Голова с тёмно-русыми волосами незамедлительно кивает и исчезает — очевидно, отправился за дочерью.

Провожу дрожащими от волнения руками по белоснежному фартуку, и закусываю губу. Понравится ли мужчине моя стряпня? Надо сказать, что готовить я научилась от бабушки, когда переехала в Москву. Но это я делала крайне редко, предпочитая обедать в столовой, а ужинала чаще всего какими-нибудь кисломолочными продуктами, не слишком утруждая себя за стоянием возле плиты.

И вот теперь мне придётся стать настоящей поварихой, чтобы понять, лежит ли всё-таки путь к сердцу мужчины через желудок.

Дверь распахивается, и на кухню первой вбегает Варечка с блестящими от слёз глазами. Её носик чуть припух и покраснел и я перевожу изучающий взгляд на Зверя. Он раздражён, даже очень.

Интересно, что у них случилось?

Понимаю, что меня никто не будет посвящать в свои домашние дела, я молча разливаю суп по тарелкам, и ставлю их на стол, перед мужчиной и девочкой.

— Садитесь с нами, Виктория!

Андрей Владимирович любезно отодвигает стул, предлагая мне сесть, и я вижу, как на лице Варвары появляется свёкольный оттенок.

— Ну, папа, она всего лишь домработница!

Зверь вспыхивает, как горящая спичка и насупливается:

— Варя, ты не так меня поняла…

— Всё так. Я тебя спросила — эта Вика что, теперь будет с нами жить, а ты ответил, что она нам просто готовит кушать. Значит, она прислуга!

Мои щёки заалели от неожиданно нахлынувшего чувства обиды, а пальцы вмиг стали словно деревянные, как у Буратино. Перевожу мутный взгляд на хозяина квартиры и встречаюсь с его сапфировыми глазами, в которых искрятся молнии.

Ну не хватало ещё, чтобы они переругались из-за меня.

Быстро отключаю плиту, срывая с себя фартук.

Так и знала, что ничего хорошего из этой затеи не получится. Мало того, что квартиру атакует неуравновешенная бывшая жена, так ещё мне придётся выслушивать от этой малолетней девчонки обидные слова. Хотя, в чём-то она, конечно, права.

— Рыбу достанете сами из духовки, мне пора идти.

Вешаю фартук на крючок, и собираюсь спастись бегством, но Андрей Владимирович молниеносно хватает меня за руку:

— Нет-нет, Виктория, останьтесь.

— Простите, у меня много дел дома.

— Пожалуйста. Я понимаю, Варя вела себя невежливо, но я с ней обязательно поговорю и всё объясню.

Он окатывает меня внимательным, трепыхающимся взглядом и в моём сердце начинает болезненно щемить. Понимаю, что ради этого мужчины я готова пройти через все препятствия, и сухо киваю, поворачиваясь к духовке.

Нежная рыбка, запеченная с овощами, появляется на столе, и я отворачиваюсь к раковине, чтобы помыть руки. На самом же деле мне просто нужна передышка, чтобы вести себя дальше как ни в чём не бывало. И нужно обязательно объяснить Варваре, что я не прислуга, а просто помогаю им по хозяйству, пока не найдётся другой, более подходящий для этого человек.

Хотя, кого я обманываю?

Да я готова часами стоять у этой плиты, лишь бы видеть довольные синие глаза этого мужчины и таять в его нежных руках от последующих благодарностей. Но до этого ещё, видимо, очень далеко.

— Спасибо.

Глухой баритон нежно сопит над моим ухом, и моё сердце начинает гулко биться в груди наподобие отбойного молотка. Андрей Владимирович кладёт свою горячую ладонь на моё плечо, и я вся замираю в ожидании чего-то прекрасного, что, несомненно, должно произойти между нами.

Поворачиваюсь, смотря в глубокие глаза Зверя.

— Не за что.

— Идём к столу?

Киваю.

Моя ледяная маленькая ладошка оказывается в широкой ладони главного редактора и я, как покорная овечка, хлопая ресницами, семеню за ним к обеденному столу. На стуле восседает Варя, смотря на меня невозмутимым взглядом распахнутых серых глаз. Но теперь-то я знаю, что за этой ангелоподобной внешностью скрывается строптивый характер.

Но мне во что бы тони стало нужно с ней подружиться.

— Надеюсь, все любят рыбу?

Растягиваю на губах самую доброжелательную улыбку, которая есть в моём арсенале и осторожно перекладываю кусочек рыбы вместе с овощами на тарелку девочки.

— Спасибо, обожаю рыбу!

Звонкий голосок девочки звучит как-то неправдоподобно весело, но я отмахиваюсь от своих ощущений. Ну, теперь мне повсюду будет мерещиться язвительные нотки? Она же просто ребёнок.

Переношу часть противня на тарелку Зверя, и вся замираю в предвкушении хвалебных оценок своего кулинарного мастерства. Нет, я не шеф-повар, конечно, но перед тем, как начать готовить, я тщательно прошерстила интернет и именно у этого рецепта запеченной рыбы были самые хвалебные отзывы.

— Фу, отвратительно!

Варя, высунув кончик языка, с силой отталкивает от себя тарелку, и я замираю в нерешительности у стола. Андрей Владимирович осторожно отправляет в рот кусочек нежной рыбки и презрительно морщится:

— Вы пересолили блюдо, Вика, это есть нельзя.

— Не может быть!

Дрожу под испытывающим, грозным взглядом Зверя и нервно заламываю руки. Я-то прекрасно знаю, что я не могла пересолить — это не в моих правилах. Как правило, мои гости всегда пользуются дополнительной солонкой и досаливают по своему вкусу, вот почему я всегда ставлю её на стол.

Вот и сейчас, я уверена, что ставила небольшую фарфоровую солонку в виде упитанного поросёнка, на середину стола.

Куда же она делась?

Мужчина вырывает меня своим розным рычанием из невесёлых мыслей и пододвигает свою тарелку в мою сторону:

— Попробуйте.

Быстро отламываю кусочек белого мяса вместе с кружочком моркови и невозмутимо отправляю его рот, мгновенно закашливаясь при этом. Блюдо непросто солёное, оно адски солёное — настолько, что его уже ничем не спасти и не исправить.

— Простите, я не знаю, как так вышло.

По моим щекам текут предательские слёзы отчаяния, и я выбегаю в прихожую, поспешно хватая с вешалки своё пальто.

Нет, Господи, у меня ничего не получается, я — косорукая неумеха, не способная ни то что мужчину привлечь, но и даже просто приготовить простейшее блюдо! Мне нельзя заводить семью — я угроблю своих домашних своими кулинарными изысками!

Главный редактор понуро бредёт следом, хмуря кустистые брови, и я понимаю, что на этом моя карьера домработницы, скорее всего, закончена.

Размазываю слёзы по щекам, пытаясь надеть сапоги, и вижу, как мужчина достаёт из портмоне купюру. Он что, решил мне ещё заплатить за эту ужасную, испорченную рыбу?

— Я не возьму от вас деньги!

— Но…

Рву молнию на сапоге вверх, подскакивая к двери, и быстро распахиваю её, вывалившись на лестничную клетку.

— Виктория, подождите!

Оборачиваюсь назад, кидая на Зверя прощальный взгляд и чащу:

— До свидания, Андрей Владимирович, вам лучше подыскать другую кухарку. Я совершенно, как оказалось, не гожусь для этой роли.

Кажется, хозяин квартиры хочет мне ещё что-то сказать, вызывающе поднимая руку вверх, но я отчаянно давлю на кнопку вызова лифта, отворачиваясь.

— Вика!

Нет, я больше не собираюсь выслушивать от этого мужчины никаких упрёков по поводу своих кривых рук, и поспешно начинаю спускаться по лестнице, не дожидаясь лифта.

С меня хватит.

Я больше не вернусь в эту квартиру.

Глава 28

Вика

*****


Горячие струйки воды стекают по моему телу, и я поднимаю лицо вверх, навстречу лейке душа. Мокрые капли бегут по моей коже, смывая с лица косметику, накопившуюся за день усталость и нервное напряжение. Но горькое разочарование, засевшее в моей душе чёрной кляксой, они вытравить не в силах.

Мне просто выть хочется от обиды и разочарования!

И, самое противное, что я профукала отличную возможность на сближение с этим мужчиной. С мужчиной из гадания матушки. С мужчиной моей, чёрт его побери, судьбы!

И что теперь делать?

Выключаю льющуюся воду, и по телу пробегает волна мелкой дрожи — кажется, я забыла плотно прикрыть дверь в ванную, и теперь сюда проникает неприятный поток свежего воздуха. Собираю полотенце на своих мокрых волосах в замысловатый тюрбан, и провожу дрожащей ладонью по запотевшему зеркалу.

Что ж, Вика, похоже, твой удел — одиночество.

Резкая трель дверного звонка заставляет меня подпрыгнуть на месте, и я с опаской поворачиваюсь — кого это принесла нелёгкая на ночь глядя? Решив, что это приехала Дашка, которая, без сомнения, жаждет услышать от меня подробности прошедшего вечера, я с тоской выдыхаю.

Ну, конечно, она-то ещё не знает, что я натворила.

А я сама решила ей не звонить — мне уже ужасно неудобно грузить подругу своими постоянными проблемами, отвлекая её от горячих объятий её мужа. Думаю, у Ваньки от меня уже ломит зубы — я надоела ему до зубовного скрежета.

Но, раз Дарья решила приехать сама, не дождавшись утра, то придётся ей всё рассказать и выслушать от неё новую порцию советов.

Понимаю, что не захватила в ванную халат и быстро оборачиваюсь полотенцем — Дарья уже видела меня в разном облике, ничего страшного.

Повторный звонок в дверь заставляет меня припустить бегом и я, шлёпая босыми ногами по ламинату, отчаянно торможу на повороте — уф, чуть не упала.

— Открываю, чего трезвонишь?

Ворчу, щёлкая замком, и отступаю на шаг назад, сжимаясь в нервный комок. В мою крошечную прихожую съёмной квартиры буквально ворвался огненный ураган, способный разбить мою маленькую лодочку жизни в щепки.

Сапфировые глаза Зверя извергают грозовые молнии, и я вся сжимаюсь, покрываясь коркой льда.

— Виктория, как можно быть такой безответственной?

Он тут же замирает, прокатываясь обжигающим взглядом по моему обнажённому телу, замотанному в махровое полотенце, и останавливается на пороге, приоткрыв рот. Меня проняло жаром от этого откровенного, наглого взгляда, как будто мужчина выбирает себе девочку на ночь, и поспешно скрещиваю руки на груди.