— Нас с тобой тоже больше нет, Ира. Я знаю, с кем ты ездила в Сочи. Поверь, это не лучший выбор — развлекаться одним из моих друзей. Впрочем, Миша тоже мне больше не друг.

— Миша не имеет для меня никакого значения! Мы встретились в Сочи случайно, и между нами ничего не было! Просто поужинали вместе. Тебе надо меньше верить тому трепу, который несет Дима.

— Дима ерунды никогда не скажет.

— Послушай, я… я была не права в нашу последнюю встречу. Я хочу извиниться перед тобой. Мне очень жаль, что я сказала те страшные слова про твоего ребенка… Пожалуйста, дай мне шанс все исправить…

— Нечего исправлять. Я женюсь.

— Что? Как… женишься? Что за…

— Вот так.

— Невозможно за несколько дней изменить свою жизнь настолько!

— Почему?

— Кто та несчастная, которой ты решил сломать жизнь мне назло?.. Постой, это же твоя секретарша! Боже… ты задурил голову этой глупой девчонке? Зачем, Вова? Она же совсем молодая!

— Она нужна мне. Не вижу смысла это обсуждать.

Я услышала громкий смешок, но он был скорее горьким, чем едким.

— Ты ведь даже не любишь ее!.. Да и как можно полюбить за четыре дня? Не дури девчонке голову, Вова! Отпусти ее, пока не поздно.

Раздался стук каблучков, и Ира пулей вылетела из его кабинета.

— Не верь ему! — остановившись у моего стола, громко произнесла она. — Слышишь? Он тебе сердце разобьет, и ты ничего не получишь взамен. Он тебя не любит.

И быстро вышла из приемной.

Я сидела на своем рабочем месте, и мне казалось, что на голову только что вылили ушат ледяной воды. Сто одна благоухающая роза лежала на моем столе, а я даже не сделала ни одного движения, чтобы найти подходящую для букета вазу.

Следом за Ирой вышел Облонский.

Поравнялся с моим столом и остановился.

— Маш, ты что притихла?

Я не ответила. Хмуро рассматривала розы, избегая смотреть ему в глаза.

— Так, мне не нравится твой настрой.

Облонский обогнул стол и развернул меня к себе лицом.

— Маш… ты же… не поверила ей?

Я продолжала сверлить взглядом цветы и красную ленточку, которой они были перетянуты.

Облонский нахмурился. Полез в карман пиджака и достал оттуда черную бархатную коробочку.

— Я хотел пригласить тебя вечером в ресторан, и там подарить. Но раз ты такая бука, придется сделать это сейчас. Чтобы больше ни у кого не возникало сомнений в моих чувствах и намерениях.

Открыл коробочку, и моему взору предстало аккуратное колечко из белого золота, украшенное сверкающим бриллиантом.

Достал колечко из коробочки, взял мою правую руку и осторожно надел на безымянный палец роскошный подарок.

Неприятные ощущения от общения с Ирой рассеялись, и я смущенно заулыбалась.

— Вот. Так уже лучше, — взгляд его карих глаз потеплел.

И как раз в этот момент двери приемной распахнулись.

— Владимир Николаевич! — раздался скрипучий голос королевы Божены. — Хорошо, что вы на месте! У меня есть к вам неотложный разговор…

Глава 48. Маша

Заметив коробочку и кольцо, Божена Брониславовна осеклась на полуслове. Удивленно вскинула тщательно прокрашенную бровь, прочистила горло.

— Неужели Маша вас приручила?

— Что значит, приручила?! — возмущенно уставился на королеву Облонский. — Я что, похож на питомца?

— Нет, нет. Что вы, Владимир Николаевич, — бросилась успокаивать его Божена. — Я просто неправильно выразилась. Впрочем, результат представлен наглядно. Кстати, Маша, я имела честь разговаривать с вашим папенькой.

— Это…как? — теперь опешила я.

— В том, чтобы позвонить, нет ничего сложного. А насчет фамилии, Машенька, очень даже любопытные у вас в семье корни. Особенно по твоей маме.

— Божена, а не пойти ли вам… в отдел кадров? — зловеще взглянул на королеву Облонский. — Пока я не разозлился окончательно?

— Конечно, конечно, Владимир Николаевич. Впрочем, теперь, раз дело в шляпе, я могу помолчать.

— В какой шляпе? — растерялась я.

— Не слушай ее. Старческий маразм не лечится. Только крепчает, — злобно рыкнул Облонский. И в том, как резко он ощетинился, очень сильно чувствовалась ярость.

Божена хмыкнула, едва сдерживая смешок двинулась к выходу, и по горящему лукавству в ее зеленых глазах я поняла, что она что-то задумала.

— Машенька, раз уж ты теперь моя невеста, сделай мне чашечку кофе, пожалуйста, — проследив за Боженой подозрительным взглядом, попросил босс. — И не забудь поставить цветы в воду.

— А что имела в виду Божена? — взглянула на него я.

Но в его кабинете завибрировал оставленный на столе сотовый телефон, и он скрылся за дверью, так и не ответив на мой вопрос.

К тому времени, как я принесла кофе, в его кабинете уже топтался один из прорабов, а сам Облонский что-то громко выговаривал кому-то по телефону.

Что ж, мой вопрос остался без ответа. Но у меня на пальце поблескивает красивым бриллантиком золотое колечко, а значит — прочь из головы подозрения и мрачные прогнозы Иры. Можно заняться цветами.

Я остановилась у стола и уставилась на огромный букет роз.

Где же взять такую большую вазу?

Выручила Настя.

— Сейчас принесу, у нас есть, — с готовностью произнесла в трубку внутреннего телефона она.

Через десять минут моя подруга из отдела кадров материализовалась в приемной со стеклянной вазой в руках.

— А-а-а-а, вот это букетище! — восторженно верещала Настя. — Сколько здесь роз?

— Владимир Николаевич сказал, сто одна, — заулыбалась я.

— Сначала надо воды набрать, а то потом не зальем…

В общем, мы с Настей еле впихнули розы в вазу. Они были великолепны. Благоухали ароматом на всю приемную, и я никак не могла ими налюбоваться.

— Владимир Николаевич, хорошо, что вы здесь! — нисколько не смутившись, отчеканила Настя выглянувшему из своего кабинета Облонскому. — Божена Брониславовна приглашает всех на свой юбилей в эту субботу!

И протянула два красивых приглашения.

— Сказала, отказов не принимает и ждет от вас обещанный букет взамен того, что вы испортили.

— Да кто ж отказывается, будет ей букет, — ухмыльнулся Облонский и взял приглашения.

— Мы отделом уже скинулись ей на подарок, — пояснила Настя. — Бухгалтерия тоже. А вас и Машу именинница будет ждать в ресторане к пяти часам вечера. Форма одежды самая праздничная, Божена Брониславовна заказала не только банкетный зал, но и тамаду, и фотосессию. Сказала, хочет запечатлеть всех красивыми. Да там, в приглашениях, все написано.

— Хорошо, Настя, — кивнул Облонский. — Мы обязательно придем.

Подруга скользнула по мне любопытным взглядом и быстро вышла.

Облонский положил передо мной приглашение.

Я раскрыла открытку с цветами. Божена Брониславовна приказывала всем приглашенным надеть вечерние наряды и ни в коем случае не опаздывать.

— Надо будет заказать цветы и позаботиться о подарке, — нависал надо мной босс.

— И что же ей подарить? — озадаченно покрутила приглашение в руках я.

— Что-нибудь придумаем. Лучше скажи, когда ты ко мне переедешь?

— Не знаю.

— Что значит, не знаю, Маша? Я больше не хочу завтракать в одиночестве.

Я взглянула на него и улыбнулась.

— Хорошо, я соберу сегодня вечером вещи.

— Отлично, я даже отпущу тебя домой пораньше, — просиял Облонский. Потом застыл на мгновение, и зловеще улыбнулся. — Хотя, нет. Никаких отпущу пораньше. Я поеду с тобой. Иначе ты еще две недели будешь собираться.

— Может, и с папой моим познакомишься, раз ты так любишь все контролировать? — нахохлилась я.

— Обязательно. Позвони ему. Скажи, что выходишь замуж, и что я приглашаю его завтра на ужин в какое-нибудь уютное местечко.


— А поконкретнее?

— Закажем столик в хорошем ресторане. Скажем, в «Веранде». Займись этим вопросом.

— А время?

— На семь часов вечера. Закажешь столик, позвони отцу. Я уезжаю к «Элладе», там требуется мое присутствие. К четырем часам дня вернусь, и мы с тобой отправимся собирать твои вещи. Ты переезжаешь.

Он склонился ко мне, чмокнул меня в губы и направился к выходу.

Я подозрительно проводила его взглядом. Мистер контроль будет помогать мне со сбором вещей? Интересно, его тактика сбора точно такая же, как и тактика покупок в торговом центре? Пришел, увидел, победил?

Глава 49. Маша

Надо ли говорить, что в последующие дни все летело кувырком? Я съехала от Жаннетты, пережила ужин с потрясенным моим скоропостижным замужеством папой, несколько походов по магазинам под зорким надзором Облонского, и к субботе Владимир Николаевич мог собой гордиться — прошло всего каких-то три дня, а мы уже завтракали вместе.

— Знаешь, я бы хотел, чтобы ты уволилась, — намазывая тост джемом, сверкнул взглядом в мою сторону босс.

— Почему? — я неловко поежилась и закуталась посильнее в совершенно новый шелковый пеньюар цвета розовой пенки. Увольняться мне совсем не хотелось.

— Потому что я не желаю, чтобы ты каждый раз становилась разменной монетой в моих отношениях с партнерами. И вообще, если честно, я больше вижу тебя учительницей в какой-нибудь приличной гимназии, чем секретарем. Такая добрая, милая учительница в красивом платье, которая всегда улыбается своим ученикам, и которую забирает с работы муж или личный водитель.

— Ага, а если эта учительница решит сделать шаг влево, или вправо — ее ждет расстрел?

— Причем здесь расстрел? — обиженно взглянул на меня Облонский. — Разве это дело, чтобы такая красивая девушка возвращалась с работы одна? Тем более, моя жена? Такого не будет, и это не обсуждается.