Как я поняла, эти парни вчера вечером успели прилично выпить и, судя по глазам, покурить чего-то запрещенного, поэтому к поиску не были допущены. Сейчас они пили кофе и пытались прийти в себя, явно волнуясь и пытаясь раздобыть хоть какую-то информацию. Но, кажется, мне удалось их успокоить.

Ресторан, в котором кормили постояльцев гостиницы, находился в другом конце здания. Путь не близкий, но для меня это была очередная возможность подумать и, в первую очередь, я пришла к выводу, что сразу после разговора со Стасом, пойду разбираться с Марго. Я уже не та маленькая девчонка из села, над которой она измывалась вместе со своими подругами. Сейчас, если нужно, волосы ей повырываю, но не дам так обращаться со мной.

* * *

В ресторане я просидела долго. Уминала за обе щеки салат, думала о прошедшей ночи и поглядывала в окно. По моим расчетам, мы с Кириллом вчера заблудились где-то в восемь часов вечера и уже вскоре я потеряла сознание. Пришла я в себя в пять или шесть утра, а уже ближе к семи нас нашли. С учетом пути к гостинице и посещения врача, в номер мы со Стасом попали в девять утра, а сейчас время близилось к двум часам дня.

Против воли я все же думала о Кирилле и, когда я, возвращаясь обратно к себе в номер, случайно увидела в баре знакомую спину, сразу не поверила в то, что это был Черный. Мне уже казалось, что мой разум играл со мной злую шутку.

— Не может быть, — я в голос озвучила свои мысли, но все же остановилась около входа в заведение и еще раз кинула взгляд в сторону барной стойки около которой и сидел человек, привлекший мое внимание. Мне понадобилось лишь несколько секунд, чтобы понять, что я не ошиблась. Это точно Кирилл.

Я видела его только со спины, но заметила, что он был каким-то слишком напряженным. Волосы — растрепанные, а клетчатая рубашка, которую он накинул поверх футболки — мятая.

Я нахмурилась, но почти сразу развернулась, чтобы пойти дальше. Вот только, так и не сделала ни шага. Нечто мне непонятное, но очень сильное не давало возможности уйти и, как бы сильно я это не отрицала, но мне хотелось подойти к Кириллу. Зачем? Почему? Я не знала. Но ноги сами потянули меня в бар и, чтобы хоть как-то объяснить свои действия, я решила, что это потому, что мне нужно было поговорить с ним. Расставить все точки между нами.

— Ты пьешь? — хотела начать разговор с других слов, но этот вопрос сам по себе сорвался с губ, когда я подошла ближе и увидела из-за плеча Кирилла, как он поднял бутылку с ромом и сам налил себе в стакан достаточное количество прозрачного, крепкого алкоголя, после чего выпил все до дна.

В принципе, удивляться нечему. Логично, что Чернов пришел в бар не для того, чтобы выпить лимонада, но меня вводило в недоумение несколько вещей.

Во-первых, он проигнорировал меня. Предпочел притвориться глухим на зов и покрутить в руке бокал, наблюдая за каплями, стекающими по его стенкам. Мне оставалось только неловко стоять рядом с локтем парня и смотреть на него со стороны. Всем видом Кирилл показал свое нежелание видеть меня в пределах нескольких метров и лишь покачивал головой под такт песни, что звучала по радио. Вряд ли ему нравилась песня поскольку она слишком мелодичная и насколько помню Черный из села предпочитал рэп или металл, но, тем не менее, этим он показывал насколько я здесь лишняя и уж лучше слушать попсу, а не меня.

Во-вторых, после того, как он в метель тащил меня на себе к тому домику, а потом еще провел ночь без куртки, которую я под утро забрала, ему бы стоило хорошенько поесть и поспать, но нет, Кирилл сидел в баре и пил крепкий алкоголь. При чем, в довольно больших количествах. Кажется, он даже успел изрядно напиться.

Почему-то мне срочно захотелось воззвать к его голосу разума и отправить спать, поэтому я протянула руку и потрогала его за плечо, пытаясь обратить на себя внимание.

Кирилл лениво обернулся. Несмотря на количество выпитого спиртного, глаза не были затуманенными. В них виднелась несколько острых и опасных эмоций, среди которых я особо отчетливо различила ярость. Как только его взгляд скользнул по мне, парень прищурился. Эмоции в глазах прошли рябью, но, в итоге, они еще больше ожесточились и Кирилл сказал:

— Удивительно. Вы уже закончили? Стас — скорострел, я тебе сочувствую, но будь добра, исчезни, мешаешь отмечать День Рождения!

После этих слов Черный пренебрежительно махнул рукой, словно стер меня из кадра перед глазами и повернулся обратно к барной стойке. Мне показалось, что он стал еще более напряженным, словно каждый его мускул превратился в камень. Парень опять взял в руки бутылку и хотел налить себе в стакан рома, но остановился, буквально мгновение подумал, после чего бутылку поднес к губам и сделал глоток прямо из горла.

— Ты с ума сошел? Тебе сейчас нужен отдых, а ты напиваешься, — эти слова сами по себе слетели с моих губ.

— Звучит так, будто ты обо мне волнуешься, — Кирилл саркастично ухмыльнулся, но, тем не менее, слегка утихомирил гнев и даже отставил бутылку с ромом на стойку.

— Еще чего. Просто… — я на мгновение запнулась, пытаясь понять, чем можно было объяснить мои слова, но потом встрепенулась и сказала первое, что пришло в голову: — Просто ты брат моего парня и, насколько бы сильно я тебя ненавидела, я не хочу, чтобы тебя увезли на скорой. Стас будет переживать…

— Проваливай, Ника! — рявкнул Кирилл, вновь отпивая из горла. Его ярость вернулась на прежнее место и, кажется, стала сильнее. — Иди обслужи Стасика, — но немного подумав, он добавил пару вопросов, от которых я замерла на месте почти не дыша. — Кстати, глубокий минет практикуешь? Ну это, когда заглатываешь член?

Вот мы и вернулись к тому с чего начали. Наше временное перемирие в домике и моя благодарность за спасение начали не спеша умирать. Корчиться в муках.

Мне хотелось возразить и сказать Кириллу о том, что мы со Стасом ничем таким не занимались и что я вообще в жизни ни с кем сексом не занималась, но я вовремя себя одернула. Почему у меня возникло желание оправдаться перед Кириллом? Это же глупо. Разве меня должно волновать его мнение? Да и какой смысл разговаривать с пьяным человеком?

Кирилл с грохотом поставил бутылку на стол, тем самым дал возможность поднять ее и медленно под взглядом парня перевернуть ее кверху дном и вылить оставшееся небольшое содержимое тары на его темные волосы. Капли рома по мановению моей руки потекли по перегородке его носа, должно быть сломанной в нескольких местах, и по полным немного приоткрытым губам, затекая в рот. Но алкоголь не остановился, а затек под ворот его рубахи и намочил одежду.

Закончив выливать содержимое, я с громким стуком поставила пустую бутылку на барную стойку и наклонилась вперед, положив ладонь на мокрое от рома плечо Кирилла:

— Это тебе небольшая месть за мои унижения, Черный, — тихо шепнула, едва не прикоснувшись губами к мочке его уха. — Ну а теперь, пожалуй, пойду обслуживать Стаса, как ты советовал! — в заключительный раз похлопала пальцами по его плечу, после чего развернулась и пошла прочь. Увидела, как сильно Кирилл сжал бутылку в своей ладони и почувствовала, что атмосфера резко накалилась в сто раз сильнее, но больше не оборачивалась.

От несправедливости горели щеки и сердце билось невыносимо быстро. Хотелось вернуться и высказать Чернову старшему все, что думала о нем и о слухах, но при этом старалась не останавливаться и идти вперед.

Когда я дошла к лестнице, крепкая ладонь, схватила меня за запястье и с силой дернула в бок к стене, заставляя поднять подбородок и увидеть того, кто страстно мечтал сломать мне кости. Кирилл. Агрессивный и растрепанный. Возбужденный блеск полыхнул в глазах еще до того, как Кирилл рявкнул мне в лицо:

— Ты спятила? Опять? Что за глупая привычка обливать людей алкоголем?

— А что за глупая привычка унижать людей? — я дернула за руку, но из хватки вырвать ее не смогла. Кирилл только сильнее сжал пальцами мое запястье и очень зловеще прорычал:

— Ты просто ахренела, Ника. Не забывай, с кем разговариваешь.

Сжал свободную ладонь в моих волосах на затылке и, не давая мне возможности пошевелиться, впился губами в мои.

Я протестующе промычала, но Кирилл продолжил целовать. Грубо, жестко и болезненно. Будто вместе с этим поцелуем он срывался на мне, выплескивая то, что бушевало внутри. Всю ненависть и разочарование мелкой девчонкой. Затем отпустил мою руку, но только для того, чтобы его ладонь собственнически скользнула под мою толстовку. Совершенно не чувствуя преград, жестко провела по талии и, поднявшись вверх, болезненно сжала грудь.

— Остановись… — прерывисто прошептала ему в губы, стараясь отстраниться. При этом пыталась не думать о том, насколько сильно горела кожа, к которой он прикасался и почему поцелуй с привкусом рома на языке буквально плавил мысли.

— Не остановлюсь, — грубо ответил парень, еще сильнее вжимая меня в стену своим телом. Раз за разом набрасывался на мои губы. Целовал и кусал, а также жестко проговаривал: — Бесит, что ты была с Ним. Блять, крыша едет от предположений, что с тобой мог делать брат.

При упоминании о Стасе, меня будто током пробило, и я очнулась, отторгая те ощущения, которые проходили сквозь тело из-за действий Кирилла. Я вжалась лопатками в стену с целью оказаться как можно дальше отсюда. Сбежать. Очнуться.

Ну, вот, что я опять делала? Парень, с которым встречалась, сейчас спал у меня в номере, а я позволяла его брату целовать себя. Стало противно от этой мысли и я со всей силы уперлась ладонями в торс Кирилла.

— Отпусти… Отпусти! — завозилась и повысила голос. — Не прикасайся ко мне!

— Бессмысленно сопротивляться, — в голосе Чернова появилось сильное раздражение и, выплескивая его, он взял мои руки. Соединил наши ладони между собой и перекрестил наши пальцы, сцепив в замок. А затем плотно прислонил мои плененные руки к стене по обе стороны от моего лица, лишая любой возможности воспротивиться поцелую, не говоря уже о том, чтобы оттолкнуть тело Кирилла.