Толи дело малолетка без приданного. Золушка из посёлка, с которой можно было делать всё, что захочешь. Добрые улыбки, мирные разговоры, и уже ничто не могло меня спасти.

К маме моей хорошо отнёсся, но в гости её никогда не приглашал.

В посёлке Антон чужой. А я своя. И это значит, что пусть только морду свою свиную сунет сюда. Здесь соседки не только посмотрят и пальцем пожурят, здесь отметелить могут, даже такого здорового мужика, как мой бывший муж.

Возможно поэтому, когда автобус съехал с трассы в посёлок, я почувствовала себя защищённой.

Не уеду отсюда.

Вернусь. И пусть все вспоминают, что я была замужем за городским мажором. Пусть плюют мне в след, вспоминая мою алую помаду на губах, когда мне только шестнадцать исполнилось. И пусть знают, что я отличница и у меня высшее медицинское образование. А то, что я с трудом универ закончила, так это на нервной почве.

Во мне воспряла Сонька Лядина. Фамилию я вернула себе. Я матерюсь, спуска не даю. Я такая важная и деловая мадам, что смотрю на всех свысока.

Сделала вид, что мне все должны, потому что я вместе с ними на автобусе прокатилась.

Вышла на остановке в центре посёлка.

От чистого воздуха всколыхнулись внутри жизненные силы. Встряхнулась обиженная женщина и приободрилась. Да, не город. Зато здесь всё родное и жить можно. Преодолев чувство подавленности, я глянула на яркое солнце в синем небе и улыбнулась.

Шла до своей квартиры вся довольная. Бренчал мой телефон. Я остановилась, чтобы посмотреть сообщения.

«А у тебя можно будет переночевать?» – спрашивал Леший.

«Ни как не могу вспомнить, кто ты» – поставила море улыбок в сообщение.

Вышла на торговую площадь.

Здесь много магазинов, неожиданно вернулся развал, хотя, когда я заканчивала школу, продавать вещи и продукты под открытым небом запретили. А теперь организован небольшой рынок. Но я без денег, поэтому решила не заглядывать туда. Вроде на квартире была ещё греча и растительное масло, этого хватит. А на пирог я всё куплю завтра.

– Лядь! Здорово! – крикнули мне два каких-то алкаша.

Я обернулась. Присмотрелась. Параллельный класс. Фыркнула и отвернулась. Как только лицо своё спрятала от них, расплылась в улыбке.

«Лёша Васин», – пришло сообщение.

Ого… Это он меня девственности лишал, а я его. Дело было в лесочке. Подробностей я не помню.

Лёша Васин - тихий псих. Все знали, что он у психиатра наблюдается. Но никогда, ни в чём не проявлял свои отклонения. Его нельзя было назвать ботаном или забитым. Скорее это была скала нашего класса, за которую все дружно забегали, если случалась драка с параллельным классом.

Я даже лица его толком не помню. Кареглазый, губастый, вечно волосы на лицо падали. Здоровый спортсмен. И учился неплохо…

И нахрена я за Тоху запихалась?! Да, небогат Вася, да, деревенщина. Вот теперь у человека в деревне свой фитнесс-клуб.

Трезво смотришь на мир в тридцать лет, когда такой багаж за плечами. Начинаешь ценить мужчин попроще.

«Только если не женат» – отправила я ему сообщение и улыбку.

«Нет, ни жены, ни любовницы», – пришёл ответ.

Не хочется в деревню. Но пообщаться то можно! Мне жизненно необходимо из отношений со Свином вылезать. Очень надо. Вот с Васей на вечер встречи выпускников пойду.

«Хорошо! После вечера, можешь переночевать».

«Тогда подарок тебе купить надо, а то неудобно с пустыми руками. Эклеры не считаются. Что тебе подарить?»

Закрой кредит в банке. Подари мне, Вася, права, машину, размажь морду Свину и купи квартиру в центре города на сто квадратных метров, и чтобы я коммуналку не платила.

«Ничего не надо».

***

Я вошла в старую четырёхэтажку. Располагалась она недалеко от школы и торговой площади, двор зарос кустами. Была здесь зимой, когда маму хоронила.

Двери в подъезд были очень древние, ещё со стёклами. Никаких кодовых замков, а внутри чисто. Поднялась на второй этаж к двери в мягкой пошарпанной обшивке. Открыла её.

Запах.

Запах маминой квартиры, моего детства и беззаботной юности. Не было в этом мире ничего приятней. Жалко, что я буду здесь одна. Мне бы так хотелось, чтобы вышла на встречу моя добрая мамочка с распростёртыми объятиями.

Что же я наделала?

Закрыв дверь, сползла по стенке в прихожей.

Мамочка моя, прости.

Променяла тебя, родную на какую-то свинью. Не приезжала, не звонила. А ты, добрая моя, боялась в чужую семью лезть. Боялась моё счастье спугнуть, которого не было. А у меня вся жизнь закончилась, я уже тридцатилетняя без детей. Старость на горизонте…

Хотя многие поговаривают, что в тридцать лет, жизнь только начинается.

Но это не оправдывает меня.

Слёзы полились ручьями. Я так расстроилась, так прочувствовала свою вину, что опять захотелось пожрать и побольше.

«Эклеров много привози», – отправила я сообщение Лешему.

Горько усмехнулась.

Ничего приличного в жизни не было. Как замуж вышла, так и накрылось всё медным тазом. Только пожрать - одна радость.

«Давай сразу торт».

«Давай со взбитыми сливками и фруктами. И колбаски Краковской».

«Ок».

Ладно. Вот у меня деревенский ухажёр. Всё лучше, чем одна.

Я поднялась с пола и решила для начала привести в порядок квартиру.

Комнаты две, маленькая кухонька. Здесь всё старое. Из маминой комнаты я обязательно сделаю гостиную, свой шикарный диван поставлю. Телевизор, хоть и старый, но работал. Я включила его и громче сделала, чтобы слышать и не чувствовать одиночества.

А в моей комнате, как было, так и осталось. Девичья светлица. Диван раскладной, стол письменный и шкаф, в котором были мои юношеские вещички. Ни в одни джинсы я не влезу, платья просто порву.

Корова.

Но выкидывать ничего не буду. Это станет для меня примером. Надо же похудеть, похорошеть и жизнь заново начать.

Свои вещи из рюкзака развесила. Комп на стол положила. Посмотрела на плакат, что украшал стену. Там красовался белый Мерседес. Я на полном серьёзе думала, что когда выйду замуж за Тоху, то он мне обязательно такой подарит.

Хотела сорвать… Передумала. Пусть остаётся всё, как было.

В мамином шкафу, я нашла её старый фланелевый халат. Тёмно-синий с рисунком. Он пах мамой и был мне как раз, только коротковат. Мамочка была меньше меня ростом.

Раскрыла балконную дверь. В комнату ворвался свежий воздух, пропитанный запахом молодой листвы. Открылся вид на густую тайгу, зелёный лиственный парк, и было немного видно реку.

Балкон незастеклённый. В больших ящиках сложены вещи и продукты.

Брусника и клюква годами может храниться в стеклянных бутылках. Как только что собранная.

Рядом с ягодами лежал засахаренный мёд в маленьком бочонке. Можно сахар не покупать.

Раздался свист, и я, выпрямившись, посмотрел вниз.

На дорожке возле дома, прямо под моим балконом стоял молодой мужик. В светлых джинсах и тёмной куртке, держал руки в карманах. Щурил одни глаза, глядя вверх на балкон.

– Сонька, ты что ли? – улыбался он.

– Я, – кинула ему и состряпала надменную улыбочку.

Узнала я его. Всех, кто учился на год младше, называли носорогами. Класс был один и состоял из одних парней. По именам можно было не запоминать. Кричишь: «Носорог!» и оборачивается любой, кто учится в том классе.

Но этого я знала. Звали его Костя, и был он ходок. Всегда любил девок мять в школьных коридорах.

Выглядел так себе, видно попивал.

– Одна или со Свином? – не пряча интерес, поинтересовался Костя.

– Одна, – раздражённо крикнула я и ушла с балкона, прихватив бруснику.

Телевизор продолжал громко вещать о погоде на завтра. А я прошла на маленькую уютную кухню, где вначале пропустила воду, а потом налила в чайник.

Буду чай с брусникой пить. И может, мёда ложечку положу.

Раздался звонок в дверь.

Повеселило. Неугомонный этот Костя. Неспешно, пошла открывать. Даже в зеркало глянула на себя.

Открыла дверь не полностью. Вопросительно посмотрела на Костика. Он улыбался гнилыми зубами и внимательно рассматривал мои руки.

– Развелась, – догадался он. – А я со своей развёлся.

– Поздравляю, – хотела закрыть дверь, а он ногу подставил.

Оп! Забыла совсем, как может быть опасно, открывать малознакомым мужикам дверь. Расслабилась, а ведь посёлок у нас тот ещё! Криминальный.

– Костя, иди лесом, – сохранив спокойствие, прошипела я. – У меня одноклассник ночевать будет.

– И кто? – не поверил Костя и усмехнулся, криво и опасно.

– Лёша Васин. Помнишь такого? – заявила я и опешила.

Костя, услышав имя и фамилию, резко подался назад, выпучив глаза. Он молча спускался вниз по лестнице, пару раз оглянулся. Так и не сказав ни слова.

Время прошло, а Васиным можно пугать носорогов.

Прекрасно же!

***

Всё вымыла, всё проветрила. Постельное бельё поставила стирать. Машинка старая гудела на всю квартиру, а когда выжимала, полы тряслись. Играла музыка моей юности, булькала пустая гречка на плите.

А я восьмой раз перечитывала сообщение из банка. Кредит закрыли. Это было ошибкой, и я позвонила в банк. Там подтвердили, что я больше не должна. Об источнике поступления денег сказать ничего не смогли.

Зачем он оплатил ипотеку за меня? Не похоже на Антона. Совсем не похоже… Если только он не хочет что-то от меня серьёзное. Почувствовал, что теряет?

Когда я вырасту?

Этот человек не способен на чувства.

Антон позвонил почти сразу. Я смотрела на телефон и боролась с собой. Знала же, что ничего хорошего не скажет, но всё ещё надеялась…

– Шуточки всё шутишь? – спокойно спросил он, видимо облитый водой из ведёрка. – Я для тебя всё сделал. Ты могла спокойно учиться, на работу устроил.