— Урааа! Плей-стейшн! — радостно поскакал в комнату мальчик.

Включил его любимую игру, сделал звук погромче — пусть играет, ни к чему ему слушать наши разговоры. Тем более, что сейчас я могу немного жестить.

— Идём, — потянул за локоть Веру, стоящую в дверях и наблюдающую за нами.

Она покорно пошла за мной. Завёл её в зал и вошёл сам, плотно прикрыв дверь. Вера боязливо смотрела на меня, обняв себя руками. Она ещё не знает, что именно я хочу сказать, но прекрасно чувствует мою внутреннюю бурю и заранее пытается защититься.

— Что скажешь насчёт этого? — взял я с полки её медицинскую карту.

Она перевела глаза на неё и нервно глотнула. Всё поняла. Умница.

— Что молчишь? Хотела скрыть? Зачем?

— А тебя не учила мама, что совать свой любопытный нос в чужие документы без разрешения некрасиво? — вскинула она подбородок.

Лучшая защита — это нападение. Сейчас Вера боится, и поэтому обязательно будет драть меня своими коготками с испугу. Что ж, потерпим.

— Я обязательно ей покаюсь, а потом постою в углу. Только это уже неважно. Я уже всё прочёл. Почему ты скрыла?

Она опустила глаза в пол и молчала. Не хочет ничего объяснять. Но я хочу знать.

— Почему ты мне не сказала? — схватил крепко её за плечи, и она вздрогнула. Подняла свои огромные глаза на меня. — Я имею право знать. Ведь это мой ребёнок.

Она упорно хранила молчание, а я начал злиться. Сжал её ещё сильнее в своих руках, и её прорвало.

— Не хотела, ясно? Я всё знала ещё в твоём доме. Но если бы я тебе сказала, ты бы меня не отпустил.

— Нет, конечно. Мои дети не буду жить в двухкомнатной квартире. Здесь нет места троим.

— Поэтому и не сказала.

— Ты так хотела от меня избавиться?

— Да.

Руки безвольно опали. Вроде понимал это итак, и всё равно вдруг больно от её слов. Выходит, где-то в глубине души я надеялся на взаимность. Даже несмотря на свои поступки.

Походил по комнате, пытаясь успокоиться, провёл рукой по волосам. Потом обернулся на неё:

— Значит, так. Дети — мои, и я буду решать их судьбу. Я считаю, что двоим детям в двушке в загазованном городе не место. Вы возвращаетесь в мой дом.

— Нет. Я никуда не поеду, — начала она упрямиться, чем ещё больше стала меня злить.

Подошёл к ней ближе, Вера сделала шаг назад, но я поймал её за талию, не давая отойти. Заставил смотреть в лицо:

— Не вынуждай меня делать нехорошие поступки. Ты думаешь, я не найду способа тебя заставить? У тебя ещё много скелетов в шкафу, Вера. Ты хочешь жить со своими детьми?

— Хочу, — ответила она почти шепотом.

Испугалась. Ну почему она провоцирует меня и заставляет давить? Проще согласиться сразу, потому что итог всё равно один — она поедет со мной.

— Так вот — ты уйдешь от меня только без детей. Мы все одна семья. И если ты не хочешь быть частью этой семьи — уходи одна.

— Ты этого не сделаешь, — она пыталась вырваться, но это просто борьба Слона и Моськи.

— С чего такая уверенность? — усмехнулся я. — Ты меня плохо знаешь. А дети для меня очень дороги. Я ведь не отбираю у тебя их, и не гоню. Это твой выбор, ты хочешь уйти. Так уходи сама, без детей.

— Ты прекрасно знаешь, что я не оставлю своих малышей. И никуда не уйду без них.

— Значит, ты остаёшься?

— Да. Ты не оставляешь мне выбора.

Отпустил её и победно улыбнулся.

— Ну вот и договорились. Раз ты остаёшься, то готовься к свадьбе.

— Свадьбе? — глаза молодой женщины стали совсем круглыми.

— Ну да, — пожал плечами. — Платье себе выбирай. Будет самая настоящая свадьба, имей ввиду.

Теперь уже она вдруг смело подошла ближе и заглянула в глаза.

— Игорь, — мягко сказала она. — Ну что ты делаешь? Какая свадьба? Зачем она нам нужна? Мы никогда не будем семьей. И будем оба несчастны. Ты разве не понимаешь?

— Почему же? — скептически изогнул бровь.

— Потому что я не люблю тебя! — выпалила она с горечью в голосе.

Из лёгких будто выбили весь воздух. В ушах звенело «не люблю, не люблю, не люблю…»

Больно ли мне было в этот момент? Адски. Я сам не ожидал подобного. Понимал, что скорее всего моя никому ненужная любовь в один ворота, но чтобы настолько… Да, это больно. Очень. Но нужно взять себя в руки.

— Не любишь? — усмехнулся холодно. — Что ж… Не люби. Но замуж выйдешь. И не вынуждай меня тебя заставлять. Завтра вечером я приеду за вами и вещами. И только попробуй меня ослушаться. Ты поняла?

— Поняла, — опустила она голову.

Больше ни слова не говоря вышел и хлопнул дверью. В машине просто лёг на руль без сил.

Чёрт, всё вышло совсем не так, как я хотел! Я не так хотел с ней поговорить. Не так сделать предложение. У меня даже кольцо лежит в кармане. Но она снова взбесила меня. А ещё ранила, очень больно. И я снова повёл себя как урод. Но я ничего не могу с собой поделать, я одержим идеей её вернуть любым путём. Эта фраза — «Я не люблю тебя» выбила почву из-под ног и заставила в очередной раз применить жестокость и давление.

Кажется, я снова всё испортил. Вера выйдет за меня, потому что я снова зажал её в угол, но никогда не простит. Я получу её физически полностью, а морально точно так же полностью потеряю… Не только она оказалась в капкане моего характера, но и я сам.

Глава 50

Вера.

Сказать, что меня обидело поведение Игоря и грубый тон — ничего не сказать. Я почувстовала в полной мере свою беспомощность и никчёмность. Что я могу возразить? Если я не соглашусь, то получу вагон и маленькую тележку больших проблем. Тихомиров зол, и больше не станет меня жалеть.

Я прекрасно поняла, зачем ему это брак. Он больше не доверяет мне. Думает, что я задумала совсем сбежать с детьми, чтобы потом тяжело было найти меня и получить отцовство на второго малыша. Тихомиров знает, что и без него я выживу вполне достойно — без ипотеки денег останется значительно больше, а мама вышла на пенсию, и я даже смогу удалённо работать, пока она сидит с маленьким, а Богдаша в саду.

Поэтому он требует брака — любовь тут не при чём, всё прагматично. Он хочет, чтобы по закону права на ребёнка получил при его рождении. Ведь в нашей стране отцом вписывается в свидетельство муж.

Да уж, не такую я свадьбу себе представляла. Не так больно, не так грустно… Многие бы мечтали оказаться на моём месте, и будут завидовать. Только никто не знает, какой ценой мне досталось место жены Тихомирова и матери его детей. Никто не знает, что он обращается со мной как с вещью и сделал инкубатором.

Ужасно хотелось плакать, но держалась как могла. Нельзя расстраиваться сейчас — Богдан тоже начнёт переживать. Не хочу, чтобы он видел мои слёзы. Опять. И опять из-за него.

Иногда мне казалось, что у него есть душа и сердце. Но сегодня будто пелена слетела с глаз снова, и я увидела перед собой того жесткого мужчину, которого впервые узнала тогда, в ресторане. И он будет моим мужем? И, конечно, продолжит меня тащить в постель. Да, мне нравится секс с ним, но каждый раз я не могу потом отделаться от ощущения, что меня просто используют.

Что за жизнь нас ожидает в таком ключе? Я просто не знаю, как не сойти с ума от его выходок, а завтра в его дом поеду словно на заклание. Чувствую себя бараном, которого хотят повкуснее откормить, чтобы потом заколоть, когда придёт время…

***

Мы снова вернулись в дом Игоря. Богдан удивлённо спрашивал, почему мы мотаемся туда-сюда. И как объяснить сыну наши слишком сложные отношения с папой? А как объяснить, что скоро у нас будет свадьба? Он ведь уже большой и понимает, что это такое. Мальчик наверняка уверен, что мы женаты, как и положено маме и папе. Здесь мне нужен будет совет Игоря. Сам всё это придумал, пусть теперь и решает, что говорить сыну.

По дороге Богдан задавал вопросы и папе:

— Пап, а мы снова будем жить с тобой?

— Да, милый.

— А почему тогда мы уходили?

— Так нужно было, малыш. Но теперь мы снова все вместе. Втроём. Ты, папа и мама.

Игорь бросил взгляд на меня. Я чувствовала, но даже бровью не повела в его сторону. Нет сил ни смотреть на него, ни общаться. Вообще — нет сил. Он меня уже опустошил этими нервами, бесконечным прессом и командами. В душе не осталось ничего, кроме чувства беспомощности и горького отчаяния. Как будто ещё вчера внутри меня что-то трепыхалось тёплое, но Тихомиров убил это тепло своими жестокими словами окончательно.

В дом вошла молча, пока Игорь помогал выйти Богдану и вытаскивал из машины наши чемоданы. Сняла пальто, повесила на ставшую привычной за дни, проведённые здесь, вешалку.

— Ужинать будем? — спросил мужчина нас обоих, тоже разоблачившись.

— Мы поужинали дома, — сухо ответила ему. — Отнеси, пожалуйста, наши чемоданы наверх. Я начну разбирать вещи.

А заодно уйду подальше от тебя. Чем ближе он, тем мне тяжелее. Стала подниматься наверх, Игорь шёл следом с чемоданами. Как и в жизни. За мной по пятам словно хищник за косулей. Глупое сравнение, но почему-то в голову пришло именно это.

Тихомиров занёс чемоданы в комнату. Не говоря ему ни слова, открыла один из них и стала перекладывать стиранные вещи обратно на полочки шкафа.

— Вера, — позвал меня он.

Коротко глянула на него, чтобы показать, что слышу его, и продолжила разбирать чемодан.

— Нам нужно поговорить.

— Хорошо, — равнодушно пожала я плечами.

Мне уже на всё плевать. Настолько он меня уже иссушил и задавил. Лишь бы детям было хорошо. А их он не обидит. Пусть любит хотя бы их. А я…как-нибудь справлюсь.

— Зайду к тебе после того, как Богдан уснёт.