Посмотрев на кучу барахла в руках, он кивнул одной из продавщиц.

— Упакуйте это, и посчитайте. — выудив из барсетки деньги, не глядя, сунул ей, и добавил, — сдачи не надо, оставьте себе на мороженое. Юма, извини, это… Это недоразумение. Я всё улажу с твоим Жлобиным. Созвонимся.

— Это твоя дочь? — неуверенно спросила она, провожая его к выходу.

— Нет. — помедлив, возразил он, — невеста…

АЛИСА

Юркнуть в «геленваген» нет возможности, дверцы заблокированы, а Бульдог стоит в сторонке, с кем-то треплется по мобильнику. Вот засранец, просила же сидеть в тачке и ждать меня! Безмозглый придурок!

Пришлось напустить на себя независимый вид, и остановиться у крыльца, будто это не я пять минут назад устроила заварушку. Руслан злится, и церемониться со мной явно не намерен. Толкает вперед, идет следом, и нажимает на брелок. Мелодичная трель режет уши, я вообще сейчас хочу остаться одна, никого не видеть и не слышать.

— Никуда с тобой не поеду! — сердито шиплю, усевшись в салон.

Запихивает пакеты с ненужными мне шмотками на заднее сиденье, садится за руль. Звук хлопнувшей дверцы заставляет вздрогнуть.

— И отвечать на твои вопросы тоже не стану! — на тон ниже предупреждаю, отвернувшись к окну.

— Как хочешь. — неожиданно спокойно произносит он, и срывает джип с места.

Ну блин… Даже не объяснил, что это за мымра, и от этого еще обиднее. Я для него, получается, ничего не значу? Ему плевать на мои обиды, на то, что меня чуть не рвет изнутри от ревности?

— Останови. — коротко бросаю, устав пялиться на улицу, где копошатся люди.

Ненавижу их всех. Никчемные создания, такие же, как я.

Руслан поглядывает в зеркальце, и я оглядываюсь. А-а, Бульдог пустился вдогонку, ссыт, ска, что дед ему выволочку сделает за меня! Кошусь на Соколова.

— Останови, сказала! Это мой охранник.

На мгновение наши взгляды встречаются, и он говорит:

— К Юме, что ли, приревновала? Ты как там очутилась?

— Тебе какое дело? — огрызаюсь, снова впав в ярость, пихаю его в плечо. — я тебя просила бежать за мной, а? Чё ж ты бросил свою подружку? Мало я ей там разгром устроила, надо было…

Резко тормозит у кромки тротуара, рядом с продуктовым, меня встряхивает от неожиданности. Наклоняется, наматывает волосы на кулак, и запрокидывает мою голову. Наши лица совсем близко, щеку опаляет теплое дыхание, и я затаившись, молча смотрю в его глаза.

— Когда ты повзрослеешь, твою мать? — тихо, с плохо скрываемым бешенством, цедит, — включи мозг, дурочка! Я позвал тебя замуж, на хуй мне другая? Ты же знаешь, я никогда не говорю неправду, не раскидываюсь признаниями в любви каждой встречной! Может, ты запретишь мне вообще общаться с бабами? Тебе самой-то не смешно?

— Ага. Умираю со смеху. — тише, чем он, бурчу, чувствуя, как накатывает стыд.

Блин, я и не подозревала, насколько ревнивая коза! Меня просто переклинивает, когда вижу Руслана рядом с какой-нибудь девкой. Это не поддается контролю разума.

— У тебя телефон отключен. — обвиняющим голосом роняю, закрываю глаза, с трудом владея собой, чтобы злые слезы не хлынули по лицу.

— Разрядился. — коротко произносит Руслан, и я ощущаю, как его губы касаются моих, упрямо сжимаю, не реагируя на ласку. — маленькая моя, заканчивай эту лабуду. Если между нами нет доверия, как мы сможем быть вместе? Поехали ко мне, хочу посмотреть, чё за хрень я тебе только что купил. М-м?

Вздыхаю, порывисто обнимаю его за шею. Иногда мне кажется, что я схожу с ума от своей любви к нему…

БОРЬКА

Петраков был крайне раздражен, но Борьку это мало волновало. Когда мусорок вызвал его в очередной раз, он хотел никуда не ехать, но здравый смысл взыграл над бравадой. Как ни крути. А ведь он на крючке, и эта продажная шкура упрячет его в тюрягу, а тогда — прощай известность, да вдобавок, придется платить по счетам людям, которые заранее организовали ему выступления в известных клубах и на корпоративах.

Собрав волю в кулак, байкер явился в ОВД ранним утром, пряча лицо под кепкой. Ни к чему светить тут фэйсом, слава ментовского подлипалы ему даром не нужна!

— Алекс с тобой не связывался? — бросил хмуро Анатолий, усевшись за свой стол.

— Нет. — пожал плечами парень. — а чё, Ваш товарищ сделал ножки?

Насмешка вызвала у Петракова приступ злости. Но повышать голос, чтобы кто-нибудь услышал в коридоре, он не стал, и отрывисто процедил:

— Рот захлопни, молокосос! Как у тебя дело движется? Что-то результатов не наблюдаю! Ты в клубе чем занимаешься, ёк — макарёк, халявное пойло хлещешь?!

— Быстро не получится. — спокойно сообщил Боря, перекатив жвачку за другую щеку. — Я там к одной девахе подкатил, бармен она, виды на Соколова имеет. Короче, она мне поможет, только если я буду осторожно её наводить на нужную волну. Знаете ж поговорку, поспешишь людей насмешишь? В нашем деле спешка не хороша даже при ловле блох, гражданин начальник.

— Ты философию-то свою брось! — прикрикнул капитан, хлопнув ладонями по столу. — не тяни кота за яйца, мне нужен компромат на Соколова, действуй резче! Уложи девицу в койку, мне что, учить тебя?!

— Сказал же, на Соколова она запала. — буркнул Борька, отлепившись от стены. — если чего заподозрит, мне башку отвернут. Неделю — другую подождать надо, там чё-нить соображу.

— Тьфу ты, едрить коптить! — в сердцах сплюнул Петраков, откинувшись на спинку стула. — смотри мне, артист погорелого театра, если соскочишь или какую пакость подложишь, я тебя найду, и посажу в одну камеру с отморозками. Знаешь, как эти твари любят свеженьких мальчиков, а? Со мной шутки плохи!

Глава 7

АЛИСА

— Я ненадолго, не хочу ссориться с дедом. — бросаю пальто на стул, и медленно бреду по спальне. — он не желает слышать о тебе, Руслан. Фиг знает, как мне его убедить, что не совершаю ошибку, он начинает злиться, стоит упомянуть твое имя!

— Не трогай его пока. Я сам с ним утрясу.

Ставит пакеты на кровать, и с усмешкой оборачивается.

— Давай, примеряй это всё. Ты хоть смотрела, чё хватала, или от дури, что под руку попалось?

Вываливаю из крайнего пакета вещи, подцепляю симпатичные трусики пальцем, и подношу к лицу Соколова.

— Нравится? Размерчик как раз мой, и цвет тоже.

Они алые, с мягким ажурным кружевом, на вид совсем хлипкие. Руслан отодвигает вещицу, делает ко мне шаг, и кладет ладони на плечи. Но, вместо того, чтобы раздевать, разворачивает лицом к выходу.

— Эй!

— Щас идешь в гараж, отдраиваешь мою тачку, на всё тебе час. Потом будем готовить обед.

Округляю глаза. Блин, он издевается? С какого перепугу я стану мыть машину? Да еще в адском холоде и в чистой одежде!

— Иди ты на фиг! На автомойку съездишь!

— Делай, что я сказал. — в голосе стальные нотки, это сбивает с толку.

Он же несерьезно?

— Я не хочу. — неуверенно смотрю на него, затем в окно.

Сыплет белая порошка, и я зябко веду плечами. Ненавижу мерзнуть.

— Окей. — соглашается Руслан, сгребает разбросанные шмотки в пакет, берет оставшиеся три и вручает мне. — тогда я вызову тебе такси, отправляйся домой. Позвони мне, когда повзрослеешь.

Растерянно перевожу взгляд на покупки, отталкиваю его руки. Понятно, блин, он решил меня наказать, как уже не раз грозился. Вздыхаю, зная, что никуда не поеду, и бурчу, отвернувшись:

— Ладно… Дай тряпку и ведро с водой.

Кажется, Соколова это забавляет. Пряча усмешку, кивает на окно.

— Там всё найдёшь. У тебя час.

Напустив на себя независимый вид, плетусь во двор. Только сейчас осознаю, что мы приехали не в городскую съемную хату, где живет Руслан, а в его загородный дом. Бегу к поднятой двери гаража, поеживаюсь от озноба. Хватаю ведро, набираю из проведенного водопровода воду, достаю из ящика с инструментами тряпки.

Рядом с черным внедорожником красуется новенькая «хендай». На фига ему еще одна тачка, тем более, он вроде не любит иномарки, предпочитает большие джипы…

Отопление работает, замерзнуть мне не судьба, и это вызывает протест. А ведь хотела потом заставить Соколова меня отогревать! Спустя примерно час, вся превратившаяся в мокрую и неряшливую, осматриваю дело своих очумелых ручек. «Чероки» сверкает, как новогодняя елка, внутри салона тоже идеальная чистота. За спиной шаги, и я оборачиваюсь.

— Иди сюда, Золушка. — улыбается Руслан, тянет меня за руки, и я слышу мелодичный щелчок. — садись-ка сюда, давай.

Запихивает в серебристую красавицу «хендай», на моем лице, видимо, отражается удивление. Наклонившись, кладет руку на крышу, и спрашивает:

— Нравится?

— Ну… классная. — ничего не понимая, киваю, мимолетно оглядев приборную панель с электронным управлением и уютный, обитый мягким бежевым, салон.

— Она твоя. — ключи с прикольным брелоком — хрустальной кошкой перекочевывают в мою ладонь.

Я обалдело взираю на Руслана.

Мне сроду никто не дарил дорогие подарки! Даже сам Руслан, не считая обручального кольца, и тут вдруг… Недоверчиво хмурюсь, поглаживаю руль.

— Я же водить не умею, и прав у меня нет, — не нахожу ничего лучшего сказать, а он вытаскивает меня из машины, и обнимает обеими руками.

— Да хуйня это, научишься водить, я тебе инструктора найму, и права получишь. — приглаживает мои спутанные волосы, целует в кончик носа, — ну, чё притихла? Что не так, маленькая?

Оглядываюсь на подарок, в душе поднимается противная щемящая тоска. Блин, это невыносимо… Я ему всё время нервы вытягиваю, а он мне прощает любую пакость, да еще дарит автомобиль… Трудно дышать, закусив губу, смотрю в лицо Руслану, и в его глазах беспокойство.