Майя Бессмертная - Единственная для Зверя

— О чём вы хотели поговорить?

— Виктория, я хотел вас попросить…

Зверь медлит, очевидно, пытаясь подобрать слова, и я поспешно беру его за руку. Так и приятнее и разговор пойдёт легче, я ведь права?

— О чём?

— Видите ли, Алиса сегодня назначила мне встречу в ресторане. Хочет обсудить наш развод. А Варечку мне не с кем оставить — няня вечером занята.

Киваю.

— Тащить ребёнка с собой я не хочу. Вот я и подумал, может быть, вы согласитесь с ней посидеть?

— Конечно, не волнуйтесь.

— Тогда, после работы поезжайте ко мне, я предупрежу Софью Михайловну, что вы её смените, хорошо?

— Да.

Мужчина проводит пальцем по моей щеке сверху вниз. Замирает на губах, с нажимом проходится по нижней, приоткрывая её. Я вся замираю в предвкушении очередного трепетного поцелуя, но Зверь мягко убирает руку.

— Спасибо, Вика. До вечера.

— До вечера.

Расправляю плечи, освобождаясь от его сильных рук, и иду по направлению к двери. Затылком чувствую обжигающий прокатывающийся вверх-вниз взгляд, и пытаюсь идти как можно соблазнительней.

Поворот головы.

Встречаюсь глазами с сапфировыми огоньками и обворожительно улыбаюсь. Он сказал — до вечера! Господи, меня ждёт самый лучший вечер в моей жизни, я это чувствую!

Вика

*****

— Варечка, во что ты хочешь поиграть?

Вхожу в комнату девочки, закрыв дверь за Софьей Михайловной. Надо сказать, что няня малышки отнеслась ко мне весьма благосклонно, подробно описала, чем они с девочкой занимались днём, и что она ела, а потом даже похвалила меня за суп, который варила пару дней назад. Она не спросила, кем я являюсь Андрею Владимировичу и, увидев радостное личико Варвары, со спокойной душой удалилась.

Нахожу девочку в углу комнаты. Прижимает к себе плюшевого зайца ядовито-розового цвета, и любовно гладит его по длинным переливающимся всеми цветами радуги, ушам. Я сажусь на корточки, осторожно ощупывая малышку взглядом.

Что с ней могло произойти за столь короткий отрезок времени?

— Варя, что случилось?

— Мне грустно.

Не отрывает лица от зайца, упрямо опустив глаза вниз.

Я нервно провожу языком по нижней губы, втягивая носом воздух. Вот чёрт, и что мне с ней сейчас делать?

Никакого опыта общения с маленькими детьми у меня нет, номерам цирковых артистов, чтобы развеять скуку этой маленькой девочки, я тоже не обучена. Думала, мы посидим, поиграем в куклы или порисуем что-нибудь на свободную тему. Но тут придётся, видимо, выступать в роли детского психолога и никак не меньше.

Вот влипла.

И главное, я не знаю, как скоро придёт её отец, который всем своим взглядом пообещал мне замечательный, во всех смыслах, вечер. Или — это он и есть?

М-да…

Осторожно касаюсь крохотной ручки, проводя пальцем от запястья до кончика среднего пальца, и пытаюсь заглянуть в серые глаза малышки.

— Почему?

— Я хочу к маме.

У меня предательски ёкает сердце, а голос начинает дрожать. Варечка — сейчас отражение меня, почти два десятилетия назад, когда жизнь внезапно почернела со смертью мамочки. И тогда маленькая Вика Колокольцева точно так же страдала одна в своей комнате, отбивая попытки мачехи к сближению.

Отчего жизнь возвращает мне всё бумерангом?

Уж не потому ли, что я была тогда крайне несправедлива к Людмиле Анатольевне, обвинив отца в двойном предательстве? Пожалуй, это так. Ох, не зря говорят, что всё возвращается. И теперь я сама, на собственной шкуре всё это прочувствую, когда в борьбу за любимого мужчину вступает его дочь…

— Я уже говорила твоему папе, что ты хочешь жить с мамой.

— А он?

— Против.

Чертыхаюсь про себя, закусывая губу. Может, не стоило посвящать упрямицу в наши разговоры? Что она сейчас подумает про своего отца, который использует её как средство для манипуляции бывшей женой.

Бля…

Ребёнок сжимает свои тонкие пальчики в крохотные кулачки и поднимает на меня свои серые грустные глазёнки:

— Тогда я убегу. Но с вами жить не буду.

Выдыхаю.

Да, бумеранг.

Всё возвращается.

*****

Украшаю салат укропом и ставлю готовоё блюдо в центр стола, отходя в сторону. По-моему, получилось просто шедеврально. Ранее я не любила готовить, понимая, что ради себя стоять энное количество времени у плиты — непозволительная роскошь. Гораздо быстрее заказать пиццу или роллы на дом, не мучаясь потом с мытьём посуды.

Но теперь…

Зверь изменил меня.

Подмял под себя мастерски, абсолютно ничего не обещая при этом. А я, как крохотная собачка в цирке и рада стараться за угощение, которым должен поощрить меня добрый хозяин по завершению акробатического трюка. И этот салат — очередной мой трюк, выполненный в ожидании хозяина квартиры.

Варечка уснула примерно час назад, убаюканная моими руками и стребовала с меня обещание — поговорить с Андреем Владимировичем ещё раз.

— Вика, папа тебя любит, он тебя обязательно послушает…

Маленькая лиса, заглядывая мне в глаза, начинает петь приятные речи, от которых кружится голова. Я киваю в такт этим лестным речам, раскачиваясь как китайский болванчик, и понимаю, что сижу с глупой улыбкой на устах.

— Любит?

— Конечно. Он так смотрит на тебя, я видела!

Ах, пройда.

Приятно, чёрт возьми.

— Поговори с ним, ты же такая умная!

Щёки мгновенно загораются румянцем, и я провожу влажной рукой по Вариной умной головке. Ну, надо же какая смышленая!

— Скажи, что я хочу жить с мамой.

— Поговорю, обязательно.

Киваю, удерживая на губах блуждающую улыбку. После таких слов я готова горы свернуть, не то, что поговорить со Зверем относительно места проживания его дочери. Впрочем, слушать он меня вряд ли станет.

Месть ослепляет.

И это горько…

*****

Слышу как щёлкает входная дверь, и сразу же раздаётся грохот упавшего тела. Деревенею, выглядывая из кухни, сглатывая слюну.

Что это?

В квартиру забрался грабитель, или это Зверь так напился с бывшей женой, что приземлился мимо банкетки?

На цыпочках выхожу в прихожую, застывая на пороге, и обозреваю неприятную картину. По коже начинают бежать крохотные мурашки, а в душе поднимается волна обиды и негодования.

У двери стоит потная, красная Алиса, и дрожащими руками закрывает входную дверь. Андрей Владимирович сидит на банкетке, но в каком виде!

Куртка просто накинута на плечи, галстук торчит из нагрудного кармана рубашки, а сам он едва шевелит языком, смотря на меня немигающим взглядом.

— О, какие люди!

Алиса раскидывает руки при виде меня, пьяно икая. Но я, конечно же, не делаю ей шаг навстречу и не пытаюсь обнять — всё это напоминает мне какой-то дурной анекдот — жена и любовница встретились в одной квартире. Или, я всё же не любовница?

Чёрт, я сама не знаю, какой у меня статус.

— Добрый вечер.

Только и выдавливаю из себя, вперивая свой взгляд в Зверя. Он пытается снять с себя ботинки, неловко перебирая ногами по ламинату, и показывая мне жестами, что мне неплохо было бы ему помочь.

Ну, уж нет.

— Добрый-добрый. А ты здесь что делаешь?

Алиса окатывает меня холодным, как змея, взглядом и вешает своё пальто в шкаф, на плечики. Это всё говорит мне о том, что она никуда уходить не собирается, а этот вечер, который в был нарисован в моих мечтах, уже разбивался на тысячу осколков пугающей явью.

— Меня с Варей попросили посидеть.

Мужчине удаётся скинуть с себя ботинки, и он неловко свешивает подбородок себе на грудь, прикрывая при этом глаза. Спать, что ли, собрался?

— А, значит, ты домработница и нянька в одном лице!

— Я не домработница. Я просто…

— Знаю-знаю, мне Варюша рассказала, как она твою рыбу солила. Мне пофиг чем ты тут занималась, главное, что я вернулась домой.

Перехватываю грозный взгляд законной супруги, и меня тут же обдаёт ледяной водой, как будто кто-то вылил на меня ведро воды, не дав опомниться. Открываю рот, как выброшенная на берег рыба, и выдавливаю из себя:

— В смысле?

— В коромысле! Бери ноги в руки и проваливай!

Алиса воинствующе машет перед моим лицом ярко-красным маникюром и небрежно стаскивает с вешалки моё пальто. Горечь подкатывает к горлу приступообразной волной, а к глазам моментально начинают подбираться злые слёзы.

Нет, реветь нельзя. Ни в коем случае.

— Но Андрей Владимирович…

— Дрю — мой муж и мы только что помирились в ресторане. А сейчас я собираюсь закрепить примирение страстным сексом!

Женщина подскакивает к Зверю, поднимая его с банкетки, как пушинку и тут же клюёт его прямо в губы своим ярко-красным ртом. На губах главного редактора остаётся причудливый отпечаток губ супруги, но он при этом не произносит ни слова.

Его голова упала на грудь, а сам он, не мигая, смотрит в пол, хрипя при этом что-то нечленораздельное.

— А я…

— А ты идёшь домой, ложишься спать и тихо плачешь в подушку, потому что Дрю снова принадлежит мне!

Алиса ловко подпинывает ко мне сапоги и, прижимая мужчину к себе, осторожно ведёт его по направлению к спальне.

— Но…

— Пофиг! Кстати говоря, он, только что, просил меня подарить ему ещё одного ребёнка, и я не собираюсь откладывать дело в долгий ящик. Прямо сейчас и начнём.

Супруга Зверя подмигивает мне одним глазом, и моё сердце начинает бешено стучать, подобно маленьким молоточкам. Я совершенно не понимаю, что мне делать, но вижу, что Андрей Владимирович даже не пытается противостоять чарам своей законной супруги.