Юлия Бузакина - Его секретарша

— Что?! — опешила я.

— И, между прочим, — окинув меня оценивающим взглядом, продолжил возмущаться он, — я не встречал еще ни одной женщины, которая бы не хотела расслабиться со мной лично, если вы об этом! И в такие моменты на них были далеко не офисные блузки и юбки! Так что, вы слишком много о себе возомнили в этом вопросе. Чтобы меня соблазнить, одной красной блузки будет маловато.

Я захлебнулась от возмущения, но ничего дельного не приходило мне в голову. Просто стояла, сжимала кулаки, и как рыба, которую выбросили на берег, открывала и закрывала свой очаровательный ротик.

Не придумав, что ответить, я презрительно фыркнула и заспешила прочь из переговорной.

— Даю вам пять минут, чтобы собраться, — победно улыбаясь, бросил мне в спину босс.

Широко распахнув глаза, я выскочила из приемной. Заперлась в дамской комнате, прислонилась к стене и только тогда почувствовала себя в относительной безопасности. Отдышавшись, подошла к раковине. Из зеркала на стене на меня смотрела ошалевшая от происходящего безобразия секретарша с пылающими щеками и горящими глазами.

О чем мы говорили?! Что с нами происходит?! Он ведь был адекватным до этого чертова букета! Ну, почти адекватным. А теперь? Почему я так его ненавижу, и в то же время не имею сил послать подальше?! Неужели я сейчас выйду из дамской комнаты, возьму сумочку и потащусь с этим неадекватом в чертов ресторан?!

В какой миг что-то пошло не так?

Облонский не находил ответов. Но утренний звонок Абрамова, и эти розы, которые меценат прислал с жуткой открыткой, разозлили его не на шутку.

Надо же, прислал цветы его секретарше прямо в приемную! Он думал, что Облонский не заметит цветы?!

Владимир подошел к небольшому зеркалу, встроенному в узкий шкаф для верхней одежды. Пригладил волосы, поправил воротник рубашки, одернул пиджак.

В телефоне щелкнуло сообщение от Ирины.

«Я сейчас в «Стеле». Пью коньяк со своим заместителем — мы уже отмечаем выходные. У меня есть два горящих билета на самолет до Питера. Давай махнем туда в ночь? Обещаю, ты не пожалеешь».

Облонский нахмурился.

Черт, ну просил же ее не проявлять инициативу! Не любит он, когда женщина «сверху» в отношениях. Их роман длился четыре месяца, и эти месяцы Ира вела себя согласно правилам. Что с ней произошло сейчас?!

«Ира, я не уверен, что у меня есть настроение бродить по сырому и холодному Петербургу. Там на все праздники обещали дождь».

«В дождь можно валяться в постели. Заниматься всякими глупостями под одеялом…».

«Я подумаю. До ночи еще полно времени»

«Думай быстрее, Вова».

Передернув плечами, Владимир вышел из своего кабинета.

Мария сидела за рабочим столом, уставившись стеклянными глазами в угасший экран компьютера, и пыталась делать вид, что его не видит.

— Вы готовы ехать в ресторан? — остановился перед ней Облонский.

Она не сдвинулась с места.

— Возьмите сумочку, уже половина четвертого. Через полчаса заканчивается рабочий день, мы не вернемся в офис.

Мария потянулась за сумочкой, после чего демонстративно покинула рабочее место. Повернувшись к нему спиной, зашагала к выходу.

Опытный взгляд скользнул по соблазнительно обтянутым серой юбкой бедрам. Губ коснулась едва заметная улыбка.

«А ведь Абрамов прав… Моя секретарша ничего не понимает в отношениях с мужчинами», — подумал он. Видимо, именно это так сильно зацепило мецената. Это заставляло самого Облонского вести себя, как ревнивый осел. Она была слишком живой. Яркой, эмоциональной и сексуальной. Ее нрав бурлил, рвался наружу, но Мария упорно его подавляла, по какой-то причине не позволяя никому к себе приближаться.

Черт, а ведь она и его зацепила. Он тащит ее пообедать в ресторан не только потому, что хочет загладить свою вину. Ему не хочется отпускать ее от себя. Он солгал ей. Ее алая блузка еще как соблазняет. И весь этот образ, который она сегодня придумала. К ней хочется прикоснуться. Ощутить ее дыхание на своих губах, расстегнуть пуговицы на этой чертовой блузке, чувствовать под пальцами нежную кожу…

Серебристые двери лифта поглотили их в один миг, и Маша подозрительно взглянула на него.

— Почему вы улыбаетесь, Владимир Николаевич? Я выгляжу смешно?

— Нет, что вы. Скорее, слишком скованно.

— А разве с таким человеком, как вы, можно расслабиться хоть на миг?

— Не знаю. Все зависит от уровня доверия.

— Уж вам я точно не могу доверять, простите.

Она покачала головой, и лифт открыл двери, выпуская их на первом этаже.

Облонский ничего не ответил. Подождал, пока девушка сдаст ключи от приемной охраннику, и они вместе вышли на улицу.

Погода стояла бесподобная. Распускались цветы на деревьях, пригревало яркое солнышко, и даже в пиджаке было душно.

Облонский отключил сигнализацию со своего черного внедорожника «Гранд Чероки» и распахнул перед девушкой переднюю дверь пассажирского сидения.

Она бросила в него колючий взгляд, но в машину села.

Он включил в салоне музыку — приятную и ненавязчивую, повернул ключ в зажигании, и скоро машина тронулась с места.

— Как собираетесь провести выходные? — скользнул взглядом по ее непроницаемому лицу он.

— Не знаю. Может, поеду к отцу. А может, нет. С некоторых пор мне там не очень рады.

— Можете принять приглашение из открытки, — усмехнулся Облонский.

— Я не видела, что написано в открытке, Владимир Николаевич, — резко перебила его Мария. — И я ума не приложу, кто прислал мне букет. Зря вы так разозлились. У меня нет поклонников.

— Оказывается, есть.

Теперь ему стало смешно. Это же надо — так взорваться от одного вида цветов, которые подарил Абрамов.

— Вам смешно, Владимир Николаевич? — нахмурилась Мария. — А вот мне нет!

— И что вас так расстроило? То, что я отнял у вас цветы? Так я куплю вам другой букет.

— Мне не нужны ваши подачки. А цветы от неведомого поклонника, и подавно. Все, что мне нужно — это работа. Она позволит мне помочь папе оплатить долг перед банком. Хотите, чтобы в приемной стояли цветы от вас? Оплатите доставку, и я буду за ними ухаживать. Ничего личного, только работа.

— Если они вам ни к чему, зачем обременять вас лишней работой? — пожал плечами он и свернул на парковку возле городского парка.

— Так что было написано в открытке? — повернулась к нему Мария.

— Я расскажу вам после того, как мы пообедаем. А то еще сбежите от меня раньше времени.

— Мне не выгодно от вас сбегать. Вы мой работодатель, — фыркнула она. А потом добавила: — Хоть и странный.

— Не страннее вас, — крепко взял ее за локоть Облонский.

— Зачем вы меня держите? Боитесь, что я убегу?

— Просто мне нравится к вам прикасаться, — едва сдерживая смех, произнес он. — Вы же ни за что не возьмете меня под руку по доброй воле.

— Это точно.

— В ресторане «Прадо» открыли летнюю веранду, — указал на утопающие в тени вековых сосен ухоженные белоснежные столики Облонский. — Вы были здесь, Маша?

— Один раз, кажется, прошлым летом. Все, что я помню — это трехзначные цифры в счете. Но мы с подругами заказывали много коктейлей. Они здесь очень дорогие.

— Можете заказать себе любой коктейль. Мы уже не на работе.

— В вашей компании, Владимир Николаевич, я все равно на работе.

— Да бросьте. Пара коктейлей, и вы забудете, что я ваш начальник. Я умею вести себя обаятельно.

— Не утруждайтесь, — подмигнула ему секретарша, но позволила отодвинуть для себя стул.

Облонский помог ей устроиться за столиком и только после этого сел сам.

— Так что было в открытке? — подняла на него глаза Мария.

МОИ ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛЬНИЦЫ! ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ВАШИ НАГРАДКИ! Очень приятно, что вам небезразлично мое творчество и судьба героев этой книги! С любовью, ваш автор!



— Так что было в открытке? — подняла на него глаза Мария.

Он вдруг подметил, что ее глаза бездонного серого цвета. Как небо в приятную пасмурную погоду. И этот глубокий вырез на алой блузке, и духи с ароматом черной орхидеи… Да, определенно, он ей солгал. Ей даже делать ничего не надо было, чтобы соблазнить. Это произошло само собой, и контролировать процесс с каждой минутой становилось все сложнее.

— Вы такая нетерпеливая, — покачал головой Облонский. — Подождите еще немного.

— Мне не терпится узнать, в чем меня обвиняют.

Им принесли меню. Смерив взглядом Облонского, девушка заказала большое ассорти из суши и роллов и чашку кофе американо.

— А десерт?

— Я вас разорю.

— Не разорите. Даже если закажете весь набор суши, который есть в этом ресторане.

— Тогда я буду миндальный торт.

— Салат с цыпленком, томатами и соусом из кинзы и жаркое по-домашнему со свининой. А еще, если можно, облепиховый чай, — продиктовал свой заказ официанту Облонский. — И бутылку шампанского для девушки.

— Владимир Николаевич! — возмутилась Мария.

Официант понимающе кивнул, улыбнулся в ответ и забрал меню.

— Не упрямьтесь, Маша. Мне больше нравится, когда вы говорите «Да, Владимир Николаевич», — подмигнул ей Облонский. — Мы ведь с вами еще ни разу не обедали вместе. Что плохого в том, чтобы отметить начало праздников? Потом я отвезу вас домой.

— Ко мне домой, — осторожно уточнила она.

Откинувшись назад в плетеном кресле, он отрывисто рассмеялся.

— А вы мне все больше нравитесь. Запомните, я никогда никого не привожу в свой дом.