразнила я, отбрасывая его предыдущую реплику.

– Заткнись, ты тоже должна быть голодной.

– Да, ты можешь это сделать, но ты просто не можешь это принять, да?

Уайатт рассмеялся.

– Все. Я угощаю, но сам выберу место.

– Звучит неплохо.

Выведя меня из исторического района, Уайатт направил меня в центр города, к захудалому бильярдному залу. Когда я бросила на него скептический взгляд, он усмехнулся.

– Я обещаю, что у них самые лучшие гамбургеры в округе.

– Как скажешь, – ответил я, убедившись, что заперла машину.

– Не все из нас могут позволить себе креветочную фабрику на Ривер-стрит, – пробормотал Уайатт, открывая передо мной дверь.

Его замечание заставило меня почувствовать себя избалованным ребенком.

– Мне очень жаль. Я уверена, что это отличное место, ладно?

Мы скользнули в обшарпанную кабинку и взяли два покрытых жирной коркой меню. К нам подбежала темноволосая официантка с обнаженной грудью.