Очень. Туда. В оргазм. В тактильный, фееричный кайф.

Чувствуя на себе горячее, тяжелое дыхание, я открываю глаза и вижу невероятно восхищенный взгляд Прохора.

Облизнув давно пересохшие губы, хриплю:

– Можно еще, пожалуйста.

Он показывает звериный оскал и вдруг полностью вытаскивает член, срывая с моих губ разочарованное хныканье.

Даже удивительно, как все это время, теряясь во мгле разврата я смогла держать руки под коленями, раздвигая ноги еще шире, не стесняясь выставлять на суд свою пульсирующую, розовую плоть.

Он нависает скалой, смотрит серьезно, рассматривая каждую линию на лице и вдруг неожиданно толкается обратно, резко, до конца, поднимая под собой приличную волну, что настигает меня вместе с приятным стеснением в киске.

Постояв так пару секунд, вглядываясь мне в глаза, он повторяет свою пытку.

Медленно назад, выходит с влажным звуком и резко обратно.

Медленно, хладнокровно назад и резко одним толчком обратно.

Боже.


Достанет. Всунет.

Достанет. Всунет.

И все быстрее. И ноги уже дрожат, а он все ускоряется. И дрочит, и трахает. И снова!

– О, пожалуйста, еще! Только не останавливайся.

И как только я это произношу, он, сука, останавливается и долго молчит, пока я снова, не открываю глаза, задыхаясь от мощного вида его фигуры.

Чем он занимается? Это просто мышцы? Или в них есть сила?

– Здесь только я решаю когда остановиться, – говорит Прохор грубо и втыкает в меня член обратно так резко, что я изгибаюсь как гимнастка, а затем прижимает меня к влажному телу и глубоко и очень развратно целует, языком лаская язык, и скользя по зубам и небу. Буквально вылизывает рот.

А затем, словно в подтверждение моих мыслей, я чувствую, как он легко поднимается со мной на руках, что я от неожиданности цепляюсь за его плечи ногтями.

Он идет куда-то в сторону. Так спокойно, словно я ничего не вешу, словно я пушинка.

Пройдя пару метров, он кладет меня на стол, снова рассматривая, достает из вагины член и хитро улыбнувшись, тихо произносит:

– Вы самое сочное блюдо на моей пиру.


И вот что это значит? Что я толстая? И куда он идет, мелькая такой упругой, узкой задницей, заставляя меня задыхаться от холода и неудовлетворенности? И не важно, что я только что оргазмировала. С таким мужчиной хочется еще и снова и почаще, пока есть такая возможность.

Теперь он идет обратно, а член стрелой смотрит в мою сторону, а в руках, о Господи. Это же персики!

Что? Что он будет делать с ними? А главное, что он будет делать со мной?

И так))) Кисули моя тайная группа заработала, вы можете туда вступить, перейдя по ссылку или на моей странице или в моей официальной группе. И сегодня я покажу вам рисунок который на облоге но настоящий без цензуры. Жду вас и до завтра))

Глава 16. Прохор

Она лежит на столе, как самое сладкое блюдо и смотрит с таким благоговением, с таким страхом и затуманенным похотью взглядом. Меня самого потрясывает, уже хочется кончить, вдолбить ее в этот стол и слышать, как она корчится в очередном оргазме.

Но мне хотелось подождать. Была своя прелесть в этом постоянном напряжении, предвкушение, фантазии. Кончить легко. Я знаю, что буквально пару движений ее языка и я залью ей весь рот спермой, которая уже изрядно давила на яйца, отдаваясь головной болью и головокружением.

Подхожу медленно и обхожу стол, наблюдая, лаская взглядом это женственное, мягкое тело с красными пятнами от моих губ и зубов.

Само совершенство.

Сажусь на кожаный черный диван, прямо напротив ее головы и не сводя взгляда с ее глаз достаю мытые персики и ложу их рядом с ней, прислоняя к шее, к плечам, пару ложу в ложбинку между сисек. На каждое прикосновение фрукта она морщится, тем более, что они влажные, помытые, сочные, так же как и ее пизденка.

– Раздвинь ноги.

Она моментально подчиняется, и я, нагибаясь, задеваю ее лицо членом, ложу последний персик, прямо вклиниваю, между розовых губок, раздвигая мягкие ткани возле дырочки, катая фрукт по клитору.

Олеся стонет, постоянно трется, ластится, как кошма о мои яйца, сводит этим с ума.

Оставляю персик возле дырки и сам руками свожу ей ноги, сжимаю, вижу, как мнется под давлением фрукт, разбрызгивая сладкий сок и мякоть.

Теперь мякоть ее пизды, так красиво сочетается с мякотью персика.

Поднимаюсь обратно, а Олесю уже трясет.

– Прохор прошу, я больше не могу.

– Ах, ты ненасытная сучка? Терпите, сейчас кончать моя очередь.

– Как… – сипло шепчет она. – Как вы хотите?

– Грубо, чтобы ты визжала. А ты…

Она закусывает полную губу, долго смотрит мне, то на член, то в глаза. Затем берет с ложбинки персик, сминает его в руке, капая соком на живот и тянется к моей члену.

Еще немного, и я не выдержу, что задумала сучка?

Садится прямо, раздвигает ноги широко, роняя мякоть с косточкой на пол.


Липкая рука почти касается елды, сладко его пачкает, срывая с моих губ утробный стон.

Бля, как это охуенно, но не так, как полный покорности взгляд и сиськи стиснутые ее ладонями. Провожу головкой по одному соску, по другому и вклиниваюсь, скольжу между этих доек.

– Я тоже хочу грубо, – шепчет она и раскрывает рот, вытаскивая язык лопаткой.

Это конец, звериные инстинкты заполняют разум, затуманивая его похотью и шумно выдохнув, я хватаю ее за мокрые волосы.

Сжимаю пряди в кулаки и скольжу в тугой ложбинке между сведенных титек, постоянно касаясь кончика ее языка.

Скольжу энергично, чувствуя, что уже скоро кульминация прибьет меня своей силой.

Быстрее. Задевая головкой члена губы.

А

Быстрее, смотря в блядские прекрасные глаза.

Быстрее, рвусь в руки, вижу, как она сильнее сжимает руками грудь, стискивая тем самым и мой член.

Долбю, трахаю эту ошеломляюще ладную суку, готовую выполнить любую мою грязную фантазию, любую извращенную прихоть.

Оставляя одну руку в волосах, я другой обхватываю сразу два соска и приближаю их к другу другу, как букетик цветок.

Быстрее трахаю титьки, хочу уже заменить на рот. Ну же, ну!

– Язык вытащи, сука.

Она дергается, дышит чаще и елозит по скользкому столу задницей.

Скользкому, потому что мякоть персика смешалась с ее соками и вытекает на него.

Быстрее.

Скольжу, ебу уже на грани разумного прямо в рот. Но мне мало, и этого мне чертовски мало.

Отпускаю уже набухшие, покрасневшие соски и сильно шлепаю сиськи рукой, наслаждаясь болезненными криками. И еще раз, хлестко, а потом и по рукам, чтобы убрала их и приняла меня глубоко в рот.

Хватаю ее мягкие мочки ушей и натягиваю рот на член, чувствуя горячую узость горла, ее мычание, и как нос упирается в лобок.

Отпускаю, с громким стоном, даю отдышаться, снова толкаюсь членом в рот.


Ей неудобно, она упирается руками.

– Не мешай, я все равно тебя полюблю в рот!

Шлепаю по рукам и снова начинаю толкаться глубже.

Еще. Еще. Еще.

Вталкиваюсь по самые гланды и держу голову у яиц, рычу выстанывая:

– Ебаная шлюха! – и почему от простой ебли в рот, так штырит, почему мне не хочется отпускать ее ни на шаг.

Почему с ней любой оргазм превращается в феерию чувств и эмоций, почему любая фантазия даже не приближается к реальности?

Толкаюсь в рот на нереальной скорости, рычу как долбанный орангутанг наконец кончаю, кончаю, кончаю обильно заливая спермой сладкий маленький ротик, держусь внутри, заставляя проглотить все.

Смотрим далее......

Глава 16.1 Прохор


Резко отталкиваю от себя и она отшатывается и почти падает назад, задержавшись на локтях.

Смотрит стыдливо, такого мы еще не практиковали, и розовые щечки будоражат меня еще больше. Сколько ей лет?

Особенно заводит как она медленно, с наслаждением, слизывает сперму с губ.

Невероятно хороша.


Такой бы видеть ее постоянно.

Наклоняюсь и глажу пересохшими губами ее липкие губы, целую нежно, так что она хнычит и закидывает мне руки на плечи, гладит, поднимает вверх, прочесывает пальцами волосы.

Чувствую свой вкус, целую глубоко, потом спускаюсь ниже. Нахожу вишенку соска и чуть сжимаю губами. Она изгибается от ласки, задевая бедром еще твердый член.

– Прохор.

– Да, девочка, а сейчас тебя ждет награда.

Беру, оказавшийся рядом персик, и делю его на четыре части, одну кладу ей в рот, заставляю проглотить и показать язык, что все съела.

Другой долькой вожу по влажной плоти плоти, взбухшему клитору собираю смазку и беру в рот себе, ощущая это невероятное смешение вкусов.

Облизываюсь и наконец, наклоняясь, вкушаю главный десерт на сегодняшнем пиру порока.

Провожу языком по одной складке, потом по другой, ласкаю клитор и повторяю сакральное действие.

И так по кругу, снова и снова, пока Олеся не начинает вскрикивать и сжимать мне волосы сильнее и уже бедрами покачивать в такт движений языка.

– Да, да, как же это приятно, – шипит она сквозь стиснутые зубы.

Вылизываю долго со вкусом и удовольствием, а затем толкаю два пальца в дырку. Охренеть, как там мокро.

Не влажно, а именно мокро. И чавкающие звуки трахающих промежность пальцев сносят крышу.

– Бляяя, – рычу я усиливая давление языка, как и скорость пальцев. Трахаю. Ебу. Выебывыю. А потом вытаскиваю пальцы, чтобы найти еще более узкое отверстие, обвожу розовую дырочку.

Надавливаю пальцем и толкаю палец внутрь, чувствуя, как она дергается от вторжения. Растягиваю дырочку с помощью влажной терпко-персиковой, естественной смазки, продолжая вылизывать взбухшую плоть, посасывая клитор, доводя Олесю до конвульсивной дрожи и хриплых не прекращающихся стонов, предвещающих скорый оргазм.


Глава 17. Олеся

Куда деваться от этой всепоглощающей нирваны, поглотившей меня в очередной

раз с этим офигительным крупным мужчиной.