— Лука позже к нам присоединиться, — зачем-то констатирует он. — Он будет и дальше вас защищать.

Какой к черту Лука?

Где мой Леон?!

— А Леон? Когда я увижу Леона?

И снова я ничего не понимаю. А Лоренцо выглядит так, словно он — экстрасенс, читающий мысли. Или он думает я догадалась, что они за спектакль устроили с гонкой и переодеваниями.

У меня есть одна мысль. Но она меня до ужаса пугает.

Шкаф сохраняет лицо мраморной скульптуры. Фиг пробьёшь. Более того, он не реагирует на мой слова. Вот никак. Отвечает вопросом на вопрос. Время странностей продолжается. Я чувствую себя недалёкой.

— У вас ведь больше нет родственников? Только сестра?

— Да, — киваю. — Зачем спрашиваете?

Ну очень в тему сейчас. Актуально.

Мне хочется язвить, но я держусь.

— Хорошо. Чтобы не пугать их…

— О чём вы? — бью себя ладошкой по коленям. — Это вы меня сейчас пугаете!

— Алина Полякова умерла, — хрипло цедит амбал. — Ещё вчера. Погибла в аварии.

— Вы что? Вы сумасшедший?

Честно? Я даже взвизгиваю от смеха. И давлюсь своим нервным смешком. Так и хочется покрутить ему палец у виска.

— Запомните. Для вашей же безопасности. Отные, вас зовут… Антонелла Пеларатти.

Я всё-таки поперхнулась смешком. Ну дурдом какой-то! Честное слово!

Охранник сует мне в руки что-то, похожее на паспорт.

Я открываю его. И да, это не шутка. Я вижу там себя. Свою фотографию. Но с другим именем. Теперь я… итальянка.

Твою ж… И правда не шутка. И не сон. Новый паспорт — мощное тому доказательство того, что бугай надо мной не прикалывается.

Салон самолета наполняется бодрым голосом пилота. Он что-то говорит на итальянском. Лоренцо быстро пересаживает меня в другое кресло, которое не разобрано как кровать, на котором я дремала, и пристёгивает меня ремнём безопасности. Сам рядом садится, на свободное место, тоже пристёгивается.

— Господин инсценировал вашу гибель. Для вашего же блага. Нам приказано доставить вас в надёжное место. И защищать. Вашей жизни угрожает опасность. Никто не должен знать, что вы живы.

Ах, вот в чём дело! Господи! Я сейчас задохнусь.

И звука выдавить не могу. Эмоции рвутся внутри меня новогодними фейерверками. Теперь пазлы неясности собираются в чёткую картинку.

— Леон… Когда я увижу его? — хнычу с отчаянием, поглаживая живот. Когда я нервничаю, начинаю непроизвольно гладить свой живот. Такая странность совсем недавно вошла в новую привычку.

Уныло вздыхаю. Молчу. Приходится мириться со всем происходящим.

Леон прав, второй сын Росси мёртв. И опять по нашей вине.

Второго шанса не будет. Фабио заберёт меня. Отомстит за жизнь единственных сыновей. Окропив их могилы кровью виновника. Моей кровью. С молитвой «Кровь за кровь».

Наверно Леон заранее продумал столь коварный план на случай внезапного форс мажора. Как чувствовал. Какой же мой лев находчивый изобретатель.

— И да, очень важное правило! — грозно хмурится, предупреждая опасным взглядом. — Вам запрещено покидать остров, запрещено пользоваться интернетом или кому-либо звонить. Я уже вытащил из вашего телефона старую сим карту. Поставил только ту, которая ловит на территории острова. Надеюсь, телефон вам не понадобится.

Я это прекрасно понимаю. Я соглашаюсь с каждым словом Лоренцо. Ведь на кону не только моя жизнь. Но и, в первую очередь, жизнь нашего дитя.

Глава 14.

Жизнь будто проходит мимо меня. Здесь красиво. Нереально. Но я не могу сосредоточится на том, чтобы наслаждаться невероятными видами экзотических пляжей. Пейзажами. Флорой и фауной. У меня с детства была мечта — попасть на необитаемый остров и пожить там как любимый герой повести Робинзон Крузо.

Я здесь. В раю. Но нет же… Я не чувствую радости. Моя душа переполнена мучительной печалью. Потому что мой рай… это Леон. И я до сих пор не знаю, что с ним. Что с нами будет? Как нам дальше жить?

Я боюсь за него. А что, если план потерпит неудачу и он пострадает. Из-за меня. Я для него… Сплошная беда.

Проходит неделя. Две. Я плаваю в каком-то жидком киселе. Внутри меня нет радости. Я как варёный овощ. Ничто не может расслабить меня и отвлечь от деструктивных мыслей. Ведь я так долго не слышала голос Леона. Не видела его красивое лицо. Не тонула в бездне его опасных глаз. Меня убивает самая настоящая ломка. Надежду лишь дают слова Луки, что с Леоном все впорядке, но он не может выйти на связь. Слишком рискованно.

Я не помню, как задремала, уединившись в комнате с книгой в руках, спасаясь от жары. Меня будит странный шум. Как раскат грома. Как шелест барахта. Кажется, я слышу чей-то голос. До бешеного сердцебиения знакомый мне голос!

Я вскакиваю с кровати. Прислушиваюсь.

Не. Может. Быть.

Я не верю своим ушам! Неужели в отдалении слышится голос Леона?!

Я испуганно замираю. Вдруг это просто мираж? За прошедшие недели я так безумно соскучилась по Леону, что готова разрыдаться только от мысли о встрече с ним. Я не чувствую ног, когда иду в коридор. Я боюсь поверить и обмануться! Эмоций слишком много. Моё сердце грозит разорваться от наплыва адреналина. В голове шумит, а в животе расходятся странные, горячие пульсации. Неужели… мой малыш разделяет со мной эти эмоции — боль, страх и надежду?

Возле входной двери я замечаю тёмный силуэт. Высокий, широкоплечий. Тусклого света не хватает, чтобы различить черты лица. Но это исполинское телосложение хищника я узнаю из тысячи.

— Леон? — всхлипываю, покачнувшись на ногах, словно пьяная.

Едва не падаю на пол, прислоняясь плечом к стене. Ищу в ней опору и поддержку, потому что сама точно не сумею справиться с ураганом эмоций, обрушившихся на меня сверху.

Он включает свет. Я щурюсь от ярких лучей. Тот час же оказываюсь захвачена в капкан его сильных рук. Сумасшедшая смесь его дерзкого парфчюма и мускусного, мужского аромата окутывает с головы до ног. Я купаюсь в этом пряном запахе, впитываю его как губка.

— Лина, девочка моя. Моя сладкая Клубничка, как я по тебе безумно скучал! — рычит, клеймя поцелуями.

Хочу сказать, что я тоже скучала по нему, безумно сильно. Едва не померла от тоски и беспокойства за жизнь этого мужчины. Ведь ему тоже грозила опасность. Мне подробно объяснили, что Леон инсценировал мою смерть нарочно. Но Росси могли и не поверить. Хуже того, они могли бы запросто убить Леона, ведь он избил Гвидо Росси.

Но сейчас мой Леон, мой итальянский лев, мой хищник здесь. Рядом со мной. И это не сон. Во сне не бывает таких жарких объятий, которые ты чувствуешь всей своей кожей. Во сне душа не рыдает от счастья.

И хоть происходящее кажется лишь сладкой сказкой, грезой наяву, я хочу, чтобы она не заканчивалась. Никогда.

— Леон! — это единственное, что я успеваю сказать под сумасшедшим напоров его поцелуев.

Он зацеловывает моё лицо. Алчно и жадно, словно зверь, впивается в губы с рыком, покусывает, терзает меня и в то же время лижет языком, вонзаясь очень глубоко.

— Скучала по мне?

— Ты здесь, со мной?

Я начинаю плакать. Горячие дорожки сползают вниз по щекам. Шершавые подушечки пальцев проводят по скулам, стирая солёную влагу.

— Здесь. Я приехал к тебе. Как только смог. Ну же, взгляни на меня хорошенько. Это я. Твой… Леон.

Мой…

Сладко и невозможно. Сердце едва не разрывается на клочки от счастья, переполняющего его. С упоением разглядываю черты лица Леона Моретти, любуясь им. Мне кажется, что я… потеряла себя. Как только взглянула в его тёмные, почти чёрные глаза. Он похитил мою сердце и огромный кусок души тоже прихватил себе.

Я сходила с ума в разлуке. Боже, я так привыкла к нему, к его присутствию, к его жадной ласке и грязным разговорчиками, что сходила с ума вдали от него. Я переживала и каждую секунду молилась о том, чтобы всё обошлось. Да, я молилась за этого человека. Всего несколько месяцев назад я дрожала, как лист на ветру, лишь от упоминания его имени, считая Леона монстром. Но сейчас я вижу в нём мужчину. Несомненно сильного и непреклонного. Он привык брать всё, что хочет, только самое лучшее. Моя женская сущность отзывается на него. Леон силён и опасен, но в то же время заботлив и чуток. В глубине души. Он не пускает туда почти никого. Но, кажется, нашёл в сердце местечко и для меня.

— Иди ко мне, сладкая, — шепчет он, вызывая ворох мурашек на моём теле.

Горячие волны омывают меня от макушки до самых пяток. В его объятиях так хорошо и спокойно, как не было ещё ни разу.

— Да… Да… Да…

Расстояние между нашими лицами снова сокращается. Неумолимо быстро и безжалостно стирается в пыль. Есть только его тёмные глаза, полные демонического огня. Есть только его сочные, чётко очерченные губы.

Он поднимает меня так, что мы становимся одного роста и наталкивает спиной на стену. Я начинаю дышать коротко и часто. По венам струится чистый ток. Всю кожу покалывает мириадами иголок удовольствия. Леон надвигается на меня всем телом, продавливая под себя. Я становлюсь податливым воском в его руках, не желая сопротивляться. Прогибаюсь под его напором, раскрываясь полностью. Распахиваю бёдра, и он сразу же устремляется между них.

— Я не устану пробовать тебя. Снова и снова, — медленно, хрипло выдыхает он, ломая мою волю каждым звуком.

Всхлипываю обречённо и принимаю его поцелуй. Чувственный и страстный. Танец языков захватывает в свой особенный ритм. Я не чувствую больше ничего, кроме нас двоих. Он поддерживает меня под попкой и надавливает всё сильнее и сильнее своим корпусом.

Прижимается теснее, толкаясь.

Стону, нечаянно прикусив его за губу, поняв, насколько твёрдый его член. Он натягивает ткань брюк до предела, едва не разрывая её.