Вставка с Линой завершилось. На экране вновь появились Фил и ведущий. Они снова разговаривали обо всей этой ситуации, о том, что чувствует Фил и ощущает ли он себя жертвой, каково быть объектом настоящей травли и что бы сказал Фил, если бы увидел Кристину сейчас.

— Я бы, наверное, спросил, для чего все это? — задумчиво ответил Фил. — Это ведь не приносит ей счастья. Эйфорию от легкой победы — да. Подписчиков и рекламу — да. Но счастья — нет. Только сейчас я начал понимать, что, наверное, никогда не знал ее истинное «я». Она всегда слишком умело притворялась. А когда человек прячется за масками, это значит лишь одно. Ему есть, что скрывать. И есть, из-за чего бояться. — Он постучал себя кулаком по груди. — Значит, здесь болит, раз ходит в масках.

— То есть, ты весь такой добренький? — рассмеялся ведущий.

— Не скажу, что я добренький. Сначала я был ошарашен, потом безумно злился, теперь я на стадии принятия. Мне по-человечески обидно за то, что я считал нашей дружбой. Но это не отменяет того, что в суде я и мои адвокаты будут стоять до последнего. — Голос Фила стал уверенным, а взгляд — совсем взрослым, как и подобает молодому мужчине его возраста. — На кону — моя репутация, которую я зарабатывал годами. И ради амбиций человека, который человека-то во мне и не видел, я не собираюсь отступать. Кристина, — посмотрел прямо в камеру Фил. — Ты давала мне шанс. Позвонила ночью и сказала — если я продлю договор, буду и дальше притворяться твоим парнем и помогу с продвижением песни, ты отзовешь то видео с «признанием». Я тоже дам тебе шанс. Расскажи правду сейчас, пока я не заставил сделать это тебя в суде.

— Думаешь, если Кристина все выдумала, она прилюдно признается сейчас? — полюбопытствовал ведущий, откинувшийся на спинку высокого стула.

— Это было бы достойно. Все мы люди, и все совершаем ошибки.

— Что-то мне подсказывает, что в ближайшее время мы этого не увидим. Так, ладно, перейдем к следующему. Обычно в конце я прошу гостей рассказать секрет. Твое интервью — это сплошной секрет. Поэтому расскажи мне о своей личной жизни. У тебя есть девушка?

— Есть, — кивнул Фил, немного подумав.

Глаза ведущего загорелись.

— То есть, на публике ты делал вид, что встречаешься с Кристиной, а сам по-настоящему встречался с другой девушкой?

— Так вышло. Но встречаться мы начали после Нового года, — признался Фил.

— Так-так-так. И кто она? Тоже блогер? — еще сильнее заинтересовался ведущий.

— Нет, это обычная девушка, которая не имеет отношения к шоу-бизнесу или блогерам.

— Так расскажи о ней, — подбодрил его ведущий. — Может быть, она дочь высокопоставленных чиновников или олигарха?

— Нет, говорю же — обычная девушка. Моя фанатка, — вдруг рассмеялся Фил. — Не буду раскрывать ее имени — не хочу, чтобы ей писали и доставали. Ей не нужно лишнее внимание.

— То есть, ты серьезно говоришь, что встречаешься со своей фанаткой?

— Да. Но теперь она не моя фанатка, а моя девушка.

— Все-таки, это возможно — кумир и фанатка могут встречаться? Ты понимаешь, что дал надежду тысячам, а может быть, даже миллионам девушек и женщин? — с усмешкой спросил Фил.

— Получается, так.

— Тогда охарактеризуй ее тремя словами!

— Красивая, нежная и… уютная.

— Уютная? — приподнял брови ведущий.

— Когда обнимает меня, хочется заснуть вместе с ней, — снова рассмеялся Фил.

— Черт, а ты романтик.

— Есть немного.

Следующее видео было ярким и шумным — на этот раз съемка была профессиональная. Московский стадион, вмещающий несколько десятков тысяч человек, оглушающий шум и крики, сияние софитов. На сцене было пусто, но как только на нее вышли пятеро парней и застыли каждый на своем месте, стадион буквально взорвался. Было видно лишь темные неподвижные силуэты музыкантов — они были похожи на статуи. Но вот на одну из фигур упал столп света, и раздалась музыка. Зазвучали первые аккорды одной из самых популярных песен «На краю», заставив стадион взреветь вновь. Ритм подхватила вторая гитара — столп света вспыхнул и над вторым гитаристом. Следом вступили барабаны и бас-гитара. А когда вступление достигло накала, раздался бархатный голос солиста — сначала мягкий, вкрадчивый, словно убаюкивающий, а потом вдруг ставший в припеве столь мощным, пробирающим до костей, что рев стадиона едва не заглушил его.

Лица музыкантов появлялись на огромных экранах, а на трибунах, казалось, сверкают огни — это были отблески телефонов людей, которые пришли на концерт.

На экране показалось лицо Фила — сосредоточенное на музыке до самого предела. Казалось, что он живет ею, что она стала его кровью. На этом показ концерта завершился — на несколько мгновений застыв на лице гитариста.

Интервью шло еще несколько минут. Вопросы, ответы, снова вопросы…

— Не жалеешь? — спросил ведущий в самом конце.

— О чем? — улыбнулся Фил.

— О том, что стал музыкантом?

— Никогда не жалел. Я — это музыка. Музыка — это я.

Они пожали руки, и интервью закончилось. Появились титры — как в фильме, а после снова началось видео.

Последние кадры. Все та же гримерка, что и в начале интервью. Концерт только что закончился. Музыканты сидят без футболок, пьют из бутылок — кто воду, кто пиво. Им жарко — футболки насквозь мокрые, волосы липнут к лицу. Но глаза — довольные.

Камера приблизилась к синеволосому барабанщику, который сидит без майки на диванчике — уставший, но довольный.

— Это рок, детка! — прокричал он, увидев, что его снимают.

— Сегодня было жарко, — встрял Рэн, перестав жадно пить воду из бутылки. — Там на сцене, наверное, все плюс пятьдесят было!

— У тебя хотя бы волосы короткие, — рассмеялся Арин. Он тоже был без футболки и пытался стереть с лица грим.

— Звук был убогий, — вздохнул Фил.

— Зато народу было много, — возразил Кей, растянувшийся на диване. — Это самое важное.

— Я бы стадионы собирать хотел! — выкрикнул Рэн. — Вот это было бы реально круто!

— Сначала себя в кучу собери, — заявил Фил. — Хватит лажать. У меня уши едва не завяли.

— Заткнись, мистер умник.

— Пошел ты…

Они едва не сцепились, но Арин и парень с дредами не дал им этого сделать, и близнецы утихомирились.

— Серьезно, пацаны, мы когда-нибудь станем известными? — спросил Келла. — Я хочу быть рок-стар. Хочу славы, бабок и телок!

— Странные у тебя предпочтения, — захохотал Рэн. — А бабки — это со сколько лет? Много у тебя их было?

Вся гримерка грохнула от смеха. Камера затряслась — видимо, снимающему тоже стало смешно.

— Урод! — замахнулся в шутку ударник на Рэна. — Я бабло имел в виду!

— Заткнитесь. Станем, — уверенно сказал Кей, перестав смеяться. А Фил вытянул вперед прямую руку — чтобы остальные положили сверху свои ладони, как настоящая команда. Словно спрашивая: «Вместе?»

— Я такой фигней заниматься не буду, я нормальный, — проворчал Келла и куда-то сбежал.

— И я, — заявил Рэн и пошел следом за ними. Фил повернулся к Кею, но и тот куда-то испарился, прихватив остальных.

Фил остался в гримерке один на один с парнем, который снимал все на камеру.

— Давай хотя бы ты свою руку, — вздохнул он. Камерой энергично помотали, Фил закатил глаза, и видео закончилось.

Глава 28

Интервью Кристина досматривала у себя дома — не отрывала от него глаз всю дорогу в такси. Сначала ей было интересно — что же скажет Фил в свое оправдание? Оправдываться за то, чего не делал, не всегда легко. Однако чем больше она смотрела, тем больше раздражалась. Он выбрал тактику быть искренним, и она, кажется, сработала. Фил казался честным, нет, он, черт побери, был честным! И это чувствовалось. Каждое его слово, каждый взгляд, каждый, кажется, вздох — все было наполнено проклятой честностью. Он не оправдывался, не оскорблял ее, а рассказывал свою историю, которую словно картинки в книге иллюстрировали домашние видео, в которых Фил был показан обычным парнем. Таким, как его слушатели, таким, как зрители канала.

На середине интервью Кристина почувствовала, что звереет. Ей не нравилось слушать про себя, хотя она и была к этому готова. Фил говорил о ней с таким сожалением, что на мгновение девушка почувствовала себя виноватой.

— Пошел ты, — прошипела она сквозь зубы, останавливая видео. В этот момент она еще сидела в такси, и водитель подумал, что это адресовано ему. Пришлось объясняться, что он не при чем. А объясняться Кристина тоже терпеть не могла.

Когда Кристина увидела Лину, едва не кинула телефон об стену — ее сдержало только то, что он был новым и дорогим, а ломать вещи она терпеть не могла. Ей нравилось ломать только людей. Она не ожидала увидеть бывшую подружку и сразу поняла, что та сдаст ее — еще и прибавит от себя гадостей. Но нет, не прибавила. Лишь красочно рассказала, как злая Скорп устроила охоту на доброго Фила, как рассказывала его секрет про наркотическую зависимость в прошлом, как шутила, что сможет сделать его зависимым от себя, если снова подсунет наркоту, как хитростью заставила притвориться его своим парнем. При этом вид у Лины был как у пай-девочки, она еще и ручки на коленях смиренно сложила. Да вот только глаза у нее злобно поблескивали. Видимо, Лина не простила Кристину за ссору на дне рождении. Да, ссора была формальностью. А не надо было Лине говорить у нее за спиной гадости и сплетничать. Или эта стерва думала, что она не узнает? Что ей никто не передаст?

Лина выдала ее с потрохами, и Кристина занервничала. Все пошло не по ее плану. А в конце видео она и вовсе взбесилась. Злость душила ее так, что дрожали пальцы, и в горле саднило — словно она хотела кричать, но этот крик застрял у нее внутри.

Сидя на кровати, Кристина пробежалась по комментариям под видео, которых становилось все больше и больше, как и просмотров. Дело было хуже, чем она думала. Людей, которые поддерживали Фила, стало больше, гораздо больше. Да и количество тех, кто изменил свое мнение о ней, росло. В искренность Фила верили. А может быть, свое дело сыграли видео-вставки, которые действовали не на логику, а на эмоции. Хотя, надо сказать, процент тех, кто решил, что Фил просто пытается оправдаться, тоже был велик, и именно это не давало Крис опустить руки.