Лично я и не планировала ничего избегать. Мне двадцать три года, к этому возрасту мои сверстницы уже профи в этой самой «дружбе» и уроки могут давать, а я до сих пор даже не нюхала, что это такое. Да и потом, наш букетно-цветочный период с Никитой, по-моему, явно подзатянулся.

Беркутов приподнял мой подбородок. Предвкушая поцелуй, закрыла глаза, а рот наоборот распахнула. Бьюсь об заклад, губы Никиты знают, где у меня находится кнопка отключения мозга. Одно их нежное прикосновение, и я уже не понимаю, где нахожусь. Внешний мир полностью гаснет, остаётся лишь Никита, его теперь уже жадные губы, руки, чьи прикосновения к моему телу вырывают из груди стоны. А ещё предвкушение, что дальше мы вместе точно провалимся в чувственный рай.

— Никита Валерьевич, — где-то там из далёкой галактики, что находится в сотни солнечных систем от нас, слышен был чей-то голос, что явно пытался оторвать Беркутова от меня.

Ага, так я и позволила!

Чем отчётливей доносился голос, тем сильней я прижималась к Никите и более страстно его целовала.

— Пошли все к чертям, — прорычал Беркутов, и я с ним, естественно, согласилась:

— Или ещё дальше.

Против нашей «дружбы» с Никитой, видимо, ни один человек сговорился, потому как и мой телефон, и Беркутова зазвонили, причём практически одновременно.

— Вдруг появились новости насчёт Даши, — простонала я, и мы с Никитой нехотя и с великим сожалением, но друг от друга отлипли.

— Мне Кнутов звонит, — глядя на экран мобильного, сообщил Беркутов.

— А мне Анна, — пояснила я.

— Никита Валерьевич, только что выяснилось, что в больницу доставили девушку. По описанию — это наш бухгалтер Егорова, — а это уже сказал охранник, что стоял в десяти метрах от нас и тяжело дышал, я так понимаю, из-за того, что пробежался.

— Доставили живой? — Беркутов, в отличие от меня, быстро сориентировался и задал самый важный вопрос.

— Да, но в тяжёлом состоянии.

Глава 48


Приняв вызов от администратора Анны, ничего нового не узнала, девушка сообщила ровным счётом то же самое, что и охранник, а вот Кнутов рассказал Никите чуть больше.

Предположительно Дарью в бессознательном состоянии в кювете возле просёлочной дороги каким-то чудом заметил дальнобойщик, мужчина незамедлительно вызвал «Скорую помощь» и в полицию позвонил. Остальные подробности Евгений Анатольевич отложил на потом, обещал их выложить лично, когда они с Беркутовым пересекутся в больнице, куда доставили Дарью.

Примчавшись с Никитой в больницу, естественно, нас интересовало самочувствие Дарьи и прогнозы на будущее. Пытали всех, до кого только добрались, Беркутов даже главврача выдернул с совещания, но медперсонал все как один разводили руками и отвечали, что пока девушка в операционной, что-то определённое о её состоянии может знать лишь хирург и Господь Бог.

То есть, по сути, известно нам было лишь то, что когда «Скорая» передавала девушку в руки докторов больницы, та находилась между жизнью и смертью, а ещё, что это точно именно Дарья. С опознаванием проблем не возникло, саму Дашу мы хоть и не видели, но медсестра показала одежду, которую сняли с пациентки, и не только я, но и Беркутов подтвердил, что футболка и шорты принадлежат нашей подруге.

— За кофе ещё сходить? — вновь предложил Никита, и я в который раз кивнула, хоть и от бодрящего напитка, вернее, от количества выпитого уже откровенно тошнило. А согласилась лишь потому, что сидеть, разглядывая медицинские плакаты и, ничего не делая, ждать новостей — не выносимо, а со стаканом в руках создаётся иллюзия, что ты хоть чем-то, но занят. Это как в самолёте, когда тебе приносят обед, а ты не голоден, но ешь, просто чтобы убить время.

Перечитав на десятый раз симптомы туберкулёза, перешла к изучению плана эвакуации из здания, но сразу отвлеклась. Двухстворчатые двери скрипнули и, естественно, как любое движение в коридоре, привлекли моё внимание.

Визитёр третьего этажа был мне знаком, Кнутов зажимал подмышкой серую папку и целенаправленно ко мне приближался.

— Вы видели девушку, это Егорова? — присев рядом со мной на секцию из нескольких железных стульев, поинтересовался мужчина.

— Не видели, но это Даша, нам вынесли её одежду.

— Врачи что-нибудь говорили, Егорова сможет дать показания?

— Нет. Пока молчат.

— Понятно, — выдохнул Кнутов и следующий его вопрос, мягко сказать, меня удивил. — Вы говорили, что недосчитались ещё одной девушки, а вы её достаточно хорошо знали?

— Ну не сказать, чтобы очень. А достаточно для чего? — уточнила я.

— На фото её узнаете?

— Скорей всего, да.

Мужчина, задрав подбородок, задержал взгляд на потолке, шумно выдохнув, на меня посмотрел, причём с явным сожалением, затем достал из кармана мобильный и предупредил:

— Зрелище не из приятных.

Фотография на экране шокировала. Чтобы от неё отгородиться и больше не видеть, я не только зажмурилась, но и, резко поднявшись со стула, отбежала от полицейского на несколько метров.

— Варвара, это та самая девушка?

Как выглядят трупы людей, ни один раз видела в фильмах, но то, что мне показал Кнутов, с бутафорскими не имеет ничего общего. Мои веки по-прежнему плотно сжаты, но бледное безжизненное лицо я вижу ровно так же, как и женское тело в неестественной позе.

Кнутов не потрудился закрыть за собой дверь с лестницы в коридор, поэтому было слышно, как кто-то поднимается по ступеням. Резко отшатнулась от стены, выпрямилась и прогнала с лица выражение ужаса. Вдруг это Никита из кофейни вернулся, увидит меня сгорбленную и подавленную, решит ещё, что горюю по поводу плохих новостей из операционной, а он и так из-за переживаний за Дашу места себе не находит: добавлять ему лишний стресс — совсем ни к чему.

— Варвара, так вы узнали девушку или нет? — как раз, когда Кнутов повторил вопрос, в коридор зашёл Никита с двумя стаканами кофе.

— Кажется, это Снежана, но могу ошибаться, — тихо и неуверенно прошептала я.

— Вы и секунды не смотрели на фото, показать ещё раз? — полицейский, поднявшись со стула, шагнул в мою сторону, но я отрицательна мотнула головой, и он остановился.

— О каком фото речь? — поставив стаканы на стул, Беркутов вклинился в разговор.

— Никита Валерьевич, вы же тоже были лично знакомы со Снежаной?

— Я что, слишком тихо задал вопрос?! — поинтересовался Никита, причём подчёркнуто начальственным тоном.

Работа в правоохранительных органах накладывает определённый отпечаток на человека, например, привычку доминировать над окружающими. Наверное, поэтому Кнутова, после слов Беркутова, аж перекосило, но полицейский молча сглотнул замечание в свой адрес, подошёл к Никите и теперь уже ему продемонстрировал фото на телефоне.

— Я так понимаю, вы это уже показывали Варваре? — не отрывая взгляд от мобильного, Беркутов сжал кулаки.

— Да, это требов….

— Впредь, прежде чем показать Варваре труп или ознакомить её с другими зверствами расследования, у меня спрашивайте, можно или нет, — перебив полицейского, Беркутов в прямом смысле его отчитал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Чувствую, если мужчин срочно на что-либо не отвлечь, они друг другу вцепятся в глотки, атмосфера между ними накалена до взрывоопасного состояния и вот-вот рванёт.

— Никита, как ты считаешь, на фотографии Снежана? — я не только заполнила звенящую тишину коридора своим голосом, я ещё к мужчинам и подошла, вклинилась между ними, и тем самым заставила их друг от друга на метр, но отойти.

— Да, это она, — с явным сожалением подтвердил Беркутов, и я решила, что теперь настал благоприятный момент, если так можно выразиться, Кнутову заговаривать зубы.

— Евгений Анатольевич, расскажите, при каких обстоятельствах погибла Снежана и как давно это произошло?

Кнутов шумно выдохнул и, присев на стул, посмотрел на Беркутова.

— И-и-и, рассказывать или нет?

— Конечно, но без кровавых подробностей.

— Признаться, если бы не вы, Варвара, возможно, Снежану так никогда бы не нашли, либо сильно позже. Если бы вы не упомянули, что потерялась ещё одна девушка, мне бы, наверное, даже в голову не пришло обыскивать лес рядом с местом, где преступник закопал Дарью, думая, что она мертва.

— Как закопал? В землю? Живую! — содрогнулась я от ужаса, ноги подкосились и, если бы Никита вовремя меня не поддержал, просто бы осела на пол. — Её же нашли в овраге возле дороги, мы решили, что преступник, эта сволочь, чтобы ему никогда не было покоя, выбросил её из машины.

— Нет. У Дарьи волосы, одежда, в общем вся была в земле, не возникало сомнений, что она побывала в могиле.

— Дашка, — с невыносимой болью произнёс Никита имя подруги. — Как же я за тобой не доглядел.

— Ваша Дарья — умница. Выжила, выбралась из могилы, нашла силы доползти до места, где бы её заметили люди. А ещё Дарье сыграло на руку то, что, возможно, преступника кто-то спугнул, либо он сильно торопился. Для неё он выкопал совсем неглубокую яму, Снежану же похоронил гораздо глубже.

— А что, если это объясняется тем, что на Дашу и на Снежану напали два разных человека? — задумался Беркутов.

— Исключено. Я бы пояснил почему, но вы же сами просили без определённых подробностей, но, если обтекаемо, характер ран и почерк совпадают.

— Почерк? — зацепилась за слово я. — Обычно этот термин применяют в отношении маньяков.

— На самом деле не только, но в данном случае вы правы. Лично я уверен, что у нас завёлся серийный убийца. Начальство моё, естественно, так не считает, вернее, лишь говорит, что не считает, причиной тому политические и экономические соображения. В разгар туристического сезона меньше всего городу нужна паника и отток отдыхающих.