— Молитва поможет не вашей девушке, — снисходительно отвечает врач, заметив следы бешенства на моём лице. — Она поможет вам. Успокойтесь, примите ситуацию, сделайте верные выводы. Вашей девушке ещё только предстоит пройти роды. У неё узкий таз. Могут быть осложнения. И если вы будете взвинчены, вы уже сейчас ничем не поможете ни ей, ни себе. Помолитесь, привнесите покой в свою душу. И возвращайтесь к своей девушке с улыбкой на лице, поддерживая твёрдой рукой.

Врач сжимает плечо на прощание и уходит. Последние слова кажутся мне, нахуй, лишними. Но потом я замечаю, как трясутся мои пальцы. В отражении зеркала в туалете оглядываю себя — всклоченный, потный, грязный, в испорченном костюме. Прилетел сразу же, как только Лука сообщил о приступе болей у Лины.

Чартерный рейс. Прямиком сюда. Ебать в рот маскировку и все прочие проблемы… Обратный перелёт и поездка в клинику показались мне бесконечным адом!

Главное — жизнь Лины и малыша.

Мне не хочется покидать стены клиники ни на секунду. Но в коридоре меня дожидается дед. По его виду понятно, что он уже переговорил с врачом и принял к сведению всё сказанное.

— Ну? — требовательно смотрит на меня из-под кустистых бровей.

— Мне посоветовали молиться, — кривлюсь я.

— Так иди и делай. Только не забудь. Переодеться. Выглядишь, как помойный отброс и трясущийся от страха педик, — цедит сквозь зубы Алонзо.

Несмотря на то, что он мой дед, мне хочется врезать ему по старой, наглой, циничной морде.

— Тебе дали хороший совет. Выполни его. И реши проблему, — поворачивается ко мне спиной, не опасаясь, что я ударю его.

Нет. Я не нападаю со спины. Тем более, на старшего из моей семьи. Ни за что. Плетусь за дедом на выход.

— Кстати, Росси уже сцепились. Сегодня горел дом двоюродного брата Фабио. Слышал о перестрелке в ресторане на пьяцца Навона… — безразлично говорит Алонзо, залезая в лимузин. Немного покряхтывает и показывает тростью подальше. — Туда. Не садись ко мне ближе. Трясёшься за свою чикиту, малец? Подумай о словах врача. Никакого стресса. И если ты не способен оградить моего правнука от стресса, я сам займусь этим. Гораздо более успешно, чем ты!

— Что? На что это ты намекаешь, старый хрыч? — взвиваюсь от бешенства.

— Я хочу видеть и наблюдать, как растёт мой Габриэль.

— Охуеть! — уже не стараюсь подбирать выражения. — Ты уже и выбрал имя моему сыну?! Без меня?!

— Ты забываешь о том, что имена мальчикам-первенцам в семьях дают старшие. Я назвал тебя, назову и твоего сына. Твоё дело — избавить русскую от стресса. И я вижу, что этой хрупкой девочке не по нраву ни шпионские игры, ни маскировка, ни… твоя жена. Да-да… Я уже вижу, как Фели плюётся ядом, — усмехается дед.

Фели. Супруга. Я с трудом вспоминаю, что женат. Она вечно шляется где-то, а в последнее время пропадает всё чаще, но тратит всё больше и больше. Как будто тратя баснословные суммы, заполнит в себе пустоту.

— Её поведение отвратительно. Недопустимо. Мне донесли, что она плясала, как полуголая потаскуха, в клубе твоего приятеля, и позорила фамилию Джианни. Проблема в том, что тень ложится и на нашу семью.

— Да. Я знаю, — сжимаю челюсти. — Я начну переговоры о разводе.

— Дева Мария. Наконец-то он отрастил себе яйца! — насмешливо отзывается Алонзо.

— Очень смешно! Ты женил меня на Фелиции Джианни! Именно ты…

— Да. Но в то время мы не знали, что нам подсунули бракованную дырку, — вздыхает дед. — Теперь, когда у меня есть наследник, мне плевать, что станет с Фели. Если бы она вела себя тихо… Если бы! — подчёркивает Алонзо. — Но она словно с цепи сорвалась. Думаю, Фели подозревает, что русская жива. В общем, решай проблему. Я скажу своё слово.

— Джианни будут недовольны. Или больше всех недоволен будешь ты сам, а? — уточняю я. — Ведь они потребуют нехилую компенсацию за развод!

— Я подсказал тебе направление. Пообещал поддержать. Всё остальное — твои проблемы. Решай их, Леон, по-мужски. Немедля!

— Хорошо.

До конца поездки я замолкаю. Лимузин останавливается во дворе поместья.

— И всё-таки посети собор, Леон, — советует мне дед.

— Некогда! — перепрыгиваю через ступеньку, поднимаясь наверх. — Я поговорю с Фели немедленно и позвоню её семье.

Едва приведя себя в порядок, спрашиваю у прислуги, где Фелиция. Слуги переглядываются, пожимая плечами. В доме жены нет, её телефон не отвечает. Не успеваю подумать о том, чтобы разыскать законную супругу, как раздаётся звонок.

На экране высвечивается имя — Эрнесто Ринальди. Кто это? Не сразу вспоминаю, что так зовут ищейку. Бывший военный. Увы, мои собственные поиски виновника в смерти Марио Росси ни к чему не привели. Мне посоветовали этого человека. Он берёт дорого, работает не быстро, но кропотливо, находит искомое из-под земли — так говорили.

— Добрый вечер, синьор.

Вечер? Уже вечер. Чёрт побери… Последние сутки пролетели, как в дыму, как в пьяном угаре. Я наливаю себе виски и выхожу на балкон. Отсюда хорошо виден бассейн. Поверхность воды играет серебристыми бликами от огней во дворе поместья.

— Добрый вечер, Эрнесто. Надеюсь, ты не зря отнимаешь у меня время?

— Нет, синьор. Я нашёл того, кто отравил вашего приятеля. Должен сказать, это было непросто. Наёмник очень хорош. Его услуги стоят недешёво. Он умеет заметать следы. Именно поэтому вы сами не смогли найти его…

— Хорошо. Ближе к делу, Эрнесто. Наёмник — может означать лишь то, что он не сам пожелал убить Марио Росси. Верно?

— Нет, — издаёт тихий смех. — За наёмниками всегда стоят заказчики.

— Ну же… Не томи! — рычу от нетерпения, опрокидывая в себя спиртное.

Моё внимание привлекает цоканье каблуков. Как будто пьяная лошадь устало переставляет копыта по брусчатке. Вглядываюсь в сгущающиеся сумерки, опираясь о перила балкона.

Фелиция. Её высокая фигура появляется с противоположной стороны бассейна. Она уже вернулась с суточного кутежа? Что ж… Похоже, мне придётся дождаться, пока она протрезвеет. Ведь в таком состоянии она вряд ли сможет назвать даже своё имя. Законная супруга? Вот это пьяное в дым тело, что-то напевающее себе под нос?

Фели заплетается, её шатает из стороны в сторону. Она подходит слишком близко к кромке бассейна.

— … поговорил с ним.

— Извини, Эрнесто, я отвлёкся, — возвращаюсь к разговору.

— Я нашёл его. Поговорил. Я умею разговаривать с такими… людьми, — безразлично говорит Эрнесто. — Наёмник назвал мне имя заказчика и цель. Правильную цель.

— Имя! — требую я.

— Марио Росси стал случайной жертвой. Отправить на тот свет хотели не его. Отравить хотели девушку, Алину Полякову…

Пластик телефона трещит в моих руках. Да, я подозревал, что всё именно так! Да, тысячу раз да! Но… узнать, услышать это вживую — значит, открыть кровоточащую рану. Наполниться злостью и яростью за считанные мгновения!

— Заказчик — Фелиция Джианни, — произносит Эрнесто.

Рычу. Всё-таки в отравлении виновата законная жена. Тупая, брехливая, алчная сука. Тварь, недостойная жизни. Сколько… сколько зла она могла причинить?!

Сколько боли уже причинила? И продолжает гадить, мразь.

Я едва слышу, что говорит Эрнесто. Он излагает подробности: как нашёл виновника и сразу же предлагает свои услуги по… устранению неугодных.

— Я могу работать аккуратно, не оставляя следов, — говорит он.

В это время я прожигаю взглядом, полным ненависти, фигуру Фелиции. Внезапно… она дёргается всем телом, смотрит в мою сторону. Смотрит прямиком на меня, будто знает, догадывается, что её вывели на чистую воду. Жена резко останавливается и движется в сторону. Покачивается на высоченных каблуках. Длинное, в пол платье, опутывает её ноги, мешаясь. Она просто… поскальзывается на гладкой плитке.

Слышится её истошный визг. Фели взмахивает руками в падении. Так нелепо. Так смешно. Так… опасно. Ведь она стоит у самого края бассейна. Пьяная. Не умеющая держать тело ровно и прямо.

Миг. Жалкий. Но для меня он растягивается в вечности. Я вижу, как жена падает. Наблюдаю за каждым движением. Фелиция падает вниз грузным мешком и ударяется головой о край бассейна.

Короткий, истошный крик Фели обрывается громким всплеском. Жена рухнула в воду.

Секунда. Вторая. Вода пляшет бликами света и успокаивается. На краю бассейна расплывается кровавое пятно и вода окрашивается красным.

Я стою. Возможно, Фели раскроила свой череп. Но если постараться, если поспешить… её можно спасти. Можно вытащить. Можно сделать всё по-людски.

Но…

Фелиция уже тонет. Вода наполняет её лёгкие, а я не шевелюсь.

Я просто смотрю. Как окрашивается вода и становится спокойной, смыкаясь над безвольным телом Фелиции.

Я не чувствую почти ничего. Только сожалею, что виски в бокале кончилось слишком быстро.

Глава 20.

Вот я и дома.

Дома?

Ох, нет. Я уже до такой степени привыкла к усадьбе Моретти, что по глупости в мыслях ляпнула самой же себе, что его дом… мой.

Но мой дом в России. Рядом с Катей. И… Серёжей.

Серёжа. Как он? Боже. Я вдруг резко замираю, в висках чувствую прострел. Сейчас я прогуливаюсь по саду, наслаждаясь хорошей погодой, красотой и уютом красочного сада, но меня внезапно охватывает паническая тоска. Приходится даже опереться рукой о ствол тернистого дерева и сделать несколько успокоительных выдохов.

Странно, но я не нахожу в себе тех былых чувств, какие испытывала к Сергею до момента знакомства с Леоном. Я заигралась. Слилась с ролью. И в один роковой миг не заметила, как влюбилась. По-настоящему. Запредельно сильно. До забвения. И пропала. Утонула. В нём. Дерзком и горячем итальянском мачо. Как будто провалилась в пропасть порока, теряя себя.