— Это тугое маленькое влагалище готово к моему члену, принцесса? — мурлычет он. Я всхлипываю и киваю, потому что не могу произнести ни слова, пока он так ко мне прикасается. Он просовывает два пальца, и я задыхаюсь, от того что он широко раздвигает мои губы, раскрывая меня. Кристиан низко стонет, двигая медленно пальцами вверх и вниз по мягким, скользким губам.

— Такая чертовски тугая, — громыхает он, его голос заставляет меня дрожать в экстазе. — Такая влажная и готовая принять каждый дюйм моего большого члена.

— Пожалуйста, — выдыхаю я, мои колени дрожат.

Но он медленно убирает руку, одергивает юбку, потом выпрямляется и предлагает мне двигаться дальше. Снова дразнит мое ухо.

— Покажи мне свою комнату, малышка, — низко шепчет он.

Cглатываю, голова кружится, когда хватаю его за руку и тащу вверх по лестнице. Я знаю, во что собираюсь втянуть его, и хотя мысль о том, что он увидит, как выглядит моя комната, немного смущает, грубая потребность в том, чтобы он взял меня, побеждает.

Мы останавливаемся в дверном проеме, и мое лицо заливается краской.

— Пол и Кэрри, они... — я смотрю в пол. — Мне было одиннадцать, когда я переехала жить к ним, и они вроде как...

— Ты была маленькой девочкой, — шепчет он, обнимая меня сзади.

Комната почти не изменилась за эти годы. Да, я повесила несколько плакатов c рок-н-рольными группами, а вокруг туалетного столика лежит косметика и еще какие-то «взрослые» вещи, а книжки с картинками на полках заменены романами, учебниками и журналами.

Но дальше этого? Комната все еще выглядит, ну, не сильно отличается от комнаты, пригодной для принцессы, в которую я вошла, когда приехала сюда погостить. Наверное, подсознательно никогда не меняла цвет стен, большую белую кровать с балдахином, мерцающую прозрачную серебряную люстру из-за какой-то ностальгии.

Кэрри и Пол знали, как выглядела моя комната дома, и старались как можно лучше ее воспроизвести. Черт возьми, они даже немного перестарались, она стала похожа на мультяшную версию комнаты принцессы, даже больше чем в родительском доме. Конечно, мне это нравилось, и думаю, я никогда не изменяла ничего в обстановке, подсознательно оставляя напоминание о том, откуда родом.

Конечно, стоя сейчас здесь, с гораздо более взрослым, невероятно сексуальным мужчиной, с котором чертовски стремлюсь потерять свою девственность в ближайшие, скажем, десять минут, я вдруг очень хорошо понимаю, как глупо это должно выглядеть для него.

...или, что еще хуже, жутко.

Я неловко смеюсь.

— Наверное, мне стоило ее перекрасить? — сглатываю, глядя себе под ноги. — Прости. Просто мне было лень что-то менять с тех пор, как я переехала. Дальше по коридору есть комната для гостей...

— Она прекрасна, — мурлычет он на ухо, руками крепко обнимая меня за талию. — Это ты — настоящая ты, и мне это нравится.

— Знаю, люди в Торнбулле видят во мне образ совершенно другого человека...

— Это просто образ, в школе, — он поворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к нему. Пожимает плечами. — Я понимаю, поверь мне. Я тоже был чужаком. Ты показываешь им всем другую себя, чтобы быть в безопасности.

Я прикусываю губу, киваю и почему-то влюбляюсь в этого мужчину даже больше, чем уже влюбилась.

— Понимаю, что на самом деле ты не такая плохая девочка, какой хочешь казаться, — хрипло шепчет он, притягивая меня ближе. — И мне это нравится, — рычит он. — Нравится, что под всем этим ты такая невинная, милая и чистая. Нравится, что на самом деле ты маленькая принцесса.

Его глаза сужаются, и я всхлипываю, чувствуя, как его член становится твердым между нами, вдавливаясь в меня.

— Мне нравится, что ты моя маленькая принцесса.

— И твоя плохая девочка? — я выдыхаю, наклоняясь к нему.

— Ну, это зависит от обстоятельств, — мурлычет он мне на ухо, как кот.

— Например?

— Например, от того, какое у тебя мокрое маленькое тугое лоно. Как ты увлажняешься при мысли о том, чтобы позволить гораздо более взрослому директору заявить о том, что ты его, и трахнуть это сладкое маленькое влагалище прямо здесь, на твоей девственно-белой кровати принцессы, пока ты не возьмешь каждую каплю моей спермы, выпущенной для тебя.

Я стону и не успеваю опомниться, как уже обнимаю его и целую изо всех сил.

— Очень! — с нетерпением я мяукаю ему в губы. Он рычит и крепко сжимает меня.

— Тогда давай посмотрим, насколько плохой ты можешь быть, ангел.

Я стону, когда он поднимает меня, обхватываю его ногами, и он несет меня через комнату к кровати. Его рубашка порвана, и я со стоном провожу руками по его обнаженной мускулистой груди. Скольжу пальцами по татуировкам и всхлипываю, когда он быстро стягивает мою рубашку, а затем лифчик.

Чувствую, как во мне пульсирует жар от его поцелуев в шею и небольшую грудь. Губами он находит мои соски, и я тихо постанываю, когда он втягивает один из них в рот и обводит его языком. Он раздвигает мои бедра и рукой медленно пробирается между ними. Не сдерживаю стоны, пока он гладит меня, проводя пальцами по моим губам и потирая клитор ладонью, пока его рука не становится скользкой от моих соков.

Выпрямляется и, издав довольный рык, подносит ладонь к лицу и нюхает.

— Черт, ангел, — стонет он, его глаза сверкают, пристально глядя на меня. Медленно облизывает пальцы, рыча. — Не думаю, что ты сможешь понять, какую силу надо мной имеет твоя идеальная маленькая киска. Ты — все, чего я хочу — отныне и навсегда.

— Тогда чего же ты ждешь?

Я едва успеваю ахнуть, как он уже на мне.

Вскрикиваю, когда Кристиан оказывается между моих ног, сильными руками поднимая их и раздвигая. Языком скользит по моим губам, проникая глубоко и кружась, вызывая еще больше сладкой влаги. Он дразнит мой клитор, заставляя меня задыхаться, потом двигается ниже. Его коварный язык кружится над моим анусом, вызывая во мне тихие стоны, которые издают грязные маленькие девочки.

Он тянется к поясу и молнии. Встает, оставляя меня задыхаться, пока стягивает свои штаны и боксеры. Вздыхаю в восхищении, смотря на его совершенное, точеное тело: на его крепкие руки, мощную грудь, на кубики пресса и маленькую дорожку волос, которая ведет вниз к великолепному члену.

Он такой большой, и на секунду я беспокоюсь о том, как он поместится внутри меня. Но точно знаю, что Кристиан никогда не причинит мне вреда, и страх проходит.

Стягиваю с себя юбку и уже собираюсь снять гольфы, когда он останавливает меня.

— Оставь их, — мурлычет он с порочной ухмылкой на лице, от которой я таю.

Я легла на спину, расставив ноги и ожидая его, но он качает головой. Ложится рядом со мной на кровати, целуя меня со страстью, которая заставляет меня дрожать и хотеть большего.

— Забирайся наверх, ангел, — командует он. — Хочу видеть, как ты погружаешь каждый дюйм моего члена в свое сладкое маленькое влагалище.

Задыхаюсь, киваю и снова целую его, прежде чем сделать то, что он говорит. Я забираюсь на него, оседлав бедра, а его твердый горячий и толстый член пульсирует у моего живота. Кристиан стонет, все его тело напряженно, как струна. Белые, липкие кремовые бусинки предсемени с кончика головки размазываются по моей мягкой коже. Он снова стонет и изгибается, и еще больше капель стекает вниз по его стволу и моему животу.

Кристиан обхватывает мою задницу руками, поднимая вверх, располагает меня над своим членом, а затем опускает ровно настолько, чтобы крупная и толстая головка члена раздвинула мои мягкие губы. Я осторожно опускаюсь, но затем останавливаюсь, когда чувствую преграду внутри меня.

— Теперь я возьму твою девственность и ты станешь моей, ангел, — рычит он, не сводя с меня глаз. — После пути назад уже не будет. После весь мир узнает, что ты моя и только моя, навсегда.

— Ты — все, что мне нужно, — шепотом говорю я, чувствуя, как колотится мой пульс.

Он толкается вверх, и я вскрикиваю, чувствуя укол мгновенной боли. Кристиан не останавливается, но двигается медленно, его толстый, красивый член дюйм за дюймом погружается в мою нетронутую щель. Мои глаза широко раскрыты, голова кружится, когда я чувствую, как он растягивает меня так сладко и наполняет меня так глубоко. Боль тает, и внезапно это становится похоже на рай. Самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывала. Он крепко прижимает меня к себе, а потом я чувствую его яйца на своей попке и знаю, что каждый дюйм его члена вошел в меня.

Кристиан стонет. Берет меня за подбородок и тянет вниз, чтобы поцеловать. Я всхлипываю от удовольствия, чувствуя, как он напрягается внутри меня, его член пульсирует горячо и глубоко. Мое возбуждение стекает вниз по его члену и по яйцам, и он медленно начинает выходить из меня. Приподнимает мои бедра, все еще целуя, до тех пор пока только его толстая головка не остается внутри, затем внезапно опускает меня вниз и погружается до последнего дюйма.

Вскрикнув от удовольствия, откидываю голову назад и царапаю его грудь.

— А теперь объезди меня, малышка, — рычит Кристиан. — Хочу смотреть, как ты снова и снова принимаешь каждый дюйм моего большого члена. Хочу видеть твое лицо, когда ты кончаешь на мне.

Он хватает мои бедра и задницу, вжимаясь в меня и заставляя стонать.

— Будь хорошей девочкой и трахни мой член.

Я поднимаюсь, всхлипывая, когда он выходит из меня, а затем вскрикиваю, когда заставляю себя снова опуститься, поглотив его член всего одним толчком. Кристиан сжимает руки на моей заднице, направляя, когда я начинаю подпрыгивать вверх и вниз, все мое тело тает от удовольствия, когда скачу на нем.

— Черт, я словно в раю, ангел, — стонет он, его мышцы дрожат, когда он толкается бедрами мне на встречу. Его огромный член разрывает меня надвое, так сладко растягивая и наполняя снова и снова, когда я начинаю скакать на нем все быстрее и быстрее. Я теряюсь во всем этом, комната кружится, ведь Кристиан Ноллс заставляет мое тело чувствовать то, что я никогда не испытывала раньше. Подпрыгиваю все быстрее и быстрее, ощущая, как каждый толстый дюйм его плоти входит и выходит из моей маленькой щели, пока не понимаю, что падаю навстречу этому сладкому освобождению.