Может быть стоит забить на ее чувства, раз уж она в них и так погрязла и звать ее к себе чаще, а не дрочить с закрытыми глаза под «Танго» Вивальди, представляя как Аня кружиться голая в одних пуантах.

Отличная фантазия. Давно пора ее воплотить, а пока…

 — Ты взяла еще одни колготки? — строго поинтересовался я, уже заплатив за стоянку и выруливая на третий, пустой этаж.

 Она удивленно на меня посмотрела, приподняв брови.

 — Зачем?

 — Эти я вряд ли сумею снять аккуратно.

 — Забыл скальпель? — усмехнулась она, и немного подумав, положила руку на мое, обтянутое джинсой, бедро. Очень близко от опасной зоны.

 — Мой скальпель всегда со мной, и сегодня требует полировки, — поиграл я бровями.

 Аня рассмеялась, мило звучно, открывая ровный ряд жемчужно белых зубов. Я не смог не улыбнуться. Этот звук был восхитительным, и что плохо, очень редким.

 — Ну, так значит, сегодня я буду твоей личной медсестрой? — игриво улыбнулась она и коснулась указательным пальчиком бугра в штанах.

 Я покачал головой, наконец, найдя место для парковки и останавливаясь.

 — Нет, Аня,  - повернулся я, протянул руку, коснулся большим пальцем пухлых губ. -- медсестер я не трахаю, а тебя буду. Прямо сейчас.

Глава 2.4

Вкрадчивость моего голоса и напряженный взгляд дали Ане понять, что шутки закончились.

Она перестала улыбаться резко, как будто внутри нее переключился свет. С яркого, дневного, на приглушенный, интимный.

Она стала дышать чаще. С первого взгляда это могло бы походить на тахикардию, если бы я не знал причину подобного состояния. Волнение, предвкушение. Аня облизала губы и сильнее свела бедра, не отводя от меня влажного взгляда.

Умница. Какая же она все-таки умница. Все понимает. Все принимает. Не ноет, что мы редко видимся, хотя за время знакомства наши встречи вне больницы можно было пересчитать по пальцам.

 Не лепечет всякую романтическую бредятину и не ждет этого от меня. Ждет конечно, но не требует. Идеальный вариант, если бы не то, что я сам кажется, залип на ней. Это напрягало. Сильно. До злости.

Нет в ней ничего такого! Ведь, нет?

Ну да, давай Рома, ври сам себе. Где ты еще одну такую сыщешь? В морге?


 Молчание затягивалось, а рука Ани только, что поглаживающая бугор, застыла. Задрожала.

Этот момент напоминали предгрозовое летнее время, когда воздух становится душным, запахи слышатся отчетливее, а голова болит в ожидании того, что небеса разверзнуться и осветятся яркой вспышкой молнии.

Вот и взгляд Ани, как молния. Если насквозь, то и на смерть.

 Когда я с ней, когда вот смотрю в её глаза, все остальное становится неважным, особенно мысли о разрыве. Как можно отказать себе в удовольствии разглядывать ее нежное лицо со сливочного цвета кожей, касание к которой вызывает толпы мурашек по спине.