Алисе действительно было плохо. Она как встала под воду, так и разрыдалась. Слишком много на одного человека, слишком. И до того стало погано, что аж жить расхотелось, вот впервые иссякло желание жить. Внутри опустело, похолодело. Лучше бы Влад избил ее, да так, чтоб уже не очнулась. Надоело, все надоело. Алиса опустилась на дно кабины, прижалась к стенке и положила голову на колени.

Вдруг до ушей донеслись шаги. Алиса подняла голову и, молча, смотрела на то, как Игорь раздевается, как идет к кабине, заходит внутрь.

— Иди сюда, — взял ее за руки и потянул вверх. — Хватит рыдать, — прижал к себе. — Теперь все будет хорошо.

— Не будет, — замотала головой. — У меня в жизни никогда ничего хорошего не будет, — зажмурилась от дикой душевной боли.

— Не говори глупостей, — поцеловал в макушку. — Я тебя очень сильно люблю, Алиса. Я хочу, чтобы ты была со мной, чтобы у нас была семья.

— Но ребенка при этом не хочешь, — попыталась высвободиться из его рук, да не вышло.

— И снова глупости говоришь. Я хочу, очень.

— Утешить пытаешься? — посмотрела на него с укоризной и все той же болью в глазах.

— Нет. Я в таких вопросах привык быть честным и открытым.

Вдруг она обняла его за шею, подтянула к себе и поцеловала. Поцеловала так, будто это был последний в ее жизни поцелуй. И плевать на разбитую губу.

— Я хочу тебя, — произнесла дрожащим голосом.

Только его руки, его губы, его ласка могли сейчас помочь, только так. Алису бросало то в жар, то в холод, это была паника, истерика, но его присутствие рядом, его прикосновения не давали окончательно свихнуться. Да, именно свихнуться, ибо душа рвалась на части.

— Ты уверена? Тебе можно?

— Пожалуйста, — обхватила рукой член, начала целовать Игоря еще откровеннее, от губ перешла к шее, потом к груди, проложила дорожку по животу вниз.

Скоро Алиса стояла на коленях перед ним, ласкала член губами, языком, брала его в рот, глубоко, отчего Волков то и дело хватался за поручень, ибо возбуждение накатывало с такой силой, что еле сдерживал себя. И когда терпение подошло к концу, Игорь взял ее за руки, потянул вверх, после чего подхватил и насадил на себя, сделал это резко, грубо, но Алисе понравилось. С ним грубость перестает быть таковой, несмотря на недавние рассуждения, с ним грубость обращается страстью, становится проявлением его искренних чувств. Волков прижал Алису к стенке кабины и начал быстро двигаться, притом ни на минуту не прекращал целовать свою барашку. Целовал лицо, шею, плечи.

— Я хочу продолжить в постели, — прошептала ему на ухо.

И уже через пять минут они были в кровати. Наконец-то Алиса ощутила его губы на груди, сейчас та стала слишком чувствительная и от каждого касания, даже легкого трения по телу пробегали сотни, тысячи разрядов. А после груди Игорь спустился вниз. Алиса же решила, что хватит стесняться, хватит бояться того, кого любишь, кого хочешь до безумия, потому она накрыла руками его голову и начала направлять. Барашка виляла бедрами, прижималась к его губам. А Игорь ввел в нее пальцы. Какая же она мокрая и горячая. Вдруг Алиса вздрогнула, выгнулась.

— Возьми меня так, как тебе нравится, — посмотрела на него томным взглядом.

Через минуту Волков был в ней, но двигался все же осторожно. Когда входил полностью, останавливался, ощущать ее — это нечто невероятное. Ведь это его женщина. И будет она только с ним, больше никто не посмеет и пальцем тронуть барашку. А от мысли, что она носит его ребенка, наступила долгожданная разрядка. Игорь припал губами к ее шее, вдохнул полной грудью запах Алисы. И физическое переплелось с эмоциональным, обратившись мучительной эйфорией.

После такого Алиса прижалась к нему, обняла и вскоре уснула. Игорь же подождал, когда разоспится, после чего встал и вышел из комнаты. Остались еще нерешенные вопросы. Во-первых, надо узнать о результатах допроса подельника Никитина, во-вторых, о самом Никитине.

Игорь связался со знакомым. Друга Влада решили задержать на сорок восемь часов по подозрению в организации похищения человека, а вот Влада найти не удалось. На квартиру он так и не вернулся. Выходит, понял, что произошло, и решил залечь на дно.

— «В общем, Волков, — подытожил разговор подполковник ФСБ, — расклад не очень. У этого Никитина серьезные нарушения психики и способен он на многое. Так что, будь максимально осторожен и лучше найми-ка охрану. Мы его будем продолжать искать, но тебе лучше перестраховаться»

— Я понял, — сел за стол. — Сможете завести на него дело?

— «Сможем. Главное теперь найти отморозка. И коль он одержим твоей женщиной, то вскоре может проявиться, поэтому, повторюсь, держи ухо востро»

— Хорошо. Спасибо.

Галя тем временем поставила перед ним чашку чая:

— Выпей, — посмотрела на Игоря, — тебе бы самому не помешало выспаться.

— Да, ты права.

— Тебе мать звонила, кстати. Ты же не брал сотовый, а она волнуется. Перезвони, успокой.

— Угу, перезвоню. Успокою, — взял кружку.

— А еще жаловалась, что ты совсем позабыл про старушку, — усмехнулась. — Что обнялся со мной, а про родительницу думать не думаешь.

— У нее отпуск, что ли? — улыбнулся Игорь.

— Да.

— Ну, ясно.

Имелась у матери Волкова особенность. Женщиной она всегда была деловой, поэтому работала, по сей день, ну а когда отправлялась в непродолжительный отпуск, так сразу чувствовала себя самым одиноким человеком на свете и сразу же начинала искать встреч с сыном. Игорь мать любил, но в силу характера не слишком-то пускал в свою жизнь, хотя звонил стабильно раз в день, справлялся о здоровье, делах, работе. А последние два дня звонков от него не поступало, вот Наталья Николаевна и запереживала, еще и в отпуск отправилась.

Игорь же быстро связался с охранным агентством, с которым у его компании был заключен договор на обслуживание и выписал четырех охранников. Давно надо было. А когда со всеми вопросами, в том числе и рабочими, разобрался, вернулся к Алисе, лег к ней. И через пару минут уснул, уткнувшись носом барашке в шею.

Утром Алиса проснулась первой. Игорь лежал на животе, причем поверх одеяла, и крепко спал, так крепко, что аж всхрапывал. Будить не стала, все-таки им обоим очень досталось, а Игорю с его давлением так вообще нельзя лишний раз нервничать, но из-за нее пока только сплошные нервы. Так что, Алиса тихонько встала, умылась и поспешила в мастерскую. Какое же испытала облегчение, когда вошла туда. Здесь ее личный рай. И Галя все оставила на прежних местах. Вон и рубашка, которую не успела закончить. Думала, после поездки на Алтай закончит, но все получилось так, как получилось. И чтобы не мучиться дурными мыслями, решила довести-таки изделие до кондиции. Но от мыслей отделаться не получилось. Пока шила, все думала о беременности. Нет, она не будет делать аборт. Бог дал ей этого малыша, сделал его отцом Игоря. И пусть все будет, как будет.

— С утра пораньше и уже за машинкой? — в проеме возник заспанный Игорь.

— Шитье мне всегда помогало. От нервов, — поднялась, взяла со стола готовую рубашку. — Примеришь?

— А то, — вошел в мастерскую.

Алиса же встала за его спиной, расправила рубашку и помогла надеть, а пока он не накинул ее полностью, успела встать на цыпочки и поцеловать Игоря ровно между лопаток. Тогда он немедленно развернулся, обхватил ее и подтянул к себе.

— Вижу по глазам, хочешь мне что-то сказать, — и подул на кудрявую челку, которая нависла над правым глазом Алисы.

— Верно, хочу, — положила ладони ему на грудь. — Я тут осознала, насколько сильно тебя люблю. И насколько сильно хочу быть с тобой.

А Волков вместо ответа поцеловал. Ему уже давно хотелось услышать эти слова, а вчера вот не удержался, сам спросил. Но сейчас от признания испытал куда больше удовольствия и радости.

— И знаешь, — коснулась его лица. — Несмотря на слова врачей, я очень хочу этого ребенка. Но мне страшно.

— Алис, я уже говорил и повторю снова, я тоже хочу ребенка. Только для начала тебя нужно обследовать. Согласись, если у ребенка будут серьезные патологии развития…

— Я тебя услышала, — перебила и довольно резко.

Ну вот, опять. Опять злится, обижается. Неужели он сказал сейчас что-то из ряда вон? Ребенок это прекрасно и ему хочется от нее детей, бесспорно, но если родится больной? Что тогда? Алиса же сама изведется. И ладно, если что-то незначительное, а если серьезное?

— Пожалуйста, не торопись с выводами относительно моих слов. Я с тобой и буду тебя поддерживать.

— Как тебе рубашка? — начала застегивать пуговицы.

— Да отличная рубашка, — ответил на выдохе.

— Что ж, я рада. А Влада так и не нашли?

— Нет.

— Значит, он еще может вернуться, — и закрыла глаза.

— Я нанял охрану, теперь нас будут сопровождать.

— Никитин болен. Боюсь, он не остановится.

— Не думай о плохом. И вообще, нам пора развеяться. Раз уж с Алтаем пока не вышло, предлагаю немного другой вариант.

— Какой же? — постаралась изобразить заинтересованность.

— Хочу познакомить тебя с матушкой. Не против?

— Ох, — и вымученно улыбнулась, — да, было бы здорово.

Алисе, конечно, стало приятно, что он решился на такой весьма ответственный шаг, все-таки знакомство с родителями было есть и будет одним из важнейших моментов в отношениях двоих, но вот именно сейчас ей бы этого совсем не хотелось. Снова переживать, что может что-то пойти не так, что она может элементарно не понравиться его матери. И это на фоне всех сложностей, в которых она погрязла по самую макушку — беременность, Влад, неразбериха… Но отказываться не стала, Игорь так много для нее сделал…

— Тогда я позвоню ей и договорюсь о встрече.

— Да, хорошо.