— Что такое? — шипит Марк, когда мои ногти впиваются в его руку.

Я не нахожу слов, чтобы ответить. Только головой машу из стороны в сторону.

— Привет, — слышу до боли в груди знакомый голос. — Демьян. Глеб попросил помочь, я доставлю вас в Москву. Самолёт уже готов. Можем отправляться.

— Привет. Большое спасибо. Марк. А это Милена, — Марк отступает в сторону.

И я тут же сталкиваюсь с карими глазами мужчины. Зрачки в его глазах резко расширяются. Заполняют радужку. Крылья сломанного когда-то носа подрагивают. Жёсткие губы, вкус которых уже забылся, поджимаются.

— Приятно познакомиться… Милена, — выделяет моё имя, прожигая взглядом. Злится. Вижу, что злится, что я солгала.

Демьян делает шаг вперед. Осторожно берёт меня за запястье и подносит к губам. Прижимается приоткрытым ртом к тонкой коже. И всего на мгновение проводит языком. Меня подкидывает. И вопреки всему я вспоминаю не отвратительные прикосновения своего отчима, а страстные ласки этого мужчины. Его властные, настойчивые и страстные прикосновения. Его тяжесть тела. И запах. Забытые запах, который мгновенно заполняет лёгкие.

Демьян проводит пальцем по запястью ещё раз и отпускает мою руку. В последний раз кидает взгляд на мои покрасневшие щёки.

— Пойдём, — отводит взгляд и отступает.

Направляется вглубь аэропорта, а я не могу отвести взгляд от его широкой спины, шикарной упругой задницы и мощных ног. Я даже представить не могла, что так сильно скучала по нему.

— Мила, — Марк встряхнул меня за плечи. — Пойдём. Пока сюда не нагрянули шавки твоего отчима.

Я послушно следую за ним, не выпуская широкую спину из поля своего зрения.

— У меня сотни вопросов к тебе, но я пока придержу их при себе, — ехидство в голосе Марка. Кидаю на него быстрый взгляд. На лице парня искренняя и радостная улыбка.

— Я позже расскажу, — обещаю я.

Но моего терпения надолго не хватает. Хочется с кем-то разделить радость этого момента. Женское счастье, что я снова встретила Демьяна там, где совершенно этого не ожидала. Уже в самолёте говорю парню:

— Это он. Мужчина из клуба.

— Это хорошо или плохо для тебя? — интересуется Марк, складывая руки на груди.

— Не знаю. Мой отчим слишком опасен. Я не могу втягивать в это ещё людей. Я потеряла всех, кого любила, — вспоминаю родителей, и на глазах наворачиваются слёзы. У меня не осталось никого. И я больше не хочу терять. Я просто этого не переживу, — встаю резко, чувствуя, как к горлу подкатывает ком слёз. — Я в туалет.

Спешу в кабинку, стараясь не смотреть в сторону Демьяна. Только открываю дверь и делаю шаг, как меня резко подхватывают за талию и вносят внутрь. Сзади прижимается пылающее жаром крепкое тело. Я даже не успею вскрикнуть, как меня разворачивают на сто восемьдесят градусов и мои губы запечатывают требовательным поцелуем. Но я настолько напугана, что ничего не соображаю. Тело деревенеет от страха, и я на некоторое время теряюсь в пространстве. Теряю способность двигаться.

А затем начинаю мычать в губы мужчины, брыкаясь и пытаясь его ударить. Мне страшно. До чертиков страшно.

— Даже не знал, что у меня такая сладкая падчерица, — отвратительный слюнявый поцелуй, от которого тянет вырвать на пол.

Но Демьян продолжает целовать меня жесткими и требовательными губами. И даже понимание того, что меня целует мужчина, от которого я схожу с ума, от прикосновений которого меня прошибает разрядами тока, не может помочь мне побороть страх. Одного поцелуя Демьяны недостаточно, чтобы стереть отвратительные прикосновения отчима. Недостаточно, чтобы вышебсти из головы воспоминания того дня.

И тогда я смыкаю губы на его нижней губе. Со всей силы, пока не чувствую привкус крови на губах. Демьян отстраняется, тихо матерясь, и удерживает мои руки, которыми я пытаюсь его ударить, за запястья. Открывает дверь и вываливается прямо на перепуганного Марка.

— Отпусти её, — говорит парень, но его голос доносится будто издалека. Будто сквозь вату. Демьян не даёт мне отстраниться. Вжимает меня в своё тело. Сцепляет обе руки за моей спиной, одной широкой ладонью удерживая за запястья.

— Не рыпайся, — рявкает отчим, ремнём скрепляя мои запястья ремнём за спиной, вжимая в жёсткий пол телом. — Больнее ведь будет…

В глазах темнеет, в ушах гул, и я ничего не слышу и не вижу. Перестаю воспринимать действительность. Дрожу всем телом. И чувствую, как медленно начинает накатывать истерика.

— Отпусти девушку, Демьян, — повторяет настойчиво и даже зло Марк.

— Уйди, щенок, — вдруг взбешённо бросает Демьян ледяным тоном.

Я ничего не успела сообразить, как раздался приглушённый хруст. Демьян аккуратно ставит меня в кабинку и закрывает перед носом дверь, к которой я тут же прижимаюсь ухом, прислушиваясь к тому, что происходит там.

— Оно моя невеста, — слышу голос Марка.

Хмурюсь. Зачем он это говорит?

— Мне срать. Она моя, — невозмутимый тон Демьяна.

Боже. От этого голоса мурашки по коже.

Дверь распахивается резко, и я вываливаюсь прямо в объятия Марка. Осматриваю его взглядом, выискивая побои и ушибы на его лице. Но, к моему счастью, он цел.

— Зачем ты полез? Он мог тебя покалечить, — рукавом вытираю слёзы, всхлипывая от облегчения.

— Спасибо, Миленочка, за веру в меня, — ехидный голос на ухо. Марк сидит близко. Непозволительно близко. Против воли мой взгляд метнулся туда, где сидит Дёма. Его сильные пальцы сжимают подлокотники кресла, а взгляд карих глаз буравит моё лицо.

— Марк, не обижайся на меня. Ты видел его телосложение и своё? — вздрагиваю и отвожу взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не такой уж я и дрышара. Чего у него вся рожа в крови? — ехидно интересуется Марк.

— Я его за губу укусила, — заливаюсь краской. — Я испугалась. Он так резко вошёл, — оправдываюсь я.

— Умойся, у тебя кровь запеклась. И постарайся в этот раз никого больше не бить, — парень пальцами щёлкает по моему носу.

— Да иди ты! — притворно возмущаюсь я, но против воли губы растягиваются в улыбке.

Беру салфетку и тру губы, стирая кровь Демьяна. Становится стыдно. И я снова кидаю взгляд на Демьяна. Мужчина смотрит неотрывно. Не моргая. Как тогда в клубе. Я прикусываю губу. Во мне схлёстываются совершенно противоположные эмоции — желание поцеловать его, прижаться, почувствовать жар тела, и страх. Дикий, животный страх, который оказывается сильнее моих желаний.

Я не смогу побороть этот страх. Если я прикосновений боюсь и поцелуев, то что уж говорить о сексе? Я даже в постель лечь с ним не смогу. Как и родить детей.

От этих мыслей становится тошно. И снова хочется плакать. Даже глаза становятся влажными.

Отвожу быстро взгляд, замечая во взгляде мужчины странные эмоции. Где-то на самой глубине. Там. За коркой льда и безразличия. Что-то, что заставляет сердце сладко замереть.

Сажусь рядом с Марком, скидывая кроссовки и поджимая под себя ноги. Краем глаза замечаю фотографию красивой рыжеволосой девушки у него на телефоне. На лице парня глупая и мечтательная улыбка. Чтобы отвлечься от пристального взгляда Демьяна, который я чувствую каждой клеточкой своего тела, прошу Марка рассказать об Ане.

— Она самая лучшая, — говорит Марк, как само собой разумеющееся. — Добрая, умная и красивая. Любит читать и смотреть детективы. Пишет стихи, но боится кому-то показывать. У неё восхитительные рыжие волосы и зелёные глаза.

— Ты любишь её, — не вопрос, а утверждение. Щекой прижимаюсь к мягкой спинке кресла и улыбаюсь мечтательно и грустно.

— Люблю. Только, как понимаешь, пока вместе быть мы не можем. Как и ты, я не хочу подвергать её опасности. Дед знает про неё. Я стараюсь держаться подальше, но это у меня не выходит. Это как наваждение какое-то. Тянет к ней. Неконтролируемо. Вопреки доводам разума, — Марк проводит рукой по короткому ёжику волос. В каждом слове горечь и боль. И я понимаю, что ему сложно. И он переживает не меньше, чем я. Потому что он думает не только о себе, но и об Ане. Даже обо мне. Совершенно чужой, еле знакомой девушке.

Он защитил меня. Первый человек за семь лет, который защитил меня, рискнув собой. Не остался стоять в стороне. Не уехал обратно домой, оставив в больнице. Забрал меня из клиники, где я морально умирала. Даже перед Демьяном защитил. Полез в драку, хотя видел, что его противник явно сильнее и шире в плечах.

— Я верю, что всё будет хорошо, — кладу руку на его плечо. — Как можно не любить такого доброго и чудесного парня как ты? — говорю чистую правду, шмыгая носом. — Уверенна, что она любит тебя так же сильно, как и ты её.

Марк не отвечает. Закрывает устало глаза и, кажется, мигом проваливается в сон. А я уснуть не могу. Не под пронзительным взглядом карих глаз. Закрываю глаза, делая вид, что уснула, но чуткий слух улавливает каждый шорох, каждый звук. Но я всё равно вздрагиваю, когда руку накрывают горячие пальцы.

— Я знаю, что ты не спишь, — это самая длинная фраза, которую я услышала из уст этого мужчины.

Нехотя открываю глаза. Застываю. Замираю, смотря в лицо мужчины, которое находится сейчас так близко. Замечаю шрам, которого не было два с половиной года назад на его щеке. А может я просто не разглядела. Замечаю горбинку на носу. Неровности кожи. Длинные ресницы, выгоревшие на кончиках. Морщинки между бровями и вокруг глаз, что говорит о том, что мужчина либо часто смеётся, в чём я сильно сомневаюсь, либо щурится постоянно. Судя по его смуглой коже, он много времени провёл на солнце. Но учитывая то, что в Москве солнце недостаточно активное, чтобы загореть настолько, Демьян недавно был на юге.

И воображение тут же подкинуло картинку того, как он выходит из моря. Загоревший. С капельками морской воды, стекающими по торсу и безволосой груди. Я облизала быстро губы и задышала чаще. Картинка была возбуждающей. Глаза мои распахнулись чуть шире, когда я осознала, что испытала прилив возбуждения.