— Пришла, — ничего не выражающим голосом сказал он. — Здравствуй, Надя. Я уже собирался звонить тебе, — в его тоне появилось издевательство.

— Прости… Спасибо, что не звонил, — сказала Надя, стараясь тоже звучать спокойно и хладнокровно, но ее накрыла новая волна головокружения, руки затряслись, от страха появилось ощущение, что ее словно бы выбрасывает из тела. — Мы договаривались, что ты не звонишь мне во время учебы и зачетов.

— И экзаменов, — едко добавил дотошный Кир. — Я соблюдаю договоренности. Все. А ты?! — он резко сделал шаг к ней, взял за подбородок еще не старческой, сильной рукой, и повертел ее лицо из стороны в сторону. — Что это? У тебя распухшие губы и красные глаза…

Мозг, отточенный в поисках отговорок, помог Наде.

— Я плакала! — крикнула она, и отшагнула назад, чтобы высвободиться из захвата, причинявшего боль в подбородке. — А ты что подумал? Ты мне не веришь?!

— Что подумал? Ты знаешь, что, Наденька, девочка моя, — Кир резко подошел к ней и навис, пристально глядя ей в лицо. — Где ты была после зачета?

Надя опустила голову, чтобы не встречаться с ним глазами. Сейчас нельзя врать целиком. Слишком неправдоподобно.

— Мы гуляли с друзьями около института. С Мариной и ее парнем, с Нинкой – помнишь, я тебе про нее рассказывала? Недолго совсем. Зачет был сложный, до пяти часов, я одной из последних сдавала, мы хотели потом подышать воздухом…

Голова кружилась, Наде казалось, что ее пошатывает, но вранье свободно слетало с губ. Кир умел мастерски прижимать ее к стенке. Но со временем она научилась ускользать – через ложь, обман. Ей было стыдно, но выживать по-другому она не умела. Просто не знала, как.

А если не врать – то ей не останется ни глотка воздуха, и она … просто умрет. Так ей казалось.

Впрочем, Надя знала, что это ей еще предстоит. Поэтому пыталась пожить, пока можно. Высвободить себе чуть-чуть свободного пространства и пожить.

— Ладно, — неожиданно согласился Кир. — Но сегодня среда, у нас проверка. Надеюсь, ты помнишь об этом.

— Проверка?! — испуганно переспросила Надя. И верно ведь среда… А она совсем забыла. Вот, значит, почему утром ей было особенно тревожно. Подсознательно помнила, что ее ждет вечером. — Может быть не нужно сегодня? Проверишь один раз, когда я вернусь с природы…

— Проверю и сегодня, и в воскресенье вечером, — строго сказал Кир. — Нельзя нарушать правила.

— Тогда не нужно после природы! — продолжила торговаться Надя. — Ты же назначил по средам!

— Я сказал: по средам и когда я сочту нужным! — неожиданно рявкнул Кир, и Надя вжала голову в плечи.

Проверку он не пропускал никогда. Не забывал, не откладывал.

— Я не хочу, пожалуйста! — взмолилась Надя, хоть и понимала, что это бесполезно. Но иногда ей казалось, вдруг однажды его сердце дрогнет, ей удастся его уговорить…

Из глаз неконтролируемо потекли слезы.

— Пожалуйста… У меня был такой сложный зачет, я ревела… Я не могу!

— На давай, давай, Наденька, не плачь… — Кир погладил ее по голове, а Надя инстинктивно дернулась. — Быстренько проверим, и будешь ужинать… У нас вкусный супчик и пельмени…

«Можно подумать, после проверки мне кусок в горло полезет!» — подумала Надя.

Она опустила голову еще ниже.

— Ну все, давай Наденька, готовься… Все хорошо будет, ты же знаешь.

— Я душ приму сначала, — буркнула Надя и скользнула мимо него в ванную комнату.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

​​​​​​10-1

***

В машину Игорь вернулся со стояком и злой, как черт. Не на Надю, конечно.

Хотел ее, как полоумный, вообще не понял, как остановился, когда целовал ее на заднем сидении. Но смог, потому что знал, что с девочкой нужно поаккуратнее. И так чудо, как она на него теперь реагировала, не особо шугалась, и на ласки отвечала почти с энтузиазмом.

Вспомнил, как она еле слышно постанывала у него в руках, и чуть не взвыл.

От вкуса ее губ, от ощущений, еще живущих в теле, просто все сводило внутри. То, что она опять выскользнула, убежала в свою непонятную странную реальность, оставило чувство паршивой неправильной пустоты, мерзкой и холодной.

Вот на эту необходимость расставания он и злился. Вернее, на того, кто необходимость создал, не давая Наде нормально жить, превратив нормальную девочку в вечно напуганное несчастное существо.

Убил бы!

Сел на переднее пассажирское сидение. «Таксист» Артем бросил на него короткий понимающий взгляд и тронул машину.

— Я убью его, — сквозь зубы произнес Игорь.

— Кого, шеф? — с легкой усмешкой спросил Артем.

— Того, кто сделал с ней это. Деда этого… троюродного, — зло пояснил Игорь.

— Ну да, девочка зашуганная, — согласился Артем рассудительно. — Так что, шеф, думаете, это он ее так, дед?

— Точно не знаю, — с досадой ответил Игорь. — Знал бы точно – прибил бы уже. Но больно уж похоже, что боится она его, — разговор помог Игорю отвлечься от ощущений, и он мог рассуждать. — Она боится опоздать домой, словно за это ее к стенке поставят. При этом нервничает, когда к дому приближается. Значит, там ее ждет что-то …Или, скорее, кто-то, для нее опасный. Боится пойти на свидание, словно ей двенадцать лет. Боится, что ее проводят до квартиры и кто-то увидит ее с хахалем. Что это может означать? А то, что этот дед запрещает ей встречаться с мужиками, — Игорь замолчал, раздумывая.

— Хм… Шеф, думаете, для себя бережет? — спросил Артем.

Игорь внутренне вздрогнул.

— Для себя? — переспросил он.

— Ну да, — спокойно ответил Артем. — Сам ее хочет, поэтому ревнует к тому, что у нее может появиться мужик. Вот и прессингует девку. И уйти ей не дает. Мало ли как пожилой му…к может запугать молоденькую девочку. Это не сложно.

Игорю стало совсем мерзко. Захотелось развернуть машину, проехать обратно, вломиться в квартиру. Очень так хорошо посмотреть на все и крайне убедительно побеседовать с этим «дедом», может быть даже не словами.

— Думаешь, он ее бьет? — прямо спросил Игорь.

От этой мысли становилось совсем нестерпимо. Ударить Надю? Кем нужно быть, чтобы ударить это почти неземное создание?

— Не знаю, — пожал плечами начальник охраны. — Может бьет, может еще как-то прессингует. Может даже сам ее потра…ет, а ей не нравится, вот и дергается, боится, что опять придется ублажать старого му…ка.

— Стой! — рявкнул Игорь. — Поворачивай!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​10-2

Артем плавно съехал на обочину и остановился.

— Едем обратно, я сказал! — повторил Игорь, сжав зубы.

— Шеф, — спокойно произнес Артем и внимательно поглядел на него. — Послушайте. А потом поедем, куда скажете. Вы поймите, если вы отправитесь обратно и места живого не оставите на этом «деде», я с вами. Но, подумайте… Как мы попадем в подъезд? Это ладно, ерунда, у меня есть магнитная отмычка. А дальше? Дверь мы вдвоем не взломаем. Положим, придете вы, и этот дед вам откроет. Будет улыбаться, проявит вежливость, отведет подозрения. Скорее всего, увидите благостную картину, как дедушка кормит ужином любимую, хоть и не родную, внучку. Вам и придраться будет не к чему, лишь Надежда будет трястись, как осиновый лист. Заодно, кстати, потеряете ее доверие, она ведь просила не звонить ей и все в этом духе… А, потом, когда уйдете, ей достанется – за вас, между прочим. Если этот дед старый абъюзор, то действовать будет именно так, — не склонный выбирать выражения Артем, иной раз мог говорить очень грамотно и красиво. — А если ломать дверь, то нужно вызвать наших ребят. Но это подходит лишь, если вы хотите прямо сейчас забрать девочку себе. Кстати, тогда ваше инкогнито. И еще неизвестно, как отреагирует Надежда. Думаете, примет вас, как своего принца на белой кобыле? А может нет, наоборот, это будет новым ударом для ее расшатанной психики. Только начала доверять мужчине, а он ее обманул. Как вам такой расклад? По мне так не стоит действовать с наскока, только хуже сделаете… Вы девочку сколько знаете? Два дня ведь. Лучше выясним побольше, ребята копают как раз на этого «деда». А потом решите, как поступить. Сейчас можете навредить больше, чем помочь. И девку потеряете…

Игорь еще крепче сжал зубы, глядя прямо перед собой.

Беда в том, что Артем прав. Слишком все сложно, чтобы просто взять и разрубить узел, которой в каком-то роде он сам и завязал.

Почти полминуты они молчали. Игорь смотрел на темные деревья на обочине, внутри него шла борьба. Артем искоса поглядывал на него.

— Ладно, — бросил, наконец, Игорь. — Поехали в город. Следите за обоими. За дедом тоже. Ее – охраняйте. Если потребуется – ненавязчиво помогите. И если увидите у нее… синяки или что-то… тут же сообщать мне, в любое время. И чтобы не засветиться, пугаться слежки Надя не должна. Про деда – мне на стол каждый день. Куда ходил, что делал, с кем разговаривал. Понятно?

— Понятно, шеф. Слушаюсь, — усмехнулся Артем. Кажется, в его невозмутимом лице промелькнуло облегчение. Небось, думал, придется вытаскивать босса из передряги. Потом добавил. — Одно могу сказать: влюбились вы, шеф… — и повернул ключ в зажигании.

«Влюбился, да», — подумал Игорь. До этого он не называл свои чувства к Наде словами. Ну вот, Артем назвал правильно. Влюбился.

Без памяти.

Глава 11

Войдя в ванную комнату, Надя обнаружила непорядок. Ее шампунь, кондиционер, гель для душа и лосьон стояли не в той последовательности и криво. Ей же нужно было, чтоб они стояли в строго определенном порядке и в одну линии.

Видя этот «непорядок», она испытывала неприятное саднящее чувство, которому нет имени, и глубоко-запрятанную панику, ожидание катастрофы.

Надя вздохнула, и подвинула все, как надо. Вдруг поможет? Хотя сегодня ей не поможет ничто.

То, что некоторые вещи должны всегда стоять определенным образом, и тогда катастрофы не случится, Надя обнаружила в день смерти мамы. У мамы было трюмо, а на нем хранились всякие туши, помады, духи и прочее, что мама использовала. Маленькая Надя любила играть с ними, когда разрешали. Чуть старше, в десять лет, уже не столько играла, сколько пробовала их в тайне от матери. Криво красила губы, неумело подводила брови, как нередко делают девочки.