— Что?

— Не знаю. Хотя… Californication, — решил Игорь, и Фил сыграл. Его тонкие длинные пальцы умело перебирали и зажимали струны, и на лице было столько эмоций, что казалось, он полностью погрузился в музыку.

— Ты крут, — хлопнул его по плечу Игорь, когда брат закончил. — Хотел бы стать профессиональным музыкантом?

— Я думал об этом. Но… кому я нужен? — рассмеялся Фил. Рэн отобрал у него гитару и вручил телефон, с которого снимал.

— Тупой, — заявил Игорь, наигрывая мотив известной рок-композиции. — Хороший гитаристы востребованы. А у меня есть знакомый, который собирает группу. Я позвоню ему. Чего ты ржешь?

— Ты лажаешь, — не мог сдерживать улыбку его брат.

— Заткнись! Я в отличие от тебя абсолютным слухом не обладаю!

Видео закончилось, и снова появились Фил и ведущий — но уже в другой студийной локации.

— После того, как ты прошел реабилитацию, ты ни разу не употреблял? — задал новый вопрос ведущий.

— Нет, ни разу.

— А парни из группы?

— Об этом лучше спросить у них, — ответил Фил. — Я не могу отвечать за каждого.

— Кстати, как ты вообще попал в группу «На краю»? Это была твоя первая группа?

— Нет, третья или четвертая. Мы с Игорем пробовали играть в других группах, но не срасталось. Где-то были стычки с коллективом — из-за творческих разногласий. Где-то в открытую баловались наркотой, и мне это не подходило. Арина и Кея мы нашли через общих знакомых — они как раз собирали свою группу, и мы с братом пришли на прослушивание. С тех пор мы вместе.

— С ними не бывает творческих разногласий? — поинтересовался ведущий.

— Бывают, и еще какие! — ответил Фил. — Мы постоянно спорим — но как известно, в споре рождается истина. Иногда дело до драки доходит. Знаешь, у нас традиционно не могут договориться бас-гитарист и барабанщик. Келла — парень горячий, чуть что — начинает орать. А Арин — спокойный, но чертовский упрямый. Нужно сделать обязательно так, как он сказал. Иначе он вообще может психануть и уйти. Келла быстро остывает и начинает его искать, чтобы поговорить. А Арин, если заведется, может стуками злиться. Короче, у нас бывает жарко, когда мы альбомы пишем.

— А на концертах?

— А на концертах все спокойно. Мы настолько отдаемся перелетам и выступлениям, что на ссоры эмоций просто не хватает. Знаешь, во время тура ты постоянно в пути. Вылетел из одного города, полетел в другой, побывал на саунд-чеке, выступил, пошел спать, и с утра снова аэропорт или воказал. И так целый месяц или два. Это выматывает.

Их беседа снова было прервано из-за видео репетиции в берлинской студии. Это была запись предпоследнего альбома, и все пятеро музыкантов, обсуждая одну из песен, то и дело спорили на повышенных тонах. На видео была отлично передана творческая обстановка — известные музыканты в домашней одежде и с кружками кофе обсуждают новую песню «Сокровенное», которая, кстати, спустя полгода станет одним из главных хитов группы.

Следующий блок интервью был посвящен Кристине и проблеме насилия — в семье и в отношениях.

— Ты когда-нибудь поднимал на нее руку? — спросил ведущий. В его глазах мелькнула жадность.

— С ума сошел? Нет, конечно. Я ни разу в жизни не бил женщину. Я вообще против насилия — физического и психологического. Это неприемлемо, — нахмурился Фил. — Понимаю, почему Крис назвала меня наркоманом — знала, что ударит по мне. Но зачем приплетать это? Я не знаю. Мы не были парой — были отличными друзьями. Я поддерживал ее, всегда готов был подставить плечо.

— Может быть, она, как говорится, хотела хайпануть на актуальной теме? — предположил ведущий.

— В таком случае я разочарован окончательно, — вырвалось у Фила. — Это не та тема, на которой стоит, как ты сказал, хайповать. Это то, с чем нужно бороться.

— Ты прав. Но ты в курсе, что люди поверили Кристине? Несмотря на то, что у нее нет никаких доказательств относительно того, что она подвергалась физическому насилию с твоей стороны.

— Да, я знаю. В одночасье я стал злодеем номер один, — улыбнулся Фил. — И это было для меня шоком. Я прилетел из Питера в родной город, когда мне позвонил брат и сказал, что Крис опубликовала видео, в котором призналась, что я якобы бил ее. Я не поехал домой и не поехал к родителям — кстати, и там, и там уже были журналисты, а направился в отель. И почти сутки просидел там. Мне казалось, что на голову рухнуло небо. Поэтому какое-то время никак не реагировал на ее видео. Потом взял себя в руки — спасибо близким людям, которые оказались в этот момент рядом со мной. И решил действовать. Я не хочу, чтобы мое имя было запачкано чужой грязью. Мне нечего стыдиться.

— А того, что вы соврали всем, что пара, не стыдишься? — прищурился ведущий. Фил коротко рассмеялся.

— Ладно, кроме этого — нечего.

— То есть, ты обвиняешь Кристину, что она оболгала тебя?

— Да, верно. Мы уже подали в суд. Но я не был намерен сидеть и ждать решения суда, поэтому сейчас нахожусь у тебя в студии. И говорю тебе то, чего никогда никому не говорил.

— Я ценю это, дружище, честно, — кивнул ведущий. — Ты смелый парень. Если честно, я о тебе вообще мало что знал до этого скандала. Рок я особо не люблю — знаю пару ваших песен, знаю, что вы крутая группа и совершили прорыв на запад, но на этом все. А теперь я вижу тебя, как личность. И я рад, что именно мне ты рассказываешь то, что не говорил никому. Кстати, в твоем окружении есть наркоманы?

— Было несколько человек, — ответил Фил.

— Помогал?

— Пытался. Одному помог. Он прошел ту же программу реабилитации, что и я.

— А остальным?

— Им не нужна была помощь. Я ничего не мог сделать. Они этого не хотели, — со вздохом ответил музыкант.

— А вообще можешь сказать, что ты — филантроп? — прищурился ведущий.

— Не знаю. Сложно говорить об этом. Да и к чему? — пожал плечами Фил.

Ведущий уставился в камеру, подняв указательный палец.

— Вы сейчас скажите, что это проплачено, но нет. Мы узнали обо всем сами. Этот человек, который сидит передо мной, на протяжении нескольких лет помогает благотворительному детскому фонду. Не буду озвучивать суммы, но могу сказать, что они приличные. При этом он не афиширует свою помощь детям, и я по своему опыту могу сказать, что так поступают те, кто действительно хочет помочь тем, кому эта помощь нужна. Кстати, руководство фонда обещало, что расскажет о благотворительности Фила в своих социальных сетях. Потому что он реально спасал детям жизни. — Ведущий сделал паузу. — Это вызывает уважение. А еще — вопросы. Точно ли человек, который бескорыстно помогает больным детям, способен поднимать руку на женщин? Повторюсь — это не пиар. Эту инфу нам никто не предоставлял. Менеджер «На краю», который связался со мной для того, чтобы организовать интервью, видимо, и сам ничего не знает. Верно?

— Верно, — вздохнул Фил.

— Мы все раскопали сами, — заявил ведущий, довольный ошарашенным взглядом своего гостя.

— Да блин, зачем? — потер лоб Фил. Было видно, что ему неловко. — Зачем ты вообще об этом говоришь?

— Потому что ты об этом молчишь, когда из тебя делают чудовище. Ну и мое журналисткое нутро довольно, что мы об этом узнали, — усмехнулся ведущий. — Ты не думай, если бы мы узнали, что ты бухой гоняешь по улицам на тачке, я бы об этом тоже сказал. Мы вообще сенсации любим. Особенно когда эти сенсации у нас в студии. Кстати, еще одна возможная сенсация. Мы сняли небольшое интервью. Давай вместе посмотрим.

Следующая видео вставка была не с Филом, а с популярной девушкой-блогером Линой Лебедевой. Она рассказывала о косметике, изредка — о путешествиях и спорте, а в последнее время стала углубляться в современные духовные практики и общаться с правозащитниками, некоторые идеи которых активно поддерживала и продвигала.

Лина сидела в своей квартире — на фоне светлой стены, украшенной гирляндой и панно. Ее красивое лицо было сосредоточенным, руки лежали на коленях.

— Я познакомилась со Скорп года два назад — мы из одного агентства и, можно сказать, вместе начинали. Часто пересекались на тусовках, общались, сделали коллаборацию. Наше общение сделалось довольно близким, и я состояла в чате со Скорп и ее подружками. Мы общались там и делились планами, мыслями, в общем, всем наболевшим, как говорится. Скорп делала это чаще остальных. Мне иногда казалось, что этот чатик — ее королевство, и ее все должны поддерживать. Я в курсе многих ее дел. Меня могут осудить, сказать, что я поступаю неправильно по отношению к подруге, пусть и бывшей, но, видя, как пытаются травить Фила, я не могу молчать. Считаю, что это нечестно. — Лина выдохнула, словно собираясь с силами, но в глазах промелькнуло что-то злорадное. — Я уверена, что Скорп оболгала Фила. Придумала эту историю с нуля, чтобы банально устроить много шума вокруг своей персоны.

— Почему ты так решила? — раздался за кадром голос ведущего.

— Чат. Скорп все писала в чат. Все — начиная с того, что мечтала найти себе популярного парня, чтобы стать известной за его счет. До того, как придумала план, как обмануть Фила.

Лина подробно рассказывала обо всем, и изредка ее прерывал ведущий, чтобы задать тот или иной вопрос.

— А доказательства у тебя есть? — спросил он в конце.

— Мои доказательства — это мои слова. К сожалению, на прошлой неделе у меня украли телефон, — поморщилась Лина. — Когда я восстановила сим-карту, оказалось, что я не вижу переписки.

— А скрины? Ты их не сохранила?

— Да я их и не делала, — улыбнулась Лина. — Не думала, что они могут мне понадобиться. Мы там все делились своими тайнами.

— Значит, ты думаешь, шумиха вокруг Фила — подстава?

— Я в этом уверена. И я считаю, что это ужасно. Насилие над психикой человека ничем не лучше физического насилия, поверьте.