Анна Джейн - Его фанатка

— Теперь я буду не просто гитаристом «На краю», которого фанатки называли медвежонком. Теперь я буду наркоманом и подонком, который поднимает руку на женщину, — усмехнулся Фил. Его голос едва заметно дрогнул.

— Никто в это не поверит, — неуверенно возразила Нелли.

— Серьезно? Нэл, я умею объективно оценивать реальность. Люди охотно поверят в это. Они всегда охотнее верят в ложь, чем в правду. Потому что обычно правда слишком проста, а ложь — слишком привлекательна. И это вскрывает нашу двойственную природу: мы много говорим о свете, но всегда тянемся к тьме, — задумчиво ответил Фил. — Раньше я сам считал себя монстром. Теперь монстром будут считать меня остальные. Если честно, — он сглотнул, — я боялся, что это произойдет. Что все узнают, что я наркоман. Что воровал деньги у родителей. Что кидался на своего брата с ножом. Что жил как животное. Но люди не просто узнали об этом. Они считают, что я и сейчас такой. Мне страшно, Нэл. Правда, страшно. Я знаю, что будет дальше.

— Что же? — подняла голову с его плеча девушка. От его слов у нее ныло сердце.

— Презрение. Меня будут ненавидеть и презирать. И заодно — мою музыку, мою группу. Я десятки раз видел подобное. То, как общественное мнение втаптывало в грязь. Разрывало в клочья. Я не хочу так. Черт, я трус, — потер лицо ладонями Фил. — Прости, что полюбила такого, как я.

— Перестань! — воскликнула Нелли. — Какие глупости! Ты не трус. Любой на твоем месте был бы в шоке — эта тварь просто оклеветала тебя! Медвежонок, хороший мой, ты же понимаешь, что мы пойдем в суд! И в суде будет доказано, что это клевета! Это ведь легко сделать! — жарко заговорила Нелли. — Все узнают, что Скорп врала! Что она оболгала тебя.

Фил невесело улыбнулся.

— Это ничего не изменит.

— Но почему?!

— Все вокруг будут уверены, что суд был на моей стороне. Что я его подкупил, или что свидетели лгут, или что доказательства фальшивые, или что-то еще. В сознании большинства богатые и знаменитые умело отмазываются от правосудия. К тому же актуальная тема — насилие над женщинами. Хотя я всегда выступал против этого. Я ненавижу это. Я всегда презирал тех, кто поднимает руку на женщин или детей. А теперь в сознании других я буду таким уродом. — Фил резко встал и подошел к окну. С семнадцатого этажа, на котором они находились, отлично была видна главная площадь города, на которой была установлена красавица-ель, снежный городок, и каток, заполненный людьми, несмотря на мороз.

— Даже если я подам в суд, и в суде будет доказано, что это клевета, ничего не изменится. Я уже оказался втянут в скандал. Люди уже знают о моем прошлом. И считают, что знают о моем настоящем.

— Ничего они о тебе не знают, — вздохнула Нелли.

— Что бы ни решил суд, Кристина в любом случае будет в выигрыше. Если ее обвинят в клевете, многие не поверят, даже если она официально извиниться. Скажут, что ее заставили сделать это. Если не смогут доказать, что это клевета, меня распнут, — продолжал Фил. — Крис сделала это не ради того, чтобы обвинить меня и доказать, что я плохой. Она сделала это, чтобы заставить заговорить о себе и показать, что она — хорошая. На волне хайпа она начнет выпускать клипы, давать интервью, наберет новых подписчиков в соцсетях, запустит новые проекты. Главное, чтобы ее имя было на слуху. А я действительно считал ее своим другом, — глухо повторил Фил.

Нелли смотрела на него покрасневшими глазами. Ужасно хотелось плакать — так жалко ей было Фила, но она сдерживалась. Чувствовала его боль, но не разрешала себе проявить слабость. Сейчас она должна поддерживать Фила, а не реветь. Должна быть плечом, на которое он сможет опереться. И должна сделать все, чтобы защитить свою любовь, а значит, пришло время быть сильной. Сильной и смелой.

Она встала и обняла Фила со спины.

— Все будет хорошо, — сказала она, прижимаясь щекой к его плечу. — Поверь, все узнают правду. Зло должно быть наказано. Не знаю, как ты, а я всегда верила в это.

Фил повернулся к ней и взял ее лицо в свои ладони.

— Спасибо, что остаешься рядом.

— А я могу иначе?

Он коротко и ласково поцеловал ее и, коснувшись своим лбом ее лба, сказал:

— Езжай домой, малыш. Отдохни. Ты соскучилась по родным.

— Я никуда не уеду, — нахмурилась девушка. — Одного тебя не оставлю.

Какое-то время они разговаривали, и Нелли изо всех сил старалась перевести тему разговора и отвлечь Фила. Одновременно она украдкой переписывалась с его братом.

«Присмотри за ним, мелкая, — отправил он сообщение в одном из мессенджеров. — Не оставляй одного, пожалуйста».

«Не оставлю, — пообещала Нелли. — Все плохо, да?»

«Не очень хорошо, я бы сказал, фигово, — признался Рен. — Но мы все уладим. Просто пусть он пока остается в отеле. С тобой. И не давай ему заходить в сеть»

«Не переживай. Я все сделаю»

«Окей. Будь со мной на связи»

Она заказала обед в номер и пообещала парню сделать горячую ванну, чтобы тот согрелся — его руки все еще были ледяными. А после отошла во вторую комнату буквально на десять или пятнадцать минут — сначала звонил Томас, который ждал ее дома, и хотел узнать, когда она приедет, а потом — старшая сестра, которая не понимала, что происходит.

— В интернете просто истерия какая-то, — сказала она с недоумением. — Что происходит? Почему о Филе пишут такие ужасы? Я пыталась дозвониться до Кея, но не могу. А у Фила спрашивать не хочу.

— Одна мерзкая тварь оболгала его, — как кошка прошипела Нелли и ввела сестру в курс дела. Попрощавшись с ней, она вернулась в спальню и увидела Фила, неподвижно сидящего на диване с телефоном в руке. Его лицо было мертвенно-бледным, губы — крепко сжаты, а глаза, напротив, расширились. В них буквально плескался страх.

Нелли моментально поняла, что он делает. Читает комментарии. Комментарии, которые оставляют о нем те, кто поверил Скорп. Те, кто хотел его крови.

— Не читай! — почти с отчаянием крикнула Нелли и буквально выдернула из его руки телефон. Так и есть. Комментарии под видео с интервью. Гадкие, едкие, наполненные ядом и сочащиеся ненавистью и презрением. Тех, кто защищал Фила и не верил Крис, было не так уж и много.

— Зачем? — только и спросила девушка.

— Сам не знаю, — поднял на нее глаза Фил. Его взгляд был потерянным, неживым, и Нелли словно стрелой пронзило насквозь. Она буквально кожей чувствовала его боль.

— Я не разрешаю тебе читать это, — твердо сказала Нелли, выключая его телефон. — Не смей погружаться в это дерьмо.

— Вдруг я и правда такой? Такой, как они пишут? Такой монстр? — прошептал Фил. Он был не в себе. Его трясло.

— С ума сошел? — выкрикнула девушка, чувствуя, как на глазах появляются слезы. — Никакой ты не монстр. Филипп, очнись! Ты один из лучших людей в моей жизни! И не потому что ты знаменитый музыкант, нет! Потому что ты добрый, потому что честный, потому что в тебе столько света, что иногда зажмуриться хочется! — Нелли схватила его за ледяную ладонь, пытаясь согреть ее. — Боже, ты помнишь, как однажды спас меня от одноклассниц повел на свидание? А как звонил и поздравлял с днем рождения, когда я была мелкой, потому что Катя сказала тебе, что мне будет приятно? А как нашел брошенных щенков и выходил их, а потом раздал — я училась на втором курсе, и мы с подружками пищали, когда ты показывал их в сторис! Ты не монстр, хватит так говорить о себе! Да, у тебя было плохое прошлое, но ты вылечился, изменился, стал самим собой!

— Кто-то писал, что разочарован во мне, как в человеке и музыканте. Кто-то поливал грязью группу. Кто-то проклинал моих родных, — произнес Фил. — Почему они это пишут, Нэл?

— Потому что им скучно. Потому что им хочется выплеснуть негатив. Потому что… потому что это пишут другие, и включается стадный инстинкт! — выкрикнула девушка. — Послушай меня, пожалуйста. Ты не имеешь права слушать всех этих людей, которые не знают тебя! Ты должен слушать только своих близких. Своих родителей, своих друзей, своего брата. Меня. Пожалуйста, Фил. — Нелли прижала его ладонь к своей груди. — Чувствуешь, как бьется мое сердце?

— Чувствую, — слабо улыбнулся он.

— Оно из-за тебя так стучит. Словно я двадцать кругов пробежала. Слушай тех, у кого из-за тебя так бьется сердце, понял? А других не слушай. Никогда. Не читай то, что они пишут. Не смотри то, что они снимают. Не слушай, что они говорят. Я прошу тебя. Хорошо? — умоляюще заглянула в его лицо Нелли. Она много раз видела в интернете травлю — и простых людей, и знаменитых. Люди словно не всегда понимали, что делают. Писали гадости и, наверное, тотчас забывали о них, а те, кому были адресованы их слова, так просто забыть этого не могли. Нелли хотелось оградить Фила от всего этого ужаса. Да, он популярный, да, он публичная личность, да, его ругают и хвалят, и он должен принимать любые мнения, но он не должен читать комментарии разгневанных и, самое главное, обманутых людей.

— Хорошо, — пообещал Фил, обнимая ее и прижимаясь щекой к ее волосам. — Прости, я просто сам не свой. Не хотел заходить, но не сдержался. Проклятое любопытство.

— Больше ты не включишь телефон. Конфискую его у тебя на несколько дней, пока все не уладиться. И не переживай, наверняка Коварин уже сейчас работает над тем, чтобы обелить твое имя. Боже, почему ты такой холодный? — пробормотала Нелли. — Только попробуй заболеть снова!

— Никак не могу согреться после самолета и такси, — признался Фил.

— Хочешь, я сделаю тебе горячую ванну? — просияла девушка. — Я зимой всегда так согреваюсь.

Ванная в люксе оказалась шикарной — это была целая комната с панорамным остеклением и гидромассажной ванной, встроенной в подиум. Чтобы оказаться в ней, нужно было подняться по каменным ступеням. Нелли не без труда набрала горячую воду и добавила травяную пену с успокаивающим эффектом. Если честно, она даже и не думала, что пены — густой и ароматной — будет так много! Как в рекламе!