Юлия Бузакина - Его секретарша

У Облонского не было ответа на эти вопросы. Но сердце тягостно сжалось. Очнулся от сна окончательно и побелел от страха.

Вокруг что-то было не так. Воздух… было нечем дышать. Вся спальня наполнилась едким дымом.

«Пожар!» — ужаснулся Облонский.

— Маша! — схватил за плечи спящую, как убитая, невесту. — Маша, проснись! Что-то случилось!

Она не реагировала.

Он натянул на себя джинсы, футболку — первое, что попалось под руку — и бросился к двери. Отшатнулся обратно. Первый этаж пылал. Пламя подбиралось к лестнице, и одного взгляда хватало, чтобы понять — им не выбраться.

Владимир захлопнул дверь, подбежал к окну. Распахнул его, впустил свежий воздух и глянул вниз. Можно было попытаться спрыгнуть, карниз на первом этаже уцелел.

— Маша!

Схватил невесту за плечи, снова принялся трясти, но она никак не открывала глаза. Дым — едкий, гадкий — пробирался в щель под дверью спальни, заполнял все пространство и дышать стало почти невозможно.

— Да что же это такое?! Где, черт возьми, службы, которым я каждый месяц плачу деньги?!

Будто отвечая на его вопрос, вдалеке послышались сирены пожарных машин.

Он растерянно осмотрелся по сторонам. Времени на спасение почти не оставалось. Заметил сотовый телефон, лежащий на прикроватной тумбе, засунул его в карман джинсов. Склонился над Марией. Она дышала, но как-то странно, едва ощутимо.

Сгреб в охапку ее вместе с покрывалом, и тут заметил, что она заснула, не сняв с себя вещи. Значит, так и не дошла до ванной комнаты.

Размышлять об этой странности было некогда. Кое-как забравшись на подоконник, Облонский прижал к своей груди невесту и прыгнул вниз, в неухоженный палисадник.

Он упал на спину, приняв весь удар от падения на себя. Боль — резкая, неприятная, пронзила спину и ребра, но он не обращал на нее внимание.

Бросился к лежащей на боку невесте. Та тихо застонала.

— Маша! Очнись, Машенька! — принялся шлепать ее по щекам Облонский.

— Вова… мне плохо… так плохо… — прошептала она. — Мне кажется, я сейчас умру…

Он едва успел ее приподнять над землей, как ее вырвало.

Глянул на руки — там кровь. Испугался, но затем понял — при падении Маша задела плечом карниз, и теперь из рассеченной раны тонкой струйкой течет кровь.

Два сотрудника пожарной службы перемахнули через высокие ворота и бежали им навстречу.

— Уходите, крыша может обвалиться! — крикнул один из них. — В доме еще были люди?

— Нет, мы вдвоем, — придерживая дрожащими руками Марию, отозвался Владимир. — С моей невестой что-то не так… Ей надо в больницу.

— Скорая уже подъезжает. Помогите открыть ворота.

Второй сотрудник пожарной службы склонился над Марией.

— Девушка, вы встать можете?

— Попробую…

— Поднимайте ее, здесь опасно находиться! — прокричал первый и побежал обратно к воротам.

Как они успели оттащить Машу в сторону, одному Богу известно. Тут же раздался взрыв, и обрушились стены на первом этаже.

Подъехала карета скорой помощи. Пожарные заполнили двор, выбили входную дверь, принялись заливать дом, но сбить пламя не удавалось.

Врачи укладывали Машу на носилки, а Облонский стоял и с ужасом наблюдал, как рушатся перекрытия. Где-то на востоке тихо занимался рассвет, и было ясно — дом уже не смогут спасти.

Горел не просто дом. Горела вся его жизнь в этом городе. Горели остатки жизни маленькой Дашеньки.

Прикрыл глаза и почувствовал, как дрожат губы. Из глаз покатились горячие слезы.

— Владимир Николаевич, — подошел к нему врач из кареты «Скорой помощи». — Вашу невесту чем-то отравили. Мы промыли ей желудок прямо здесь, тянуть до приезда в больницу опасно. Отправляем ее в шестую больницу, там уже найдете, как здесь справитесь.

— Нет! Я с ней поеду, — спохватился он. — Здесь уже ничего не спасти…

Заторопился к скорой. Только сейчас понял, что он босиком.

— Машенька, как ты себя чувствуешь? — сжал ледяную руку невесты.

— Тошнит очень сильно. Мы съели что-то за ужином, Вова… кто-то нас хотел отравить…

— Солнышко, все будет хорошо. Я поеду с тобой. Сейчас позвоню твоему отцу, он тоже приедет.

Один из санитаров протянул ему одноразовые тапочки.

— Вот, возьмите. А то без обуви как-то совсем нехорошо получается.

— Спасибо, — кивнул ему Владимир.

Спустя пару минут водитель «Скорой помощи» включил сирену, и машина понеслась по пустой предрассветной трассе в сторону городской больницы номер шесть. Пылающий дом скрылся из вида.



Тихо в доме Божены ранним утром. Только французский бульдог по кличке Жерар беспокойно бегает вокруг камина и никак не хочет спать. Да и как тут спать, если дом весь день был полон тревоги и незнакомых ему людей?

Кого только не было — следователь, сотрудники пожарной службы, страховые агенты…

Машу привезли к ней домой из больницы прошлым вечером. Могли бы к отцу отправить, да она ни за что не хотела расставаться с Владимиром. Вот они и въехали к Божене домой вместе. Жить им больше было негде, дом сгорел дотла. Все сгорело — вещи, документы, кредитные карты… успели пожарные отвоевать только гараж с машиной. Теперь, пока документы восстановятся, не меньше двух недель ждать.

Родственники поздно вечером уехали обратно в свою гостиницу. Никак не хотели оставаться у Божены, все им неловко было ее тревожить.

Вообще, Оболонский-старший очень обрадовался, что у его сына сгорел паспорт.

«Теперь пусть тебе нормальный паспорт вернут! С настоящей фамилией! — сотрясал воздух он. — Где это видано, чтобы в нашей семье от фамилии отказывались?!»

Братья помогали, как могли — вместе ездили за новыми вещами для Владимира и Марии, собирали нужные для восстановления документов заявления, дежурили у Маши в палате по очереди — ведь никто не знал, почему загорелся дом, и как в холодильнике оказалась отравленная сильнодействующим снотворным пища.

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло — обиды остались в прошлом.

Сейчас хозяйка дома упорно лепила на кухне сдобные булочки с изюмом. Как и ее питомец, она не находила себе места, вот и лепила их ни свет ни заря.

Французский бульдог притопал на кухню и растянулся на прохладном полу.

— Знаешь, Жерар, мне следователь совсем не понравился, — покачала головой Божена и ловко засунула противень с булочками в духовку. — Молодой он, да зеленый. Виновных в поджоге будет сто лет искать. А ведь негоже это, чтобы преступники ушли от ответа.

Бульдог понимающе фыркнул, поднялся с пола и снова пошел бродить по дому.

Скоро аромат от свежих булочек разливался по комнатам, и Божена принялась варить кофе в турке. Так, как она, кофе умел варить только ее покойный муж Вениамин.

Раздались тихие шаги — и на кухню заглянула Мария.

В изумрудном платье в пол, с распущенными волосами и босиком — она выглядела намного лучше, чем накануне.

— Ты почему так рано встала, Маша? — строго посмотрела на нее Божена. — Тебе отдыхать надо. Доктор же ясно сказал — покой.

— Ваши булочки так вкусно пахнут, что я не смогла спать, — заулыбалась девушка.

— Ну, раз не можешь, тогда помогай мне накрывать стол на веранде. Будем пить кофе с булочками.

— Какой у вас красивый сервиз! — подойдя к буфету со стеклянными дверцами, восхищенно ахнула Мария.

— Из него и будем пить утренний кофе. Давай, доставай красоту. Если так нравится, отдам его в новый дом после вашей с Владимиром свадьбы.

— Ох… — заулыбалась Мария. — Спасибо вам… он такой чудесный!

— Таких чудесных вещей в Мишкино полная усадьба, — хихикнула Божена. — Ты даже представить не можешь, сколько там этого добра. Чего только нет. Как только подыщете себе новый дом, так все к вам и переедет.

А потом ваши с Вовой детки будут на веранде красиво чай пить.

— Я бы хотела… — мечтательно вздохнула Мария. — Дом с зимним садом, дочку и сыночка. И чтобы они по возрасту не очень друг от друга далеко были.

— Два года — отличная разница, — послышался голос Владимира у нее за спиной.

— Ты подкрался! — вспыхнули румянцем щеки Марии. — Подслушивать разговоры нечестно.

Он притянул ее к себе и с нежностью поцеловал в шею.

— Подумаешь, подслушал. Что такого? — разворачивая невесту к себе лицом, заулыбался Владимир.

А Божена глядела на обоих, и сердце радовалось. Не было больше на лбу у ее племянника горькой складки. В глазах не было цинизма и злости. Там поселилась любовь. И сейчас — оба босые, в домашней одежде, они стояли, обнявшись, и Божене было ясно — дальше все будет правильно. Так, как должно быть. Ведь они идеально друг другу подходят — Владимир и Мария.

Дашеньку перезахоронят, а то, что дом сгорел — и, слава Богу. Не будет Владимир больше мучиться, рассматривая давно мертвые вещи, принадлежавшие когда-то дочке.

Ну, а с отравлением и пожаром разберутся. Тут Божена со следователя не слезет, пока он доказательства не добудет и преступников в тюрьму не упечет.

— Кажется, булочки готовы! — спохватилась она и кинулась к духовке. — Приглашаю вас вместе позавтракать. Пока не восстановят документы, все равно больше заняться нечем. Хотя, нет, есть чем. Есть у меня один знакомый частный детектив, ему мы и поручим с пожаром и отравлением разобраться. Берет он, конечно, дорого, но прежде чем мы на Родину отправимся, надо все точки над «и» расставить.

— Тетя, тебе самой впору детективное агентство открывать, — покачал головой Владимир.

— Какая хорошая идея! — хмыкнула Божена. — А я думаю, чем мне в Мишкино заниматься, чтобы не скучать? А можно ведь и агентство свое отрыть!